Событием в доме всегда была встреча Нового года. Леонид Алексеевич мастерил «елки» из любого подручного материала: то из голых прутиков, то из веника. Украшались они ватой и самодельными игрушками из бумаги и ваты. Вот как запомнила одну из таких елок Ирина Кулик: «Новый 1937 год встречали необыкновенно. Во-первых, должны были прийти гости, а они в нашем доме собирались редко. Во-вторых, в этот год разрешали устанавливать елки. И отец сказал, что елка у нас будет. Нас с Вячеславом отправили спать, но меня обещали разбудить к встрече Нового года. И когда через несколько часов я вошла в маленькую комнату, меня встретило чудо. Посредине комнаты стоял накрытый стол, а на дальнем его конце возвышалась настоящая елка. На ветвях, укрытых пушистым «снегом», висели конфеты и мандарины. Отец сделал ее из тонких лучинок, привязанных к палке и укрытых ватой. Она была очень изящна и вызывала восторг не только у меня, но и у взрослых гостей. После праздника эта «елка» еще долго стояла, и смотреть ее приходили даже соседи по дому и очень хвалили произведение отца. Когда же елку сожгли, прибежал корреспондент из «Вечерки» и страшно жалел, что не видел ее».
В эти же годы новогодние елки для детей стали устраивать и в Ломоносовском институте Академии Наук. На одной из них Леонид Алексеевич выступал в роли Деда Мороза. В канун праздника бабушка до самой ночи мастерила ему наряд, а на следующий день дед самозабвенно скакал с детьми у елки, которая была установлена в зале заседаний, и от души смеялся на кукольном спектакле Нины Яковлевны и Ивана Семеновича Ефимовых.
Но как мало было таких дней в неспокойной жизни Леонида Алексеевича Кулика.