21-то февраля 1918 года близ города Кашина упал метеорит.

Время было неспокойное. Только что, 3-го марта, был заключен Брестский мир, а через 3 дня войска Антанты высадили десант в Мурманске. 10-11-го марта Советское правительство переехало в Москву, 5-го апреля войска интервентов высадились уже во Владивостоке.

И, казалось бы, до этого ли события в провинциальном Кашине было в ту пору Академии Наук. Но к месту падения метеорита она командирует Л.А. Кулика.

В опубликованных позднее материалах об этом падении встречается много неточностей. Писали, например, что Кулика в Кашин послал академик Вернадский. Но он жил в это время на Украине и о падении метеорита ничего не знал. Вот что писал сам Леонид Алексеевич: «Директор Николаевской Главной Астрономической Обсерватории А.А. Белопольский письмом от 23/10 марта известил академика Н.И. Андрусова о том, что им получены сведения о падении в г. Кашине Тверской губ. метеорита до 7,5 пудов весом, на основе чего 4-го апреля (22 марта) Академия Наук предложила мне отправиться в командировку для изучения обстоятельств падения и привоза этого метеорита в Петроград. Еще перед отъездом от своего товарища по «Мироведению» Даниила Осиповича Святского Леонид Алексеевич узнал, что в летописи есть упоминание о ярком болиде в Кашине в 1411 году. В ней говорилось: «Той же зимы месяца декабря в 8 день, бывшему князю Василию Михайловичу на праздник святого Зачатия в своем селе в Стражневе, и поющим им вечерню уже по пракимне, и в то время полятел от града от Кашина змий велик, зело истрашен дыша огнем, и летяще от востока к западу, к некоему озеру, как заря светясь, и, видя его, князь Василий Михайлович и его бояре и все люди и по всем селам около города; и видели его в один час».

Л.А. Кулик с Федей у «метеоритной ямы» у дер. Глазатово. Апрель. 1918 г.

И вот через века сообщение о новом падении метеорита. В некоторых публикациях говорится, что метеорит был найден и привезен в Петроград Куликом, но это тоже не верно. Леонид Алексеевич писал по этому поводу: «По прибытии в Кашин 11-го апреля утром я передал в местный совдеп все необходимые документы и при этом узнал, что на основании сношения Департамента Земледелия, метеорит уже передан в распоряжение Петровской Сельско-Хозяйственной Академии и 9 апреля отправлен в Москву. Сообщив о создавшемся положении вещей Непременному Секретарю Академии, я использовал имевшееся у меня время на изучение места и обстоятельств падения».

Единственными свидетелями падения метеорита «Кашин» были двое ребят из деревни Глазатово. В своем отчете Кулик приводит их рассказы. По сохранившимся фотографиям можно хорошо себе представить и тот пасмурный апрельский день, и освобождающееся от снега озимое поле, небольшие щетинки перелесков на горизонте, и окраину села Глазатово с мельницей. Здесь Леонид Алексеевич с тремя ребятами и добровольным помощником из Кашина обследовал «метеоритную яму»: замерял и фотографировал ее.

Метеорит «Кашин»

После обследования места падения метеорита Леонид Алексеевич приступил к опросам других свидетелей. Были опрошены жители Кашина и окрестных деревень (Размесово, Глазатово, Суходол, Дуплино), а также железнодорожных станций Ке-сова Гора, Сонково и г. Калягина. Всего было опрошено около 40 человек. Выяснилось время падения, погодные условия, звуковые и световые явления, сопровождавшие падение метеорита. Из расспросов населения выяснилось, что весть о падении камня быстро облетела деревню и вскоре в поле собралось все ее население. Очевидцы рассказали, что многие щупали его: он был холодный. Вынимали его стягами и ломом и увезли на саночках в деревню. Когда его вынимали, то перепачкали грязью и вымочили, но жидкость на нем не замерзала. В деревню камень привезли и положили в центре, у пруда, против дома крестьян Метелиных. О падении метеорита быстро узнали и в окрестностях. В Кашине об этом стало известно уже через несколько часов, и в тот же день много народу побежало смотреть на него. Приходили и из соседних деревень. Дело осмотром не ограничилось: его беспощадно обкалывали. Многие приходили со своими молотками. Сначала метеорит кололся легко, так что можно было отбивать большие «плитки», но потом дробить стало труднее: глазатовские крестьяне «все топоры изломали о него».

О падении метеорита и его обкалывании узнал и директор реального училища Игнатий Анисимович Аралов, по настоянию которого Кашинский Совдеп командировал за метеоритом красногвардейцев. Но крестьяне метеорита не дали. В пятницу 1-го марта (16-го февраля) он был утром увезен приехавшими на двух извозчиках тремя вооруженными солдатами из Совдепа. Секретарь А.И. Соколов сообщил Кулику, что с первой партией ездил комиссар Бобров, а со второй - писарь Совдепа Горланов.

За то время, когда метеорит лежал в деревне Глазатово, он подвергался самой варварской порче. Помимо невежества, большую роль в этом играло прямо-таки средневековое суеверие. Вот строки из некоторых протоколов: «глазатовские не хотели давать: это нам какое-то послание Бог дал. Глазатовские бабы кололи кусочки для лечения» (А.Л. Морозова). «Мы не хотели отдавать его: хотели часовню поставить и его положить в часовню» (И.В. Николаев).

Опрашивая население, Кулик делал попытки приобрести для Академии Наук осколки метеорита, ходившие по рукам. В большинстве случаев эти попытки были безрезультатны. Несколько мелких кусков ему дали в Кашине, остальные были получены в деревнях Глазатове и Размесове.

От этих далеких весенних дней 1918 года в архиве сохранилась афиша, которая сообщала, что в зале Реального училища города Кашина состоятся две лекции минеролога Российской Академии Наук Л.А. Кулика о метеоритах -камнях с неба.

Лекции все же достигли цели. Житель деревни Размесово Петр Михайлович Кочергин, который помогал Кулику опрашивать крестьян этой деревни, на следующий день принес в Кашин собственноручно написанный им опросный лист нескольких свидетелей и уговорил прийти двух крестьян, из которых один продал за 20 рублей лучший из привезенных Куликом в музей кусков метеорита.

Леонида Алексеевича, конечно, интересовали различные публикации, появившиеся по поводу падения метеорита. Позднее он вклеит в свой оттиск «Предварительного отчета» небольшую статью из «Вечерних огней» и стихи Эмиля Кроткого16, которые назывались «Из-за пределов коммуны». А начинались они так:

«Дитя космического чуда, Сухой науки фаворит, С каким намереньем, откуда Ты к нам забрел, метеорит?» Всего дней пять провел Кулик в Кашине, строились планы дальнейших исследований. Он еще не знал, что, нарушив Брестский договор, германские войска уже захватили Крым, что на Украине малочисленные красные отряды с боями отступают на Юг. И все шире разгорается пламя гражданской войны.

Афиша о лекциях Кулика

В Петрограде Кулика ожидала масса новостей и дел. В воскресенье 28 апреля на экстренном совещании Радиевой экспедиции, кроме других неотложных вопросов, решался вопрос о командировке Кулика в Ярославскую губернию и в Москву за метеоритами. А в самое ближайшее время Леониду Алексеевичу предстояло отчитаться о проделанной в Кашине работе, написать отчет для Академии Наук и закончить заметки для «Природы» и «Мироведе-ния». А потом предстояла поездка на Урал от Центральной Научно-Технической лаборатории Военного Комиссариата. Но усиливающийся голод в Петрограде заставил серьезно задуматься о семье. Оставить Лидию Ивановну с восьмилетней дочерью одних было рискованно. И Леонид Алексеевич решает отправить их на время к двоюродному брату Нестору Алексеевичу Крыжановскому на железнодорожную станцию Миньяр, где тот работал начальником дистанции пути. Время не ждало. И уже 3-го мая Кулик получает разрешение на выезд из Петрограда до станции Полетаево и обратно. Вернувшись из Миньяра, Кулик 21 мая на заседании Отделения Физико-Математических Наук отчитывается о своей командировке в Кашин, а академик

Н.И. Андрусов представляет предварительный отчет Кулика к публикации в «Известиях Российской Академии Наук».

Еще до поездки в Кашин Леонид Алексеевич узнал, что при ВСНХ образован Научно-Техничес-кий отдел. Его Горный отдел возглавляет 32-летний Николай Михайлович Федоровский, которого он хорошо знал еще студентом по уральским экскурсиям в 1913 году. В ВСНХ намечались смелые и грандиозные планы. Готовился проект «Закона о лесах». В ближайшее время предстояла национализация крупнейших предприятий горной и металлургической промышленности, в том числе Миассовс-кого золотопромышленного товарищества и Кочка-нарских золотых приисков. А положение в стране все больше осложнялось. Пришла весть о мятеже белочехов на Урале, а ведь туда предстояло ехать в командировку Леониду Алексеевичу. 29-го мая Совет Народных Комиссаров обратился с воззванием к народу, где прямо говорилось: «С каждым днем продовольственное положение Республики ухудшается. Хлеба все меньше и меньше доставляется в потребляющие районы. Голод уже пришел; его ужасное дыхание чувствуется в городах, фабрично-заводских центрах и потребляющих губерниях...» И в это же время 30-го мая 1918 года в Научно-Технической лаборатории Военного Комиссариата под руководством А.Е. Ферсмана состоялось заседание Комиссии по красильному делу и краскомаскировке, где рассматривался вопрос о маршруте предстоящей командировки Л.А. Кулика. За два месяца предполагалось посетить большое количество рудников, приисков и заводов Среднего и Южного Урала на предмет изучения охр и других красочных глин. И хотя командировка начиналась с 1-го июня, отъезд затянулся более чем на неделю.

Диплом РОЛМ, выданный Л.А. Кулику 2-го июня  1918 года

Надо было оформить документы, а еще труднее достать нужные карты. Кроме того было взято командировочное удостоверение и от Академии Наук. Уже перед самым отъездом Леонид Алексеевич успевает сделать доклад о Кашинском метеорите в Русском Обществе Любителей Мироведения, где ему вручается сразу два диплома. В первом сообщается,

что он избирается действительным членом РОЛМ, а во втором, что Общество утверждает Леонида Алексеевича Кулика своим пожизненным членом. Только в середине июня он смог добраться до Екатеринбурга. К этому времени город превратился в небольшой островок Советской власти на Урале. Положение осложнилось и тем, что еще 30-го апреля сюда из Тобольска была перевезена царская семья. Перед самым приездом в город Кулика пытались освободить Романовых из дома Ипатьева. Теперь на въезд и выезд из города требовалось оформлять специальные разрешения. И, тем более, на осмотр и производство работ на приисках и рудниках. Не предполагал тогда Леонид Алексеевич, что его командировка растянется... на несколько лет.