В последнее время опубликованы две большие работы отцов-основателей КСЭ - «Меморандум» (часть 2-я, - Тунгусский вестник КСЭ. 2000. №11) Н. Васильева и «Размышления о природе Тунгусского метеорита» (Изд-во ТГУ, 2000) Г. Плеханова. В этих работах утверждается: «Вещество Тунгусского метеорита (ТМ) пока не найдено» и «Вещества ТМ нет». Позволю себе не согласиться с этими категоричными выводами.
Создается впечатление, что уважаемые авторы плохо знакомы с опубликованными результатами наших последних работ, и если Н. Васильев их все же обсуждает и критикует, то Г. Плеханов их просто отбрасывает как несущественные. Мы бы очень просили главного редактора «Тунгусского вестника КСЭ» (ТВ) внимательно прочесть хотя бы нашу статью в ТВ №11, в которой имеется, например, раздел, где говорится об обнаружении следов кислотных дождей в районе Тунгусской катастрофы. Тогда бы ему не пришлось рекомендовать искать эти следы в своей книге. Мы посчитали необходимым еще раз привести в самом кратком виде наши аргументы, доказывающие обнаружение следов вещества Тунгусского космического тела (ТКТ) в районе Великой котловины.
Теперь по существу. Мы согласны с автором «Размышлений...», что ТКТ было кометой или облаком космической пыли. Причем в обоих случаях, как справедливо отметил автор, «химический состав конгломерата и его окружения был представлен элементами первых номеров периодической системы (Н, Не, С, N, О) и их соединениями». Но те же элементы находятся в больших концентрациях в почвах и растениях на Земле. Этим и объясняется, почему так трудно обнаружить вещество ТКТ в земных объектах.
Миллионы тонн воды, застывших горючих газов и жидкостей, СО2, углеводородов и др. соединений легких элементов испарились при взрыве ТКТ и рассеялись на большой территории Земли. Они могли лишь частично выпасть в эпицентре Тунгусской катастрофы в виде дождя, битумов, других тяжелых органических соединений и небольшого количества пыли.
Недавно появилась работа [Yeomans, 2000], где было показано, что некоторые кометы имеют орбиты, подобные орбитам астероидов и, напротив, орбиты некоторых астероидов подобны орбитам комет. Кроме того, оказалось, что некоторые астероиды С-типа (например, Матильда) имеют очень малую плотность, только немного превышающую плотность воды и, по всей вероятности, имеющие пористую структуру. По новым данным, орбитальное различие между кометными и астероидальными телами стирается, но остаются большие различия в составе различных астероидальных и кометарных тел. Следовательно, как назвать ТКТ - ядром кометы или ледяным астероидом - вопрос не принципиальный, главное - это его состав, резко отличный от обычных метеоритов-хондритов. Проф. Джузеппе Лонго и его коллеги рассчитали, что с вероятностью 83 % орбита ТКТ была астероидальной и только с вероятностью 17 % - кометарной [Farinella et al., 2001]. Может быть, ТКТ и было ледяным астероидом малой плотности.
Как показали наши последние исследования [Kolesnikov et al., 1999; Rasmussen et al., 1999; Колесников и др., 2000], ТКТ содержало очень мало минеральной пыли (по оценке К.Расмуссена не более 0,1-1%), в отличие, например, от кометы Галлея, где пыль составляла по весу около 40%. Это, по нашему мнению, вторая главная причина, по которой так трудно было зафиксировать присутствие вещества ТКТ в торфах, а тем более в почвах района катастрофы. Наши экспериментальные результаты о низком содержании тугоплавкой компоненты в составе ТКТ прекрасно согласуются с показаниями очевидцев об отсутствии дымного следа после пролета Тунгусского болида [Львов, 1984; Плеханов, 1997, 2000].
Примесь космического вещества к земному можно обнаружить, используя отличия в изотопном составе легких элементов, привнесенных с ТКТ (так называемые изотопные сдвиги или изотопные аномалии), от состава тех же элементов в земном веществе [Колесников, 1982, 1984]. Этот путь оказался продуктивным, и вначале самостоятельно, а затем с коллегами из Лейпцигского университета (ФРГ), нами были обнаружены изотопные аномалии у углерода и водорода в «околокатастрофных» слоях в 5 колонках торфа Sphagnum fuscum, отобранных на разных торфяниках в эпицентре катастрофы: Бублик, Северный, Южный и Прихушминский. При этом привнесенный в торф углерод, вызвавший изотопные сдвиги, оказался тяжелее по изотопному составу, чем углерод торфа, а водород, наоборот, оказался легче водорода торфа.
Как и в случае Чернобыльской катастрофы, выпадение на местности вещества ТКТ было, по всей вероятности, крайне неоднородным (пятнистым). Поэтому величина изотопных сдвигов в различных колонках торфа оказалась различной даже в пределах одного торфяника. В контрольных колонках торфа с севера Томской области и из-под Ванавары изотопные сдвиги у С и Н отсутствуют, несмотря на возможные промышленные загрязнения в этих районах. Следовательно, эти колонки действительно являются контрольными для анализов изотопного состава С и Н. Так как изотопные сдвиги у С и Н отсутствуют уже в 65 км от эпицентра, то нет необходимости в крайне трудоемкой и дорогостоящей работе по анализу дополнительных контрольных колонок торфа с Камчатки и из Якутии, как это нам рекомендует Г. Плеханов. Нельзя объять необъятное, и мне не хватит оставшейся жизни, чтобы выполнить все рекомендации.
Начиная с работы по экспериментальному доказательству неядерного и неаннигиляционного характера Тунгусского взрыва, выполненной нами уже почти 30 лет назад [Колесников и др., 1973, 1975], все наши дальнейшие усилия были направлены на поиски следов вещества ТКТ, и только в последние годы они привели, наконец, к несомненному успеху.
Да и нет большого смысла в анализе образцов торфа с Камчатки. По мнению наших оппонентов, на Камчатке можно будет обнаружить изотопные следы углерода вулканического происхождения и сравнить их с изотопными аномалиями в эпицентре взрыва ТКТ. Но это глубокое заблуждение. Изотопный состав земного углерода, включая углерод изверженных пород, изучен очень хорошо (см., например, обзор Галимова, [1968]). Хорошо известно, что углерод изверженных пород по изотопному составу очень близок к торфу и поэтому не может вызвать сдвиги в изотопном составе торфа. Это касается и пыли от окружающих траппов в эпицентре Тунгусской катастрофы, которая по изотопному составу углерода также близка к торфу.
Не буду в данной заметке касаться доказательств того, что изотопные сдвиги в Тунгусских торфах не могли быть вызваны и другими земными причинами: выпадением любой земной пыли и сажи от пожаров, гумификацией торфа, изменением видового состава торфа, выделением земных природных газов, изменением среднегодовой температуры района и др. физико-химическими причинами. Они подробно рассмотрены и отвергнуты в наших опубликованных работах (см. ссылки в этой статье и в статье Колесников и др., [2000]). Коснусь только доказательств, почему мы считаем, что обнаруженные изотопные и элементные аномалии в торфах были вызваны присутствием вещества ТКТ.
Среди земных объектов наиболее изотопно тяжелый углерод содержится в морских карбонатных отложениях, однако и в этих отложениях изотопный сдвиг у углерода относительно международного стандарта PDB может достигать всего +3 - +5 промилле (0,1%). В то же время мы показали [Kolesnikov et al., 1999], что для объяснения изотопных сдвигов у углерода, наблюдаемых, например, в Прихушминском торфянике (см. рис. 1 в статье Колесникова и др., [2000]) необходимо, чтобы примесный к торфу углерод обладал огромным изотопным сдвигом относительно стандарта PDB от +51 до +64 промилле, то есть был очень тяжелым по изотопному составу. Близкое значение +55 промилле получили для изотопного сдвига примесного углерода К. Расмуссен с коллегами [Rasmussen et al., 1999]. Такой изотопно-тяжелый углерод отсутствует на Земле. То есть только этого доказательства вполне достаточно, чтобы утверждать, что обнаруженные в торфе изотопные сдвиги у углерода были вызваны примесью неземного, то есть космического, вещества.
Более того, такой изотопно-тяжелый углерод отсутствует не только на Земле, но и в обычных метеоритах - обыкновенных хондритах и ахондритах. Он характерен только для углистых хондритов, вещество которых, по современным представлениям, является наименее измененным первичным веществом протопланетной туманности, из которой возникла наша Солнечная система. Однако ТКТ не мог быть просто большим углистым хондритом, поскольку привнесенное в торф космическое вещество имело слишком низкую концентрацию иридия, обязательного спутника вещества углистых хондритов. По нашим данным, примесь космического углерода к торфу составляла весьма большую величину - 3,6% (по данным К. Расмуссена и др., 3,3%). То есть вещество ТКТ в торфе ощутимо присутствует! В то же время отношение С/Ir в веществе ТКТ оказалось в тысячи раз больше, чем в углистых хондритах. Таким образом, в привнесенном в торф веществе ТКТ было очень много углерода и слишком мало иридия, который содержится главным образом в твердой минеральной пылевой компоненте. Это говорит о том, что ТКТ было кометой, а не углистым хондритом.
Результаты миссий космических аппаратов Вега и Джотто к комете Галлея показали, что кометная пыль по химическому составу близка к углистым хондритам. Из полученного высокого С/Ir отношения в веществе ТКТ вытекает, что ядро Тунгусской кометы было очень бедно минеральной пылью. Кометарная пыль могла отложиться в «катастрофном» слое, включающем прирост 1908 г., как это произошло на Южном торфянике [Колесников и др., 1993] и на Прихушминском торфянике [Rasmussen et al., 1999].
Остальная непылевая часть вещества ТКТ, то есть углеводороды, битумы и др. органические соединения, составляющие основную массу выпавшего вещества ТКТ (кометного ядра), распределилась по торфянику вверх, благодаря частичной утилизации торфом, и вниз, в результате вымывания природными водами. Причем торф в этом случае служил своеобразной природной ионной колонкой так, что различные вещества и соединения опускались на различную глубину (см. рисунки в статье Колесникова и др., [2000]). Хорошим природным барьером служила граница вечной мерзлоты. На уровне, до которого оттаяла вечная мерзлота летом 1908 г., накопились легко растворимые соединения, в том числе кислоты после выпадения кислотных дождей [Колесников и др., 1995,2000].
Помимо изотопных аномалий, следы космического вещества ТКТ в торфе хорошо фиксируются по увеличению концентрации иридия, а также по присутствию «мертвого» абиогенного углерода, не содержащего радиоактивный изотоп 14С. Так как концентрация иридия в метеоритах-хондритах примерно в 25 000 раз выше, чем в породах земной коры, то достаточно присутствия даже очень малого количества минеральной космической пыли, чтобы наблюдался резкий всплеск концентрации иридия (Ir-аномалия). В золе торфа с Прихушминского торфяника концентрация иридия достигает 4 000 ppt (10-12 г/г), а для Северного торфяника - более 50 000 ppt. Это, соответственно, в 200 и 2 500 раз больше, чем средняя концентрация иридия (20 ppt) в земных изверженных породах.
Нет никаких оснований ожидать, что тунгусские траппы могут содержать в сотни и тысячи раз больше иридия, чем другие земные вулканические породы (на чем акцентирует внимание Н. Васильев). Из-за очень низкого содержания иридия в тунгусских траппах нам не удалось измерить его содержание с помощью масс-спектрометра с индуктивно связанной плазмой (ICP-MS). При содержаниях в траппах в 100 раз выше нормальных мы бы его обязательно обнаружили. Следовательно, аномальное увеличение концентрации иридия в тунгусских траппах отсутствует, а резкое увеличение его содержания в «катастрофных» слоях торфа объясняется присутствием космического вещества ТКТ.
О «мертвом» углероде. В межпланетном пространстве в наружных слоях космических объектов под действием космических лучей образуются так называемые космогенные изотопы, в том числе и радиоактивный изотоп углерода 14С («сколовый» углерод в статье Н. Васильева). Однако внешние слои ТКТ были потеряны еще при его движении в верхних слоях атмосферы. Поэтому выпавший абиогенный космический углерод ТКТ не мог иметь в своем составе 14С, в отличие от углерода земных растений. Попытки обнаружить «мертвый» абиогенный углерод в торфе и деревьях на месте Тунгусской катастрофы предпринимались ранее неоднократно [Львов, 1984]. Но результаты не были столь определенны, как в последней работе К. Расмуссена и его коллег [Rasmussen et al., 1999]. В «околокатастрофных» слоях Прихушминского торфяника была обнаружена примесь «мертвого» углерода, составляющая 3,3% от общего углерода торфа. Эта величина хорошо коррелирует с нашей величиной примеси космического углерода 3,6%, полученной в работе [Kolesnikov et al., 1999]. Никакой другой процесс, кроме выпадения вещества ТКТ после его взрыва, не мог привнести в торф такие большие количества абиогенного углерода. Это, естественно, касается и извержений вулканов Ксудач и Катмай, расположенных за тысячи километров от района Тунгусской катастрофы.
Важно подчеркнуть, что все перечисленные признаки присутствия в торфе космического вещества ТКТ хорошо коррелируют между собой. Смотри, например, рис.2 в статье Колесникова и др. [2000] - близкое совпадение кривых увеличения концентрации иридия и сдвигов в изотопном составе углерода.
В «околокатастрофных» слоях одной и той же колонки торфа из Прихушминского торфяника (КЕМ, изотоп №19) космическое вещество ТКТ надежно фиксируется сразу по трем признакам: по сдвигам в изотопном составе стабильных изотопов углерода (|2С и |3С), по отсутствию в привнесенном углероде радиоактивного изотопа |4С («мертвый» космический углерод) и по иридиевой аномалии. Причем привнесенный углерод ТКТ, как уже было отмечено, имел отношение стабильных изотопов, которого нет на Земле. Какие же еще нужны доказательства присутствия космического вещества ТКТ в торфе?
Наконец, в недавно опубликованной в «Тунгусском вестнике» работе [Колесников и др., 2000] говорится, что в тех же слоях той же колонки № 19 обнаружено аномальное увеличение содержания многих летучих элементов, показывающее, что ТКТ было ядром кометы. Кстати, обнаруженное в этой работе высокое содержание Na и Si в веществе ТКТ (соответственно, 11,0 и 10,6%) хотя бы частично реабилитирует проделанную КСЭ огромную самоотверженную работу по силикатным шарикам в торфах.
Мы исследовали состав этих силикатных шариков с помощью нейтронно-активационного анализа. В двух больших группах шариков (41 и 51 шарик), отобранных Г. Ивановой, были обнаружены высокие концентрации Na (2,5 и 2,8%), а также других летучих элементов (Zn, Ag, Cs) [Колесников и др., 1976, 1977]. Еще более высокие концентрации Na - 9,2% были обнаружены в трех очень крупных силикатных шариках [Долгов, Васильев и др., 1973]. Наши новые данные показывают, что это не артефакт. По всей вероятности, хотя бы часть силикатных шариков действительно является продуктом дифференциации вещества ТКТ при взрыве. Измеренные в последней работе [Колесников и др., 2000] низкие концентрации сидерофильных элементов (Fe, Ni, Со) в веществе ТКТ делают маловероятным принадлежность магнетитовых шариков к веществу ТКТ. Это хорошо согласуется с результатами работы И. Дорошина, Е. Боярко и С. Мохова [2000].
О редкоземельных элементах (РЗЭ). Как было показано в нашей работе с С. Голенецким [Голенецкий и др., 1977], окружающие породы-траппы имеют высокие концентрации РЗЭ, и, естественно, терригенная пыль также богата РЗЭ. Поэтому мы поддерживаем одну из точек зрения, о которой пишет Н. Васильев, об имевшем место вторичном переотложении РЗЭ при воздействии ударной волны ТКТ. К сожалению, в этой старой работе удалось измерить не всю «обойму» РЗЭ, и, следовательно, были плохо изучены их соотношения.
Как известно, в геохимических исследованиях РЗЭ в земных объектах соотношения РЗЭ принято сравнивать с углистыми хондритами, то есть нормировать эти соотношения по углистым хондритам CI. В нашей работе с китайскими коллегами [Hou et al., 1998] был проанализирован весь спектр РЗЭ в торфах. Обнаружено, что некоторое количество РЗЭ было привнесено в торф не только с земной пылью, но частично также с веществом ТКТ. Соотношения РЗЭ в «околокатастрофных» слоях торфа оказались гораздо ближе к хондритам CI, чем у остальных слоев. Нормированные по CI соотношения РЗЭ в "околокатастрофных" слоях оказались почти линейными, что означает, что соотношения РЗЭ в этих слоях близки к углистым хондритам. Это подтверждает, что минеральная часть выпавшего вещества ТКТ по химическому составу близка к углистым хондритам, что находится в соответствии с современными данными о составе кометарной пыли.
Еще более четко это было показано для другой колонки торфа в последней нашей работе с китайскими коллегами [Hou, Kolesnikov et al., 2000]. В этой работе, кроме близкого к космическому соотношения РЗЭ, были обнаружены также аномалии в содержании многих элементов платиновой группы, которые, так же как и иридий, прекрасно фиксируют присутствие космического вещества в земных объектах.
Никаких признаков техногенного происхождения РЗЭ в обеих колонках торфа мы не обнаружили.
Вывод: Следы вещества ТКТ (Тунгусской кометы) надежно зафиксированы на Земле и получены первые сведения о его химическом составе. Эти достижения признаются и обсуждаются многими российскими и иностранными учеными-космохимиками, но, к сожалению, до сих пор не оценены в должной мере нашими коллегами по КСЭ.
В заключение несколько замечаний по статье Г. Сальниковой, опубликованной в ТВ КСЭ №11, [2000]. «Мертвый» абиогенный углерод (не содержащий 14С) не обязательно должен быть графитом. На торфяниках Бублик и Северный обнаружен не «мертвый» углерод, а сдвиги в изотопном составе стабильных изотопов углерода [Колесников, 1982, 1984]. «Мертвый» углерод (и вообще углерод) нельзя измерить нейтронно-активационным методом, на который ссылается Г. Сальникова. В качестве одного из «эталонов-резонаторов» я действительно предоставлял В. Красавчикову кусок графита, который, по его данным, оказался очень эффективным.
Совершенно согласен с последним названием «пожарные шарики», которое дала Г. Сальникова для «черных углеродистых шариков». Эти шарики впервые были обнаружены на Тунгуске в 1983 г. Е. Колесниковым, П. Бляхорчуком и Г. Сальниковой при датировании колонки с Чургимского торфяника, отобранной Е. Колесниковым и Г. Сальниковой. Так как сразу же возникло подозрение, что эти шарики представляют собой вещество ТКТ, то эта находка привела к очень большой потере времени и сил на их изучение под электронным микроскопом, на всевозможные химические анализы и т.д. Совместно с Г. Сальниковой и Н. Колесниковой мы изучали их больше года. К сожалению, как это часто бывает в науке, истина оказалась гораздо более прозаичной. Когда мы отправили эти шарики и электронно-микроскопические фотографии их срезов на анализ во Францию, наш коллега д-р Роберт Роккия из Лаборатории низких уровней радиоактивности в Жиф-сюр-Иветте прислал нам электронно-микроскопические фотографии срезов аналогичных шариков, найденных после лесного пожара во Франции. Фотографии французских шариков как две капли воды походили на фотографии срезов тунгусских шариков, выполненных на электронном микроскопе Н. Колесниковой. Окончательную точку в этой истории поставили полученные в Лейпциге результаты изотопного анализа углерода в этих шариках, который оказался очень близким по составу к углероду Тунгусского торфа.
Мы присоединяемся к мнению Г. Сальниковой, что некоторые другие обнаруженные в эпицентре взрыва ТКТ углеродистые частицы могут частично представлять вещество ТКТ, но чтобы это доказать, необходимо выполнить изотопные анализы углерода и др. легких элементов в этих частицах.
Работа поддержана грантом РФФИ-ГФЕН № 99-05-39082.
Литература
Васильев Н.В. Меморандум (часть 2) // Тунгусский вестник КСЭ. 2000. №11. С. 5-14.
Галимов Э.М. Геохимия стабильных изотопов углерода. М.: Недра, 1968.
Голенецкий СП., Степанок В.В., Колесников Е.М. Признаки космохимической аномалии в районе Тунгусской катастрофы 1908 г. // Геохимия. 1977. №11. С. 1635-1645.
Долгов Ю.А., Васильев Н.В., Шугурова Н.А., Лаврентьев Ю.Г., Гришин Ю.А., Львов Ю.А. Состав микросферул из торфа с места Тунгусского взрыва // Метеоритика. 1973. Вып. 32. С. 147-149.
Дорошин И.К., Боярко Е.Ю., Мохов С.В. О шлейфе выпадения вещества Тунгусского метеорита // Тунгусский вестник КСЭ. 2000. №11. С. 23-26.
Колесников Е.М. Изотопные аномалии в Н и С в торфе с места падения Тунгусского метеорита // ДАН СССР. 1982. Т. 266, №4. С. 993-995.
Колесников Е.М. Изотопные аномалии в торфе с места падения Тунгусского метеорита // Метеоритные исследования в Сибири. Новосибирск: Наука, 1984. С. 49-63.
Колесников Е.М. О некоторых вероятных особенностях химического состава Тунгусского космического тела // Взаимодействие метеоритного вещества с Землей. Новосибирск: Наука, 1980. С.87-102.
Колесников Е.М., Бёттгер Т., Колесникова Н.В. Изотопный состав углерода и водорода в торфе с места взрыва Тунгусского космического тела //ДАН. 1995. Т. 343, №5. С. 669-672.
Колесников Е.М., Бёттгер Т., Колесникова Н.В., Юнге Ф. Аномалии в изотопном составе углерода и азота торфов района взрыва Тунгусского космического тела 1908 г. // ДАН. 1996. Т. 347, №3. С. 378-382.
Колесников Е.М., Лаврухина А.К., Фисенко А.В. Экспериментальная проверка гипотез аннигиляционного и термоядерного характера Тунгусского взрыва 1908 г. // Геохимия. 1973. №8. С. 1115-1121.
Колесников Е.М., Лаврухина А.К., Фисенко А.В. Новый метод проверки гипотез аннигиляционного и термоядерного характера Тунгусского взрыва 1908 г. //Проблемы метеоритики. Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1975. С. 102-110.
Колесников Е.М., Люль А.Ю., Иванова Г.М. Нейтронно-активационный анализ некоторых элементов в силикатных шариках из торфа района падения Тунгусского метеорита // Космическое вещество на Земле. Новосибирск: Наука, Сиб. отд., 1976. С. 87-99.
Колесников Е.М., Люль А.Ю., Иванова Г.М. Признаки космохимической аномалии в районе Тунгусской катастрофы 1908 г. II: Исследования химического состава силикатных микросферул // Астрон. вестник. 1977. Т. 11, №4. С. 209-218.
Колесников Е.М., Степанов А.И., Горидько Е.А., Колесникова Н.В. Обнаружение вероятных следов Тунгусской кометы 1908 г. Элементные аномалии в торфе // ДАН. 1998. Т. 363, №4. С. 531-535.
Колесников Е.М., Степанов А.И., Горидько Е.А., Колесникова Н.В., Хоу К.Л. Следы кометного вещества в торфе с места взрыва Тунгусского космического тела // Тунгусский вестник КСЭ. 2000. № 11. С. 27-35.
Львов Ю.А. Углерод в веществе Тунгусского метеорита // Метеоритные исследования в Сибири. Новосибирск: Наука, 1984. С. 83-88.
Плеханов Г.Ф. Итоги исследования и парадоксы Тунгусской катастрофы 1908 г. // Тунгусский вестник КСЭ. 1997. №8. С. 16-18.
Плеханов Г.Ф. Размышления о природе Тунгусского метеорита. Томск: Изд. Том. ун-та, 2000. С.68.
Сальникова Г.А. О поиске материала в районе Тунгусской катастрофы, связанного с тепловым воздействием взрыва // Тунгусский вестник КСЭ. 2000. №11. С. 15-20.
Farinella P., Foschini L., Froeschle Ch., Gonczi R., Jopek T.J., Longo G., Michel P. Probable asteroidal origin of the Tunguska Cosmic Body //Astronomy and Astrophysics. 2001. Vol. 377. P. 1081-1097.
Hou Q., Ma P.X., Kolesnikov E.M. Discovery of indium and other element anomalies near the 1908 Tunguska explosion site//Planet Space Sci. 1998. Vol.46, №2-3. P. 179-188.
Hou Q., Kolesnikov E.M., L.W.Xie, M.F.Zhou, M.Sun, N.V.KoIesnikova. Discovery of probable Tunguska Cosmic Body material: anomalies of platinum group elements and REE in peat near the Explosion Site (1908) // Planet. Space Sci. 2000. Vol. 48. P. 1447-1455.
Jessberger E.K., Kissel J., Fechtig H., Frueger F.R. On average chemical composition of cometary dust // Comet Nucl. Sample Return Mission. Eur. Space Agency. Proc. Workshop. Canterbury, 1986. P. 27-30.
Kolesnikov E.M., Boettger Т., Hiller A., Junge F.W., Kolesnikova N.V. Isotope anomalies of carbon, hydrogen and nitrogen in peat from the area of the Tunguska Cosmic Body explosion (1908) // Isotopes Environ.Health Stud. 1996. Vol. 32, №4. P. 347-361.
Kolesnikov E.M., Kolesnikova N.V., Boettger T. Isotopic anomaly in peat nitrogen is a probable trace of acid rains caused by 1908 Tunguska bolide // Planet. Space Sci. 1998. Vol. 46, № 2-3. P.163-167.
Kolesnikov E.M., Boettger Т., Kolesnikova N.V. Finding of probable Tunguska Cosmic Body material: Isotopic anomalies of carbon and hydrogen in peat // Planet. Space Sci. 1999. Vol. 47. P. 905-916.
Rasmussen K.L., Olsen H.J.F., Gwozdz R., Kolesnikov E.M. Evidence for a very high carbon / indium ratio in the Tunguska impactor // Meteoritics and Planet. Sci. 1999. Vol. 34, №6. P. 891-895.
Yeomans D.K. Small bodies of the Solar System // Nature. 2000. 404. P. 829-832.