I
В 1770 году из недр лазурной белизны дни неба на глазах сотен очевидцев свалился в г. Жульяке в Гасконии (Франция) камень. Это явление до того поразило современников, что не ученые даже, а просто граждане сочли необходимым составить протокол и донести об этом до сведения своей Академии Наук. Но тогдашнее научное мировоззрение не могло примириться с подобного рода революционной выходкой неба, и специальная Комиссия представила Академии Наук свое отрицательное на этот счет заключение; явление было признано физически невозможным, а факт заведомо ложным.
И лишь после того, как в 1803 году, по время каменного дождя в Лагле, метеориты посыпались чуть ли не на письменный стол естествоиспытателя, Академия Наук сдала наконец свою позицию и этим ученым ареопагом факт молчаливо был признан очевидным.
Сто двадцать лет отделяет нас сейчас от этого момента.
Уже ближайшие к этому, поворотному в официальной судьбе метеоритов, моменту наблюдения прошлого века показали, что метеориты падают часто, гораздо чаще, чем об этом думает обыватель; к концу же XIX века скопилось уже такое количество наблюдений в »той области, что создалась возможность подтверждения того факта, что метеориты действительно принимают весьма заметное участие в строении земной коры и не только в виде вонзающихся в нее отдельных камней, но и массой метеоритной пыли, ежеминутно оседающей на ее поверхности, преимущественно — как продукт разрушения в верхних слоях атмосферы бесчисленных метеоров, почти беспрерывно бороздящих наше небо. По расчетам Шмидта и X. А. Ньютона в течение суток несколько миллионов метеоров влетает в земную атмосферу. Количество оставляемой ими, в виде пыли, материи С. Аррениус оценивает в 20.000, а Норденшельд даже в 10.000.000 тонн ежегодно. Тысячи метеоритов различного веса достигают каждый год поверхности Земли. И это не считая довольно частых, для геологических промежутков времени, метеоритных и пепельных дождей. Для одного только падения метеоритного пепла в 1892 году в Фино-Скандии Норденшельд дает цифру в 500.000 тонн. На протяжении уже незначительного геологического периода все эти данные говорят нам о целых «горах» вещества, которое, конечно, принимает участие в образовании пластов земных.
Итак, значит, метеориты—камни и железо, падают на Землю. Об этом теперь уже знают не только ученые, по и многие из обывателей. И справедливо, нужно отметить тот факт, что, если внимательно отнестись к истории, то, в сущности, у человечества представление об этом существовало начиная с зари его бытия. В этом мы можем убедиться, рассматривая другой основной в этой области вопрос: откуда падают и попадают к нам метеориты. Уже самое название предмета (метеорит) симптоматично указывает на попытку присвоившего ему это название уклониться от решения этой задачи: метеорит — «происходящий откуда-то оттуда, извне, из-за пределов земной атмосферы». Древние сыны Иафета были прямолинейней в этом. отношении: видя у ног своих свалившийся с неба кусок железа, они, констатируя этот факт, логично, с своей точки зрения, рассуждали, что в таком случае ведь и небосвод должен быть железным (rokia—железо-небо (Д. Святский. К вопросу о библейском представлении „небесной тверди" „Мироведение", 1922 г. № 2 (43) стр. 134)) и вопрос в их головах решался просто и естественно: потрескалось железное небо и, как с потолка пещеры, на землю посыпались осколки. Нe так ли мыслили и в средние века в Европе!
Аборигены классического юга шагнули в этом отношении вперед, приблизив таким образом свою точку зрения к понятию широких малокультурных масс народов теперешней Евразии: сообразительный представитель греко-римской ветви семьи арийцев очевидно давно уже выводил искристые „падающие звезды" из хоровода «неподвижных» звезд и не усматривал существенной разницы между метеорами, болидами и метеоритами: железный же метеорит мог говорить ему лишь о том, что и первоисточник его, звезда, может состоять из того же материала, и именем со (sideres—звездный) он окрестил «ее частичку»—при феерической обстановке упавший к нему на поле кусок блестящего в изломе метеорного железа ( И все таки,—вопрос остается вопросом: откуда же берутся эти невзрачные, покрытые с поверхности черной корой камни и блестящее в изломе никелистое железо?
Если мы допустим, что Солнце, эта переменная, равномерно пульсирующая звезда, рассеивает в мировое пространство материю, то нам придется допустить и факт накопления этой материи, в той или иной зоне периферии солнечного поля тяготения. Неравномерность рассеяния уже сама по себе должна обусловить там местные скопления материи, прогрессивно в дальнейшем концентрирующейся и уплотняющейся при практическом отсутствии стороннего воздействия и температуре почти абсолютного нуля. В иных случаях допустимо в качестве задерживающего фактора, в противовес лучевому давлению, суммарное влияние на ту или иную область периферии проектирующихся на нее Солнца и крупных планет, в особенности крайних внешних, от Юпитера начиная. Концентрация газовопылевого облака, тем более состоящего из частично ионизированной материи, обуславливает при названных обстоятельствах конденсацию газов, например, углеводородов; жидкое же состояние последних влечет за собой слипание отдельных частичек и нарастание комьев. Такое изменение обстановки даже без возмущающего воздействия крупных планет, настолько изменяет взаимоотношение на данной дистанции сконцентрированной на периферии в облачко материи и Солнца, что начинается ее попятное движение к нему по параболическому пути (Стрэмгрен, Фабри, Фейс, Скиапарелли). В дальнейшем, с соответствующим изменением обстановки, мы можем проследить с одной стороны постепенное увеличение воздействия энергии солнечных излучений, с другой же—продолжение нарастания частично ионизированной материи вокруг уже образованных пылинок, крупинок и более крупных аггрегатов (Аррениус), подобно отложению атомов металлов из жидкостей под действием гальванического тока (Норденшельд) и—одновременное, по мере приближения к Солнцу, обратное рассеяние в мировое пространство достаточно для этого легких частиц и возгоняемых, при повышении температуры, газов (Бредихин, Аррениус) в виде кометного хвоста; затем, — продолжающаяся ассоциация материи вокруг различного калибра масс под действием тепловой энергии Солнца в перигелии путем слипания сблизившихся под влиянием взаимного притяжения пыли и крупинок в более крупные аггрегаты и возможное частичное или полное сплавление при этом различных компонентов с допустимым последующим относительно быстрым охлаждением при удалении от перигелия или случайном затенении; наконец—повторное и неоднократное возвращение комет к Солнцу по эллипсисам или почти параболическим эллипсисам (Файе, А. Пуанкаре), а следовательно — повторение той же серии явлений с углублением процесса отгонки легких частиц и нарастания с каждым оборотом все более крупных аггрегатов, распределяющихся по орбите в зависимости от своей массы до превращения такого скопления в поток метеоритов (метеорный поток) и полного исчезновения «цветка неба» - блестящей кометы. Вот в общем и кратко—наиболее характерное в этой области явлений.
И строение каменных метеоритов, если исключить частности, требующие еще накопления фактов и обработки, как нельзя более отвечает этой картине. Зачастую рыхлое, иногда туфовидное сложение, неоднородность структуры, явные следы предшествующего пылеобразного состояния, сферические включения как монолитов, так равно и целых аггрегатов, образование свободных хондр-шариков, наличие отдельных участков, носящих несомненные следы пирогенового происхождения, но обычно слабо соединенных с общей массой, наличие включений стекла, тот же характер структуры металлических сплавов и сульфидов в хондритах (М. А. Усов), пористость, зачастую массы железных метеоритов, представляющих иногда собой и полном смысле слова железную губку (Норденшельд)— все это вполне может отвечать тем условиям, которые мыслимы при эволюции рассеянной материи, — от космического облачка через кометы к рою метеоритов (Бредихин). Скрещение же орбит таких потоков с орбитой Земли — факт уже достаточно обоснованный.
И все-таки до сих пор справедливым остается эпиграф Максимилиана I на Энзисгеймском метеорите 1492 года: „De hoc lapide multi multa, omnes aliquid et nemo satis". (Об атом камне знают: многие — много, все — кое-что и никто - в достаточной степени).
И действительно, имеющихся в настоящее время непосредственных наблюдений над падениями метеоритов на Землю и точных цифровых данных все-таки еще так мало, что этого материала далеко еще недостаточно для того, чтобы видеть в метеоритах представителей знакомых нам метеорных роев, для того, чтобы вообще считать их генезис окончательно установленным. Одно время как будто бы даже накапливались факты, дававшие в свое время еще Скиапарелли основание вынести колыбель метеоритов за пределы солнечной системы, приурочить их пути к звездным потокам Каптейна (О. Бианко). Во всяком случае здесь предстоит еще много усилий и труда для того, чтобы рассеять туман, скрывающий от нас подробности происхождения и законы феерического падения на Землю этих тел, привносящих с собой ряд далеко еще не изученных явлений в области оптики и акустики, явлений, тесно связанных как с природой самих метеоритов, так в ещe большей, пожалуй, степени — со строением и свойствами нашей земной атмосферы.
II А между тем, за истекший век, мы не видим со стороны мировой, а в частности — и русской науки, тенденции поставить дело обследований их падений, сбора их и изучения их состава — в рамки прочной организации. И от А. Стойковича, давшего еще в 1807 г. прелестную для того времени монографию по метеоритам, до энтузиаста „метеоритики", покойного профессора Ю. Симашко и ныне здравствующего П. H. Чирвинского, мы видим лишь отдельные работы ad hoc, пo анализу материала отдельных падений, а также лишь отдельные попытки поднести итоги имеющимся у нас метеоритным фондам, обобщить накопившийся фактический материал (А. Гебель, И. Мухин, Эйхвальд, Ю. Симашко, Ф. Криштофович, II. Чирвинский и др,). Специальной организации дела наблюдений обстоятельств падения, сбора и изучения метеоритов — у нас до сих пор нет и лишь в позапрошлом 1921 году Российская Академия Наук, по инициативе академика В. И. Вернадского, решила отправить в Россию и Сибирь для сбора метеоритов в сведений об их падении специальную экспедицию, первую Метеоритную Экспедицию в истории русской науки. Толчок к этому дало сообщение Русского Общества Любителей Мироведения о падении во время гражданской войны в Саратовской губернии крупных метеоритов. Кроме того, имелся ряд сведений как о новых, так равно и старых падениях, могущих дать материал и ценные сведения по этому вопросу. Особенный интерес представляли падения: небольшого монолита у с. Кагарлык, Киевской губ. в конце июня 1908 года, Петропавловское падение в Сибири, совпавшее с прохождением Земли через орбиту колеты Биела (27 ноября 1920 года), и грандиозное падение 30-го июня 1908 года в районе IIодкаменной Тунгузки и др.
В общих чертах Экспедиции были поставлены следующие задачи: 1. Сбор метеоритов. 2. Детальное обследование района и всех обстоятельств падения для установления элементов орбиты и выяснения ряда оптических и звуковых явлений, сопровождающих падение. 3. Сбор провинциальной литературы, касающейся этих падений. 4. Сбор сведений, фотографирование и каталогизация метеоритных собраний в провинциальных научных учреждениях и высших учебных заведениях для составления общего каталога русских метеоритов. 5. Сбор литературы по русским метеоритам и сводка данных по обстановке их падения, структуре и составу, 6. Распространение среди местного населения сведений о метеоритах и их происхождении.
Хлопоты об этой Экспедиции начаты были в Москве в средине мая 1921 года и встретили полное сочувствие и горячую поддержку со стороны Академического Центра Наркомпроса и Народного Комиссара A. В. Луначарского. Кроме того, большое содействие оказал Экспедиции Президиум В. Ц. И. К. Нo тяжелое положение финансов Республики, стеснение в средствах для снаряжения, особенно ввиду надвигающегося в Поволожьи голода, а также другие причины не дали возможности быстро снарядить Экспедицию и она, получив средства лишь в июле месяце, смогла выехать из Москвы только 24-го августа. Впрочем, за истекший промежуток времени, ей удалось поставить работы в Дмитровском уезде Московской губ. для проверки слуха о нахождении каменного метеорита в окрестностях села Семеновского. К сожалению, эти слухи оказались неосновательными. Кроме того, одному из членов Экспедиции удалось в начале августа, съездить в Киев и привезти оттуда временно хранившийся в Украинской Академии Наук полученный перед войной академиком А. Е. Ферсманом „каменный" метеорит весом в 1912 граммов, а также—собрать сведения о его падении, относящие последнее к концу июня 1908 года у м. Кагарлык Киевской губ. и у.
В виду наступления осени и явной необходимости вести работы зимой, Академия Наук предложила Экспедиции использовать осень для работ в более далекой Сибири, по окончании чего—заняться уже обследованием Саратовского района.
5-го сентября Экспедиция выехала из Петрограда и к 1-му октября прибыла в Канск, Енисейской губ., где ей пришлось, вследствие отсутствия ответа из Москвы от Н. К. П. С., освободить свой вагон. Обследования указанного в первоначальных сведениях района падения метеорита 30 июня 1908 года („Мироведение". № 1 (40), 1921 г. стр.74; № 2 (42), 1922г. стр.80; № 3 (13), стр. 143 и 144) дали отрицательные результаты; принимавшийся за метеорит громадный монолит в окрестностях города Канска оказался глыбой Юрского конгломерата, из порядочно распространенных в окрестностях Канска обнажений этой системы. Но наряду с этим в руки Экспедиции попали многочисленные сведения очевидцев, пополненные затем показаниями различных лиц в Красноярске, Томске и других городах (а также—довольно богатая местная литература), относящие это колоссальное по эффекту падение в бассейн реки Огнии, впадающей слева в р. Вановару, правый приток реки Средней или Подкаменной Тунгузки (Хатанги).
Здесь головной пневматической волной, предшествующей метеориту при его падении и опережающей его вблизи точки задержки, повалило, по слухам, многоверстную полосу таежного леса. Недостаточность полученных сведений для точной ориентировки во всей этой обстановке и для немедленной посылки в тайгу поисковой партии, а также наступление зимы — обусловили необходимость предварительного сбора сведений, для чего была составлена, на основании имевшихся в то время сведений, анкета, которая и была распространена в количестве нескольких сот экземпляров по Енисейской губернии. Все это было выполнено средствами Красноярского Отдела Центросоюза. Несколько месяцев спустя, в Ново-Николаевске дополнительно было отпечатано еще 2.000 экземпляров, которые были распространены в бассейнах Енисея и Лены через посредство, главным образом, Центросоюза, Отделов Сибнаробраза и Сибнаца при Сибревкоме, Отд. Русск. Географич. Общества, а также— отдельных лиц. И в последующих своих работах Экспедиция придерживалась этого же метода при обследовании каждого отдельного падения или нахождения метеорита, перенося, таким образом, центр тяжести работ и окончательную сводку анкетных данных — на камеральные работы в Петрограде (по возвращении Экспедиции).
Падение метеоритов и бассейне Тунгузки 30/VI и у Кагарлыка, Киевской губ. в конце июня 1908 года обращают на себя тем большее внимание, что они совпали с моментом, когда во всей Европе и Сибири наблюдались светящиеся облака и феноменальные ночные зори.
По окончании работ в Канском районе, за отсутствием разрешения на дальнейшее пользование вагоном и вследствие необходимости дополучить зимнее снаряжение и продовольствие в Красноярске, а также ввиду получения новых сведений о падениях и находках метеоритов в Минусинском крае, Экспедиция, сохраняя свою базу в Канске, выделила партию, которая, справившись с хозяйственными хлопотами в Красноярске, выбыла в середине октября (с последними пароходами) в Минусинск, но за окончанием на полпути навигации, остальную часть дороги проделала на буксире и лошадях. Минусинск дал Экспедиции чрезвычайно интересный материал, особенно в отношении двух падений: небольшого метеорита, упавшего в конце марта 1914 года в 60 верстах к СВ от Минусинска и погрузившегося в болота, при чем отверстие на месте падения было отмечено населением вехой; немедленная постановка работ по извлечению его не удалась по топографическим и техническим причинам; другое падение имело место в горах к В от Минусинска 4/XII—1920 года и сопровождалось, между прочим, обильным выпадением рыжевато-бурой пыли, отложившей на снегу, на пространстве нескольких сот кв. верст, слой, наблюдавшийся свидетелями до весеннего снеготаяния.
Половину обратного (из Минусинска) пути партии пришлось сделать на плоту, когда же последний вмерз в берег, — пересесть на телегу и через Ачинскую тайгу, во время ледостава, пробраться на Минусинскую ж. д., а затем, через Ачинск и Красноярск, вернуться в Канск; при этом в Красноярске был оставлен один из членов партии, захвативший и пути грипозное воспаление легких. В первой половине ноября, по получении, наконец, из Москвы от Н. К. П. С. обусловленного еще летом разрешения на право пользования вагоном по 1/XII — 1921 года, Экспедиция выбыла наконец из Канска, и через Красноярск прибыла к. 1/XII в Ново-Николаевск, испытав все превратности передвижения по Сибирской жел. дор., осложненного еще объявлением как раз к этому моменту «угольной недели». После длительных хлопот, благодаря исключительному содействию Уполномоченного Сибопса при Сибревкоме тов. Синявского, Экспедиция получила еще раз месячную отсрочку на пользование вагоном и при поддержке Сибнаробраза, который помог приобрести теплые вещи, — 8/XII 1921 г. выехала в Семипалатинск, согласно первоначальным программным предположениям. В Семипалатинске была выделена партия, которая 14/XII поехала на лошадях через Западный Алтай на верховья Иртыша для поисков двухпудового железного монолита, сведения о котором уже давно имелись в Минералогическом Музее Академии Наук. Это железо было найдено в близком к озеру Зайсан-Нору районе („Мироведение" № 2 (43) 1922 г. стр. 143.). К 27/ХII партия, покрыв расстояние в 850 верст, вернулась в Семипалатинск, где, между тем, Экспедиции удалось обнаружить еще два таких же монолита в7 и 18 пуд. весом (Д Ландсберг. „Демино-Бийский метеорит 1911 г." „Мироведение", №1 (42), 1922 г. В этой статье, вышедшей без моего ведома, следует отметить: 1) Название „Демино- Бийский" не соответствует принятой номенклатуре; метеорит называется — «Демина». 2) Относительно двух-пудового куска железа из Заисан-Норского района,— автор слишком поторопился назвать его метеоритом; анализ в Петрограде присутствия никкеля и видманштеттовых фигур у него не установил. 3) Оханский метеорит получен не от Алтайского, а от Семипалатинского подотд. Рyсск Гeoгp. О-ва; неправильно указан и вес этого метеорита), а также—3-х фунтовый каменный метеорит из окрестностей Оханска, по-видимому 7-й по счету из числа выпавших 30 августа 1887 года в Оханском уезде, а кроме того, еще один осколок каменного метеорита, падения у села Демина на Алтае 11/IХ—1911 г.
Вместе с тем Экспедиции была передана ценная переписка с показаниями свидетелей, устанавливающими тождество этого метеорита с метеоритом неустановленного падения, описанным в 1916 году проф. М. Л. Усовым под именем „Томского" (Анализом в Петрограде присутствия никкеля и видманштеттовых фигур в них не ycтановлено).
Истечение срока пользования вагоном понудило Экспедицию вернуться к новому году из Семипалатинска в Ново-Николаевск и вновь хлопотать о предоставлении права дальнейшего пользования вагоном. В течение января месяца, несмотря на всемерное содействие Уполномоченного Сибопса и принципиальное разрешение Сибопсом командированному в Омск сотруднику найма вагона, согласно принципам НЭП, хлопоты эти не увенчались успехом, в виду ссылки Ново-Николаевского узла из технические затруднения. К 1/II Экспедиция разгрузилась в Ново-Николаевске в предоставленное Сибнаробразом помещение в местном музее и совершила несколько поездок, в том числе в Томск, где была собрана местная литература, главным образом по падению 30 июня 1908 года на средней Тунгузке; кроме того, там же Экспедиции был передан проф. М. Л. Усовым для Академии Наук вышеупомянутый метеорит. Пользуясь в дальнейшем гостеприимством Ново-Николаевского Кружка Любителей Мироведения, Экспедиция обследовала район села Гутово, Ново-Николаевского уезда для проверки сведений о якобы наблюдавшемся там падении метеорита, переданного в Ново-Николаевский музей. Этот метеорит оказался фаллосом, добытым местными жителями при поисках, по их словам, фульгурита (вероятно в одном из рассеянных здесь доисторических могильников).
Работы одного из сотрудников (А. Д. Чащухина), выехавшего для выяснения обстановки находки полученных в Семипалатинске железных монолитов, к сожалению, были прерваны в марте 1921 г. его скоропостижной смертью.
Во время всех этих работ, как на Ново-Николаевской базе, так равно и в Минусинском и Семипалатинском районах, Экспедиция неоднократно получала многочисленные указания на наблюдавшиеся полеты болидов и падения метеоритов, сведения, к сожалению, чрезвычайно скудные и большею частью отделенные от настоящего момента значительными промежутками времени, но тем не менее определенно указывающие с одной стороны — на обилие сведений о падениях метеоритов на территории Сибири, с другой же — на полное отсутствие у существующих научных инстанций и интереса к ним и систематической регистрации, а у населения — и элементарного знакомства с этим явлением и инструктирующих данных по наблюдению этих падений. Настоятельно сказывалась назревшая необходимость популяризации этого вопроса не только для облегчения задач фиксирования данных падения и сохранения метеоритов от полного их уничтожения, но и для рассеяния той беспросветной тьмы невежества и суеверия, которые у населения так тесно связаны с этим явлением. Необходимо также отметить бросающееся в глаза отсутствие в Сибири достаточного числа деятельных исследовательских научных организаций, обществ и кружков, которые могли бы взять на себя часть этой работы или принять в ней хотя бы временное участие: старые организации (напр. Отделы Р. Г. О. и др.) во время пребывания Экспедиции в Сибири, едва поддерживали свое существование, другие же, по преимуществу краеведческие, еще только начинали становиться на ноги, или же, не успевши расцвести, отцветали, за неимением средств, технического оборудования и персонала.
Во второй половине марта Экспедиция получила от Сибревкома вагон дли позвращения в Петроград за счет его мартовской нормы, и, после долгой возни с ж.-д. администрацией Ново-Николаевского узла, 8-го апреля выбыла в обратный путь. Попутно в ряде городов были сделаны остановки. В Омске, в котором был получен железный метеорит, весом в 12679 гр., выпаханный в районе д. Дорофеевки («Мироведение», №2 (41), 1921 г., с.234), Кокчетавского уезда,— теперь были собраны сведения о ряде находок и падений, и частности — о Петропавловском метеорите 27/XI—21 г. («Мироведение», №1 (40), 1921 г., с.72), требующих еще дальнейшей работы на месте, проверки и обработки. Сыпной тиф у одного из сотрудников и истечение в апреле месяце срока полномочий руководителя экспедиции помешали постановке работ в этом последнем районе. В Тюмени, где Экспедиция, в виду заболевания сотрудника сыпным тифом, задержалась на несколько дней, было обследовано сенсационное падение метеорита 14/VIII—21 г., оповещенное в местной прессе («Мироведение», №1 (40), 1921 г., с.71 и №1 (42), 1922 г., с.79).
К сожалению, здесь оказалась ошибка: за метеорит был принят ошлакованный кирпич; наблюдавшиеся же звуковые явления неопределенного характера легко могли быть объяснены и другими причинами. В Екатеринбурге в Экспедицию поступили достоверные сведения о падении 12-ти фунтового каменного метеорита в Верхотурском уезде (осенью 1921 года) и был получен кусочек теллурического железа, поступившего в местный Музей из под Челябинска. Его принимали за метеорит, а падение относили к 1912 году. Анализом в Петрограде было установлено отсутствие в нем никкеля и видманштеттовых фигур, характерных признаков железных метеоритов, согласно существующих теорий.
К маю месяцу 1922 г. Экспедиция возвратилась в Петроград для подготовка поездки в Саратовскую губернию; о произведенных здесь работах будет дана отдельная статья.
Кроме упоминавшихся выше падений и находок, в Экспедицию за истекший период поступил ряд сведений о новых наблюдениях в этой области в различных пунктах России и Сибири. Эти сведения непрерывным потоком продолжают поступать в настоящее время, дополняя начатую обработку собранного материала.
И теперь, при подведении итогов этой многомесячной работе, больше, чем когда бы то ни было видно, как мало сделано нами в этой области и как мало мы подготовлены к этой работе; больше, чем когда бы то ни было, ощущается настоятельная необходимость в продолжении начатого дела, в придании ему характера не случайной экспедиция, а постоянной прочной организации, могущей сосредоточить в своих руках все дело наблюдения за падениями метеоритов, систематического и немедленного сбора падающих и обследования как новых, так равно и прежних, иногда исторических, падений, регистрация хранящихся в различных учреждениях образцов метеоритов, сбора литературы (в первую очередь — русской и по русским метеоритам), популяризации сведений о них и проч. В программу работ такой организации должно быть также включено изучение законов их падения, их генезиса, состава, а также — разработка методов их анализа. Подобного рода организация уже предусматривает и обуславливает собой образование постоянного органа при наиболее авторитетном ученом учреждении, органа, который в грядущем будущем должен развиться в своего рода исследовательский институт „Метеоритики".
21 июня 1922 г.
Петроград.