Загадки планеты Марс. Современные взгляды и гипотезы. «Правда», 09.11.1962

По своим физическим свойствам Марс больше дру­гих планет походит на Зем­лю. Следовательно, в солнеч­ной системе это наиболее ве­роятное место, где также воз­можна жизнь. И не удиви­тельно, что вот уже более трех веков Марс является не только предметом научных исследований, но также и всякого рода фантастических ' измышлений.

Многочисленные наблю­дателя, начиная с Гюйгенса, Шрётера, а затем особенно Скиапарелли, Ловелла и других, собрали много фак­тических данных об этой пла­нете. Очень точно определе­ны данные, связанные с зако­нами небесной механики — расстояние от Земли и от Солнца, характер орбиты, размеры, масса, форма, вра­щение вокруг оси, располо­жение экватора, от чего за­висит смена времен года. В последние десятилетия изучены даже термические свойства планеты в разных деталях ее поверхности, от­ражательная способность в видимых лучах и в радиодиа­пазоне, протяженность и плотность, атмосферы, воз­душные течения, наглядно проявляющиеся по движению облачных масс.

Тем не менее следует счи­тать, что физическая приро­да Марса все же слабо еще изучена. Даже рельеф его по­верхности до сих пор далеко не выяснен. Между тем на Марсе должны быть горы, и, возможно, довольно большие. Об этом можно судить по неравномерности таяния его полярных снегов.

Как было давно признано, светлые области на Марсе по однородности цвета и гладко­сти отражательной поверхно­сти напоминают наши пусты­ни. Но что такое темные об­ласти, занимающие около од­ной трети всей поверхности планеты? Когда-то, около 150 лет назад, Шрётер, пер­вым получивший с хорошим телескопом большое количе­ство рисунков Марса, считал их облаками. Затем, убедив­шись в их относительной не­изменности, стали считать их водными бассейнами, а Ски­апарелли, открывший геомет­рически правильную сеть ка­налов, окрестил их морями. Фламмарион в своих попу­лярных книгах не стеснялся фантазировать даже об увесе­лительных прогулках, кото­рые могут устраивать на этих морях предполагаемые мар­сианские жители.

Однако скоро сделалось яс­ным, что большое разнообра­зие оттенков и структурных особенностей внутри этих темных пятен несовместимо с представлением об открытых водных бассейнах, тем более, что в них никогда не наблю­дается солнечных рефлексов в виде достаточно ярких бли­ков. Поэтому Ловелл начал считать яти темные пятна просто оазисами среди обшир­ных пустынь, т. е. простран­ствами, покрытыми расти­тельностью, проявляющей ре­гулярные сезонные измене­ния. Основываясь на этом, он создал "'стройную теорию о правильной сети каналов, проходящей через обширные пустыни я, по всей вероятно­сти, построенной марсиански­ми инженерами для дополни­тельного водоснабжения из области тающих полярных снегов.

Вера в существование ин­теллектуальной жизни на Марсе привела не толь­ко к появлению разных фан­тастических повестей на этой основе, но и к прямым пред­ложениям наладить непосред­ственную связь между чело­вечеством и марсианами. Од­нако почти одновременно с Лозеллом французский аст­роном Антониади показал, что никакой геометрической сети каналов не существует и сами каналы вовсе не пред­ставляют сплошных линий. Это было полностью подтвер­ждено выдающимися иссле­дователями планет Лио и Долфюсом на обсерватории Пик де Миди в Пиренеях. Они нашли, что всегда при хороших, наиболее отчетли­вых изображениях эти так называемые каналы распа­даются на неправильные скопления отдельных темных точек.

Н. П. Барабашов в Харь­кове определил, что марсиан­ские моря, которые представ­лялись зеленоватыми по срав­нению с красноватыми пусты­нями, в действительности так­же имеют красноватый отте­нок, если их сравнивать с бе­лым экраном. Кроме того, в их спектре нет ни малейшего признака полос хлорофилла, обязательных для высокораз­витой земной растительности. Правда, Г. А. Тихов пришел к выводу, что интенсивность подобных полос в высокой мере зависит от сезонных и климатических условий. В крайне суровых условиях Марса растительность могла приспособиться так, чтобы, по возможности, не терять полу­чаемую солнечную радиацию. Поэтому отражательная спо­собность темных пятен на Марсе крайне мала, особенно в красных и инфракрасных лучах, что представляет рез­кое отличие от земной ра­стительности. Подобные идеи легли в основу работ сектора астроботаники Академии на­ук Казахской ССР, который под руководством Г. А. Тихова в течение ряда лет про- водил многие экспедиции в различные области СССР для выяснения спектральных осо­бенностей света, отраженного растениями в разных клима­тических условиях.

Существование развитой растительности на Марсе трудно согласовать с рядом других фактов. Во-первых, в атмосфере этой планеты не найдено молекулярного кис­лорода или водяного пара, которые способны давать очень резкие и темные поло­сы поглощения, какие, напри­мер, наблюдаются в атмосфе­ре Земли. Тщательные по­пытки найти подобные поло­сы на Марсе не привели до> сих пор ни к каким результатам. Хотя окончательное сло­во здесь будет за космиче­ским кораблем, но и сейчас можно сказать, что на Марсе нет даже тысячной доли мо­лекулярного кислорода или водяного пара по сравнению с Землей. Этот факт трудно совместить с существованием высокоразвитой растительно­сти, при которой могли бы существовать также и жи­вотные.

Далее, фотометрические наблюдения В. В. Шаронова, Н. Н. Сытинской, Н. П. Барабашова и других исследо­вателей показали, что марсианские «моря», как и пусты­ни, отличаются вполне аналогичными свойствами в харак­тере отражения света, у них большая гладкость, напоми­нающая собой ровную матовую поверхность моря. Это совершенно противоречит представлению о растительности, которая, напротив, всегда отличается богатыми разветвленными формами. При анализе теплового ре­жима светлых и темных обла­стей на Марсе и сравнении их с соответствующими отра­жательными способностями проявилось новое обстоятель­ство, говорящее против рас­тительности. Оказалось, что марсианские моря нагрева­ются при поглощении солнеч­ной радиации как раз в ме­ру своей поглощательной способности, подобно всяко­му неорганическому телу. Но ведь всякая живая раститель­ность обязательно тратит вы­сокочастотную солнечную энергию на химические пре­вращения, а не на, простое нагревание, и именно в этом заключается принципиаль­ное отличие живой природы от неорганической материи!

Принимая во внимание все вышеизложенное, многие за­щитники гипотезы раститель­ности на Марсе высказыва­лись на всесоюзных совеща­ниях, проводимых сектором астроботаники (Алма-Ата, Ле­нинград), в том смысле, что главный аргумент в свою пользу они видят в неизме­няемости и устойчивости темных пятен на Марсе. Ес­ли там не растительность, го­ворили они, то как можно объяснить, что эти пятна до сих пор не засыпаны песча­ными бурями, время от вре­мени возникающими в мар­сианской атмосфере? Однако и этот аргумент, оказался ма­лообоснованным.. Во-первых, у нас на Земле существуют области, лишенные расти­тельности, где поддерживает­ся значительное различие в отражательной способности. Таково, например, резкое раз­личие в облике правобереж­ной и левобережной Ливий­ской пустыни в области Асу- ан-Судан, по среднему тече­нию Нила, несмотря на то, что там происходят песчаные бури. Во-вторых, марсиан­ские моря, как оказалось в последнее время, на основа­нии сравнения многочислен­ных рисунков и фотографий, подвержены большим веко­вым изменениям. Примеры этого суммированы Д. Я. Мартыновым и ясно видны при простом сравнении карт Марса за последнее столе­тие. Известное разочарование в возможности предполагать, что марсианские моря заня­ты растительностью, повело к попыткам найти их новую интерпретацию. Так, например. Мак Лофлин предложил связать образование «морей» с вулканизмом и пытался найти соответствие между их деталями и направлением ветров в марсианской атмосфере. Долфюс из своих по­ляриметрических измерений, сопровождаемых лабораторными опытами, пытался показать, что на Марсе во­ да вообще не может существовать в жидком виде и не­ посредственно возгоняется в газообразном состоянии.

Кисс высказал гипотезу, что на Марсе все наблюдаемые особенности как на поверхно­сти, так и в атмосфере объ­ясняются различными азоти­стыми соединениями и что при подобных условиях ни­какая органическая жизнь во­обще невозможна.

Тем не менее, версия о ра­стительной природе марсиан­ских морей получила в по­следнее время известное под­тверждение. Во время больших противостояний Марса в 1956 и 1958 годах и именно в темных пятнах Марса было обнаружено наличие простей­ших углеводородных органи­ческих соединений. Подобные соединения типа метана могут выделяться и при вулканиче­ской деятельности, но тот факт, что они неизменно свя­заны с темными «морями», т. е. с самой почвой планеты, и что они присутствуют в спектре всякой растительно­сти, несомненно, укрепляет позиции защитников органи­ческой жизни на Марсе.

Как отсюда видно, этот во­прос все еще не решен окон­чательно. В настоящее время можно считать, что никакой высшей растительности и связанного с нею животного мира на Марсе быть не мо­жет. Поэтому всякие версии о возможных марсианских космонавтах, которые яко­бы в прошлые эпохи, а в по­следний раз в 1908 году (па­дение так называемого «тун­гусского метеорита») посе­щали Землю, следует считать ничем не оправданной фанта­зией. Но существование на этой планете низших форм жизни, каких-либо лишайни­ков, примитивных водорос­лей, бактерий нельзя считать исключенным.

В заключение отметим, что если удастся путем запусков космических кораблей на Марс окончательно выяснить проблему его обитаемости, то это будет иметь колоссаль­ное значение для развития различных научных дисцип­лин. Например, это позволит лучше понять прежнюю ис­торию Марса как планеты, когда на нем все же каким-то образом зародилась жизнь. Это будет очень важно для углубления космогонии всей солнечной системы в целом. Это будет означать радикаль­ное углубление наших пред­ставлений о самой сущности жизни, которая сейчас мыс­лится только на основе бел­ковых соединений, и мы смо­жем более глубоко судить во­обще о распространенности жизни во Вселенной.

Академик В. ФЕСЕНКОВ.