Май 1938 года. Еще не стих в печати и по радио шум вокруг папанинской эпопеи. Еще не покинули своего ледового плена два десятка судов в Арктике. А Л.А. Кулик снова командируется Академией Наук СССР для научного руководства аэросъемкой. И вот уже 43-й поезд Москва - Владивосток все дальше увозит ученого на восток. Прошли первые сутки. Позади остались Ярославль, Буй, Галич. Написана первая открытка домой. «Милая Лидочка! Выспался за все дни. Добрались уже до Шарьи. Здесь начал уже разворачиваться зеленый листок на березах и осинах. Хочется ехать быстрее». Теперь на многие недели все заботы Леонида Алексеевича будут связаны с этими зелененькими листочками, которые, как назло, все быстрее и быстрее распускаются под весенними лучами солнца...
Гидросамолет Н-204 на Подкаменной Тунгуске у фактории Вановара
Первого июня Леонид Алексеевич прибыл в село Кежму и здесь ожидал аэросъемочную партию. Но самолет, как и в прошлом году, запоздал. И только 25-го июня был сделан первый пробный полет... А через два дня группа приступила уже к аэрофотосъемке, когда молодой лист на деревьях уже развернулся. Съемка продолжалась в течение всего июля. Судя по сохранившимся фотографиям Кулика, она велась с гидроплана «СССР-Н-204». Аэросъемку выполнял СВ. Петров. К сожалению, мне пока так и не удалось установить экипаж этой летающей лодки. Сохранилось письмо Леонида Алексеевича из Кежмы домой:
«...29 (июля) самолет ушел в Красноярск - Диксон. С.В. Петров остался в Кежме заканчивать фотосхему. Дальнейший маршрут мой не ясен: неизвестно, когда Петров закончит свою работу, неизвестно также, когда я смогу выехать в Вановару, т.к. это зависит от оказии: я не могу нанять отсюда рабочих и вынужден ехать один; поэтому-то я и должен ожидать попутчиков. Неизвестно также, дадут ли мне отсрочку до октября; ехать с тем, чтобы на месте работы пробыть 5 дней, не имеет смысла. Если отсрочки не дадут, то я выеду сейчас же в Москву. Если дадут до октября, то числа 7-10 поеду на Вановару. Часть снаряжения и личных вещей пошлю почтой из Кежмы в ближайшие дни, т.к. на аэроплан много вещей не принимают, на катере же лишний груз связывает при пересадках. Аэросъемочную продукцию, которую я числа 5-7 пошлю посылкой в КМЕТ, я прошу не распечатывать до моего приезда.
Я сижу сейчас с язвой на ноге; купил туфли на кожаной подметке (всю обувь истрепал), да тесные, натер мокрую мозоль на пятке. Последние дни идут дожди; лесные пожары тухнут, но самолета уже нет.
Съемку перенесли на осень, что маловероятно. Публика здесь совершенно развинтилась: мало того, что не справилась с ничтожным заданием, спалили фотолабораторию, завхоз на обратном пути (пьяный) свалился с катера с ящиком в Ангару — едва успели спасти».
В середине августа Леонид Алексеевич выехал из Кежмы к месту падения метеорита, где в это время продолжал свои работы геодезический отряд под руководством Бурченкова. Имея при себе контактные отпечатки, Кулик занимался их дешифровкой, а также уточнял участки, которые были пропущены при аэросъемке. Через месяц Кулик возвращается в Кежму, ожидая самолета. Но из-за плохой погоды он не прибыл. К тому же выпал снег, и продолжить аэросъемку не удалось.
В конце октября Леонид Алексеевич вернулся в Москву. А уже в январе 1939 года по представлению В.И. Вернадского в «Докладах АН СССР» печатается статья Кулика «Данные по Тунгусскому метеориту к 1939 году». В ней указывается: «Аэросъемка места падения выполнена в масштабе 1:4700, с геодезическим обоснованием 5 класса, в период времени между 26 июня и 18 июля 1938 года, т.е. тогда, когда тайга имела уже вполне развитую листву; это, конечно, понизило видимость бурелома на снимках. Полученный накидной монтаж, а затем и полевая мозаичная фотосхема позволили установить исходные пункты воздушных волн. Их центр совпал с центром, определенным автором в 1928 году непосредственной теодолитной съемкой поваленных деревьев. Что же касается отдельных точек взрыва, на полевой фотосхеме их обозначилось пока 2-4. Точность этого определения должна повыситься после камеральной обработки материалов фотосъемки и создания фотоплана, более совершенного, чем полевая фотосхема».
Схема вывала леса по Кулику
В дальнейшем предусматривалось изготовить чертежный план с нанесением на него рельефа местности и вывала леса с выделением участков сохранившегося на корню леса. Обработка съемки осуществлялась бригадой Кожевникова и С.А. Пылаева.
В той же статье в «Докладах АН» за 1939 год Леонид Алексеевич пишет о находках внеземного вещества на месте падения. Очевидно, речь идет о пробах, взятых еще во время экспедиции 1930 года. «Тотчас после падения метеорита эвенки находили на обугленной почве в центре бурелома куски (с кулак величиной) белого блестящего металла, могущего быть в данной обстановке и согласно их описанию только железным метеоритом; в донных илах «Южного болота» близ восточного центра падения автор нашел под микроскопом редкие серебристо-белые шарики ковкого никелистого железа в ассоциации со сплавленными в группы и грозди округлыми зернами кварца».