Еще там, в «Стране мертвого леса», родилась у Кулика мечта подняться над тайгой и с высоты птичьего полета охватить взглядом и запечатлеть для потомков чашу гигантского кратера. Шагая по бесконечному бурелому, он завидовал в душе своим товарищам-«миро-ведам»: Николаю Александровичу Морозову, который мог поднять в небо самолет, Гавриилу Андриановичу Тихову, которому посчастливилось подняться на воздушном шаре с французскими астронавтами и наблюдать звездопад Леонид. Когда Кулик возвратится с Подкаменной Тунгуски в Красноярск, то в первой же своей публикации он напишет: «Аэрофотосъемка здесь, между прочим, представляет собой интерес. Остается надеяться и верить в то, что это исключительное в истории метеоритов падение будет изучено до конца» .

Теперь почти во всех статьях, заметках, интервью красной нитью будет проходить необходимость аэрофотосъемки. Вот только некоторые из них:

Журнал «Вестник знания» .
«Тунгусский метеорит ... или фантазия»
1927 г.

«Как переход к очередной работе, как следующий шаг к исследованию места падения я наиболее выгодным и настоятельно необходимым считаю съемку с гидроплана, для которого возможна, ввиду обилия водных бассейнов, посадка в этих местах».

«Красная газета» .
Ленинград. 3 сентября 1927 г.

«Очередной задачей для осуществления этого является в настоящий момент организация подготовительных работ, среди которых я, между прочим, одно из первых мест отвожу: 1) определению астрономических пунктов для увязки уже произведенных маршрутных съемок и 2) аэрофотосъемке с гидроаэроплана места падения, охватывающего сплошным буреломом тысячи квадратных километров. Эта съемка даст нам возможность не только избежать мешкотную, трудную в этой обстановке и дорогую топографическую съемку».

«Советская Сибирь»
Новосибирск. 13 декабря 1927 г.

«Частично это изучение предполагается осуществить в наступающем году, путем фотосъемки с гидроплана. Эта фотосъемка должна дать еще только ключ к постановке работы по извлечению частей метеорита... Не следует также упускать из вида, что аэрофотосъемка за Подкаменной Тунгуской является первым опытом подобного рода работ в тайге...»

«Красное Знамя» .
Томск. 14 декабря  1927 г.

«Экспедиция после разведки вернулась обратно в Ленинград, а собранные ею материалы послужили основанием для организации поисков, которые предположено провести в 1928 году комбинированной (на гидроаэроплане) и сухопутной съемкой. В этой работе примет участие и Сибирь в лице своего крайисполкома, а также общества изучения Сибири».

«Вечерняя Москва» .
24 января 1928 г.

«Являясь первым опытом этого рода, аэросъемка позволит хотя бы в год 20-летнего юбилея_ этого метеорита загладить перед ним историческую несправедливость - наше пренебрежение к нему в течение стольких лет».

Через полгода Владимир Ильич Крыжановский — сотрудник Минералогического музея АН напишет об этом времени: «На обратном пути Л.А. Кулик сделал ряд докладов о своей работе в Красноярске и Новосибирске и своим воодушевлением и верой в дело поднял настроение сибирских общественных и правительственных организаций. Сибкрайисполком отпустил ему шесть тысяч рублей для новой экспедиции. Правда, только на бумаге. А между тем, к железной дороге экспедиция вышла без гроша в кармане. Не хватало денег на расплату с разными организациями, любезно предоставившими свой кредит в помощь этой работе. Гонорар за платные лекции, накопившиеся в Ленинграде, зарплата и т.д. и т.п. - все ушло на это. С большим трудом вернулся Л.А. в Ленинград. Но он был полон энтузиазма и морально подкреплен надеждой на помощь Сибири в будущей, ближайшей же экспедиции».

В своей докладной записке Президиуму Академии Наук СССР Кулик написал: «Положительные результаты моей экспедиции неоспоримы; их исключительное научное значение, как и самого Тунгусского падения, будет полностью оценено лишь историей, для которой необходимо запечатлеть все сохранившиеся еще следы этого явления».

10-го февраля 1928 года академик В.И. Вернадский созвал в Минералогическом музее специальное совещание по вопросу об организации очередной экспедиции на место падения Тунгусского метеорита. На этом совещании Леонид Алексеевич сообщил о накопившихся материалах по Тунгусскому метеориту и доложил о результатах проведенного им в 1927 году обследования места падения. В результате обсуждения ряд ученых (М.И. Сумгин, Б.П. Мультановский, А.А. Григорьев, Д.В. Никитин) усомнились в том, что действительно в районе фактории Вановара место падения метеорита, и высказывались против проведения аэросъемки. На сторону Кулика встали полярный геолог, исследователь норильских руд Н.Н. Урванцев, П.А. Замятченский, Д.Д. Руднев. В своем заключительном слове Владимир Иванович Вернадский отметил, что совещание в общем признает необычность явления бурелома в районе фактории Вановары и считает необходимым организовать экспедицию с основной задачей - обнаружения метеорита.

22-го февраля 1928 года Леонид Алексеевич Кулик сделал доклад о результатах экспедиции в Геологическом комитете. По докладу было вынесено следующее решение: «Признавая изучение метеоритов и районов их падения делом первостепенной важности не только чисто научной, но и практической, Геологический комитет считает необходимым углубленное изучение места предполагаемого падения Тунгусского метеорита, исходя из данных, полученных при исследованиях Л.А. Куликом». После этого Леонид Алексеевич выступил с докладом в Ленинградском обществе естествоиспытателей, в других научных учреждениях и обществах. И все они всецело поддержали необходимость организации очередной экспедиции.

Чаепитие в «Мироведении» после доклада Л.А. Кулика.

Но самым, пожалуй, доброжелательным был прием в «Мироведении». После доклада состоялось традиционное чаепитие. На сохранившихся с той поры фотографиях запечатлена эта встреча. За длинным столом сидят гости и старейшие члены РОЛМ во главе с Николаем Александровичем Морозовым. Зима  1928 г.

На почетном месте автор доклада, Кулик. В руках его экспедиционные фотографии. На столе скромная закуска и, наверняка, давно остывший чай. Вокруг стола и в дверях толпится мироведческая молодежь. Среди них узнаются Надежда Николаевна Сытинская, Евгений Леонидович Кринов, Александра Адамовна Демша, Андрей Георгиевич Пав-ский (мой отец).

А 13 марта 1928 года состоялось заседание Особого комитета по исследованию союзных и автономных республик (ОКИСАР) при Академии Наук СССР, на котором по докладу академика А.Е. Ферсмана было вынесено постановление организовать в 1928/29 г. экспедицию с целью продолжить изучение падения Тунгусского метеорита и просить Кулика представить докладную записку по этому вопросу. Однако, вследствие невозможности выделить для этого средств Академией Наук на 1928 год решено обратиться с ходатайством в Совнарком и в другие учреждения об оказании материальной помощи для организации экспедиции. И Совнарком не заставил себя ждать. В Архиве Академии Наук СССР хранится копия письма на имя непременного секретаря Академии Наук СССР Сергея Федоровича Ольденбурга.

СОЮЗ
Совет. СоцРеспублик Упр. Делами Сов. Нар. Комиссаров

Спешной почтой Москва, Кремль, 23 марта 1928 г.

НО-911

Академия Наук СССР
непременному секретарю

Отдел научных учреждений при СНК СССР просит командировать научного сотрудника Л.А. Кулика на заседание, имеющее состояться в понедельник, 26 марта, в 11 часов утра, по вопросу об экспедиции в Подкаменную Тунгуску.

Зав. отделом                                                    (Е. Воронов).

Уже 29 марта 1928 года Л.А. Кулик представил Совнаркому доклад о снаряжении экспедиции на Подкаменную Тунгуску. Для правильной постановки дела требовалось произвести большую и очень сложную в условиях местности воздушную фотосъемку. А это требовало покупки бензина, создания базы для самолета и авиаспециалистов - иными словами, больших денег. Смета предусматривала сумму в 30.000 рублей. Магнитометрическая съемка и подготовительные работы к ней требовали достаточного персонала, снабженного всем необходимым для работы в глухой , отдаленной местности. Смета на эту часть работ была исчислена дополнительно в 25.000 рублей.

Первоначально предполагалось включить экспедицию в план работ 1929 года с тем, чтобы в осуществлении ее приняли участие разные организации. Но Леонид Алексеевич считал необходимым отправиться в тайгу текущим летом, и после долгой и упорной борьбы он добился особого ассигнования от СНК в сумме 8.000 рублей. На эти средства он предполагал выехать на место, произвести магнитометрические измерения и подготовить все материалы для будущей авиасъемки.

Уже через несколько дней он получает командировочное удостоверение Академии Наук. В удостоверении (№ 2067) от 4 апреля 1928 года говорилось: «Предъявитель сего нач. Метеоритной экспедиции, научный сотрудник Минералогического музея АН СССР Леонид Алексеевич Кулик командирован на Подкаменную Тунгуску Красноярского округа Сибирского края для предварительных работ по изучению обстановки падения метеорита 1908 г.». В удостоверении, подписанном С.Ф. Ольденбургом, говорилось: «Академия Наук СССР просит все правительственные, общественные и ученые учреждения, а также должностных и частных лиц не отказать Л.А. Кулику в содействии как в пути следования, так и при исполнении возложенного на него Академией научного поручения». Срок командировки устанавливался с 3 апреля по 3 декабря 1928 года.

Кулик спешит со сборами. Время уходит! И здесь выясняется, что помощь Сибири так и осталась на бумаге. Леониду Алексеевичу приходится срочно изменять всю структуру экспедиции.

Снарядившись в меру возможности, и вновь только с одним помощником, которым стал, тогда еще студент, Виктор Александрович Сытин, Кулик выезжает к далекому Тайшету.