В.К.Журавлёв. Болид как реактор идей

ПОЛЕМИКА

Нам не хватало новых генов!
И вот он, Джон Анфиногенов!

Дмитрий Демин

(Впечатления от книги Дж. Ф. Анфиногенова и Л. И. Будаевой «Тунгусские этюды»)

О книге в целом

К юбилейной конференции, посвященной 90-летию Тунгусского метеорита, состоявшейся в Краснояр­ске, в Томске вышла в свет небольшая, с хорошим вкусом оформленная неизвестным художником книга Д. Ф. Анфиногенова, Л. И. Будаевой «Тунгусские этюды». Это поэтическое название уточняет и расшифровы­вает скромный и в то же время значительный подзаголовок: «Опыт комплексной разработки научного подхода к решению проблемы Тунгусского метеорита». Тем самым читатель честно предупреждён, что это прежде всего -этюды научной разработки знаменитой проблемы века, а не впечатления путешественника, как можно поду­мать, увидев лаконичную графику на обложке, которая могла бы украсить и сборник поэм. В книге 107 страниц, они включают кроме текста в прозе и иногда в стихах также схемы, диаграммы и графики физических функций.

Хотя текст книги включает таблицы и формулы, подробно показывающие, откуда возникают числен­ные оценки физических параметров изучаемого явления, книга легко читается. Авторы не стремятся произвести впечатление своей эрудицией, им гораздо важнее, чтобы любой читатель, готовый пройти текст от начала до конца вместе с авторами, понял бы вопрос с той же ясностью, что и они. Книга не рассчитана на узкого специа­листа - в ней говорится и о задачах метеорной физики, и о геологических находках, и об аэродинамических яв­лениях. И у читателя остается впечатление, что во всех случаях он беседует с профессионалом-специалистом. В этом нет ничего странного - размышления и предположения в этой книге имеют твердую основу физического мышления, качественные догадки везде, где только это возможно, проверяются физикой. Однако объем книги слишком мал для такого подхода, в итоге остается чувство неудовлетворенности некоторыми разделами. Об одном таком месте мы будем говорить подробно.

Авторы не побоялись заключить вполне научный текст, оформленный по всем правилам научной пуб­ликации (формулы, таблицы, ссылки) в рамку из предисловия, написанного в свободном художественном жан­ре, и заключения в виде небольшой поэмы - личные воспоминания и впечатления о КСЭ и рассказ о собствен­ном понимании проблемы Великого метеорита. У этих разделов книги один недостаток - они слишком кратки. Ясно, что оба автора книги могли бы вспомнить и рассказать «про это» гораздо больше. И это - не менее важно для нашей смены, чем основное содержание книги. Поэтому хочется убедить их не затягивать работу над вто­рым изданием книги и, может быть, над другими книгами об эпопее Тунгусского метеорита. Жанр этих книг может быть любым.

Джон Фёдорович Анфиногенов является не просто одним из многих участников комплексных самодея­тельных экспедиций. Он - автор такого выдающегося результата, как контур сплошного вывала леса, вызванно­го ударной волной Тунгусского метеорита, полученного путем дешифрирования аэрофотоснимков. Он обнару­жил аномальный камень в районе эпицентра Тунгусского взрыва, выдвинул несколько смелых и спорных, ори­гинальных и убедительных идей о природе Тунгусского феномена. Он много лет возглавлял Группу свободного поиска, изучавшую геоморфологические особенности территории Тунгусской катастрофы. И при всем при том до сих пор очень мало (почти нет!) научных публикаций об этих результатах. Несмотря на то, что несколько докладов было сделано на всесоюзных и международных научных конференциях, что к некоторым результатам Анфиногенова проявили серьезный интерес корифеи метеоритики и аэродинамики, о многих достижениях Группы свободного поиска, о деталях исследования западного сектора вывала многие друзья Джона узнают только в 1998 г. из книжки «Тунгусские этюды»!

Авторы в ряде мест сокрушаются, что изучение найденных аномалий, вероятных остатков вещества Тунгусского тела не удалось довести до убедительного результата. Несомненно, что этого бы не было, если бы имелись подробные научные публикации о результатах полевых исследований. Конечно, на Пятницах КСЭ Джон довольно подробно рассказывал о многих (но не всех) результатах. Но устное сообщение и научная пуб­ликация имеют и разный вес, и разную судьбу.

К сожалению, Джон - загадочный во многом человек - не любит тратить времени на писанину, особен­но, если он считает результаты сырыми. Он, по-видимому, долгое время был уверен, что у него «пока ещё хва­тает времени и огня».

Хорошо, что он вовремя понял свою ошибку и хотя бы в последние годы века начал кое-что публиковать - в «Тунгусском вестнике КСЭ», а теперь вот и в первой небольшой книжке. По-видимому, есть в его архивах и все еще «засекреченные» данные. Откладывать публикации больше не стоит, я думаю, теперь специально доказывать это не нужно.

В этом отзыве я буду критиковать некоторые позиции Анфиногенова. Надеюсь, что он не воспримет это как «недоброжелательность» - диспутов и споров «в обломках рухнувших теорий» в настоящее время остро не хватает в сообществе исследователей Тунгусского метеорита. Напряженная работа исследовательской мысли, стремящейся обобщить результаты, полученные в уходящем веке, сейчас гораздо важнее для дальнейшей судьбы проблемы, чем что-либо другое. Я буду рад услышать возражения как от Джона, так и от любых читателей этой статьи.

Метеорит - болид - реактор

Отметим сначала то новое, что предложил Анфиногенов для решения задач, головоломок и проблем Тунгусского метеорита (я использую этот исторический термин, не нагружая его буквальным научным смыслом. Тунгусский метеорит - это такой же термин как, например, "моря" на Луне).

Казалось бы, строгости и педантичности по отношению к используемой терминологии было бы естественно ожидать от представителей Комитета по метеоритам. Но не они, а именно Анфиногенов первым ввел важную терминологическую поправку. (Это было сделано в публикации Дж. Ф. Анфиногенова, и Л. И. Будаевой в сборнике «Метеоритные исследования в Сибири» в 1984 г.) Какой термин следует считать строгим - «Тунгусский метеорит» или «Тунгусский болид»? Конечно, только второй термин в нашей проблеме имеет законное право на использование в научных работах, но никак не первый. И хотя Кулик и Кринов этот термин использовали, только Анфиногенов подчеркнул, что научной реальностью исследователи обязаны считать именно Тунгусский болид со всеми вытекающими отсюда последствиями. (Заметим, что американские исследователи, например, Коулмэн, а также Либби с соавторами, термину «Тунгусский метеорит» предпочитали «Тунгусский метеор»). Анфиногенов первым попытался - пока очень неполно - использовать имеющийся мировой банк данных о болидах как об особом оптико-геофизическом явлении для анализа одного из этапов Тунгусского феномена. Этой вполне грамотной научной позиции противоречит заголовок на с. 24 «Этюдов», который должен выглядеть как «Свет и цвет Тунгусского болида» (а не «феномена», как в книжке). Конечно, можно было бы «придраться» и к ссылке на публикацию Вознесенского 1925 г. - похоже, такой стройной упорядоченности в показаниях очевидцев, о которой он пишет (шар - бревно - комок - вспышка), на самом деле не существует. Прежде чем цитировать это раннее обобщение, его следовало бы проверить по имеющемуся банку сообщений очевидцев. Можно согласиться с отмеченной в книге мыслью, что по имеющимся показаниям трудно определить его линейные размеры, ориентацию и другие параметры. Однако разные авторы (Астапович, Зоткин, Дёмин и др.) все же пытались это делать и в более капитальной работе, следовало бы проанализировать их конкретные ошибки. На мой взгляд, аргумент Анфиногенова о большом фоновом шуме информации о других болидах сильно преувеличен.

Ниже я попытаюсь объяснить, почему это так, но сначала обратим внимание на второе важное обобщение Анфиногенова.

Анфиногенов предлагает новый термин - ГТБ - гигантский Тунгусский болид. Его использование, очевидно, предполагает, что могли наблюдаться - на той же территории - рядовые болиды, и что болид, породивший вывал леса, был гораздо более мощным, чем эти и большинство других, известных науке болидов. Строгого определения понятия «гигантский болид» Анфиногенов не дает. Но было бы несправедливо требовать этого от автора, поскольку он совершенно прав, утверждая (на с.73), что в настоящее время физической теории болидов не существует. Самые фундаментальные математические расчеты не могут заменить опытной проверки их результатов. В физике истина устанавливается лишь в результате многократного прохождения пути - наблюдение-расчет -управляемый эксперимент - расчет - уточненный эксперимент - уточненный расчет и т.д.

Лишь после нескольких таких итераций мы имеем право утверждать, что приблизились к истине, а не просто построили модель наблюдавшегося явления. В начале XXI века этот путь становится реальным и для изучения метеоров, болидов, в том числе гигантских, в связи с признанием актуальности проблемы создания космического щита от опасных объектов, движущихся в Солнечной системе. А пока этого не сделано, можно считать вполне приемлемым предложенный Анфиногеновым оценочный расчет мощности болида на стадии полета (пожалуй, нет смысла брать это слово в кавычки после того, как наблюдались болиды, пронзавшие атмосферу и снова уходившие в космос. А кроме того - есть и техногенные болиды). Этот расчет дан на с. 24 -26.

Итак:
1) Болид, имеющий на стадии падения или полета энергию, близкую по тротиловому эквиваленту к мегатонному диапазону, можно назвать гигантским.
2) Вторым параметром является яркость свечения болида, определяемая грубо сравнением с яркостью Солнца или - более точно - рассчитанная в (отрицательных) звездных величинах, как это принято в астрономии.
Правда, здесь возникают трудности, связанные с тем, что болиды - это непериодические быстропротекающие явления. Только при наличии специальной сети слежения за небом можно достоверно определить мощность и звездную величину свечения объекта, создающего эффект болида. Поэтому, опираясь на опыт изучения Тунгусского болида и выдвинутую (но до сих пор неопубликованную) собственную концепцию сочетания объективных и субъективных оценок при изучении редких явлений, я бы предложил дополнить указанные два параметра еще и такими:
3) Гигантский болид наблюдается на территории поперечником порядка 103 км.
4) Ударные волны гигантских болидов способны на удалении в десятки или сотни километров вызывать механические перемещения очевидцев, животных, создавать волны на воде - падают люди, лошади, катятся камни и т. п.
5) У наблюдателей возникают мысли о конце света, ужасной катастрофе и т. п., а не просто впечатление о необычном, странном, красивом явлении.

Болид, яркость которого очевидцы сравнивают с Солнцем, однако не удовлетворяющий, например, хотя бы двум признакам из перечня 3-5, по-видимому, было бы неправильно относить к категории гигантских.

При таком подходе к фактическому материалу о Тунгусском болиде представляются неправдоподобными выводы авторов книги о том, что в 1908 г. можно было ожидать появления не менее 10 очень ярких болидов (тоже гигантских?) на территории от Лены до Енисея. Тем, кто согласится с определением понятия гигантского болида на основе признаков 1 - 5, придется признать, что в истории науки известно появление, видимо, только двух гигантских болидов: Тунгусского 1908 г. и Бразильского 1931 г. В последних публикациях Плеханов и Анфиногенов пытаются убедить читателей, что наблюдения очевидцев на Нижней Тунгуске, которые были введены в научный оборот Коненкиным, не относятся к Тунгусскому болиду, это был отдельный болид. Если это так, то мы можем назвать его третьим гигантским болидом (по признакам 2 - 5). При этом придется считать, что совпадение направления его полета с азимутом оси симметрии бабочки вывала - явление случайное, что появление его в начале века между 1905 и 1914 гг. - также случайность и выбранный им район вторжения, идентичный району взрыва ГТБ, - опять же случайность. Хотя полностью исключить такой вариант нельзя (можно даже привести некоторые обоснования в его пользу), всё же набор таких случайностей делает более вероятным предположение либо о его связи с ГТБ, летевшим с юга, либо просто отождествление с ним, что возможно в случае маневра ГТБ. На это стоит обратить внимание, так как Плеханов и Анфиногенов слишком легковесно решают этот парадокс, оставляя у неосведомленных читателей впечатление, что никакой проблемы здесь нет. В «Этюдах» после введения понятия ГТБ к болидам этого класса неявно причисляются просто очень яркие болиды со звездной величиной ярче минус 10 (с.27). Конечно, одного этого признака, после всего, что мы узнали о ГТБ, явно недостаточно, чтобы причислить такие болиды к новому классу гигантских болидов. Этот «ход» противоречит самому духу подхода Анфиногенова к проблеме, вызывая ощущение не научного метода, а ловкого фокуса.

Перейдем к третьему новшеству, предлагаемому в «Этюдах». Впервые четко сформулирована новая физическая идея, естественно вытекающая из понятия гигантского болида:

«Независимо от природы ТКТ и механизма энерговыделения, болид такой мощности представляет собой холодно-плазменный реактор с неустойчивой плазмой, с большими градиентами температур в пространстве и времени, с турбулентным движением прореагировавших масс».

Близко к этой идее подошел американский коллектив ученых во главе с Турко - в их работах были высказаны и обоснованы численными оценками предположения о том, что при движении Тунгусского болида в атмосфере должны были возбуждаться химические реакции с участием (в обычных условиях нейтрального) азота. Близкая идея была положена в основу полевых исследований В. А. Алексеева (Троицк, ТРИНИТИ), который провел модельные эксперименты, показавшие, по его мнению, возможность не только синтеза ароматических соединений в зоне пролета ГТБ, но и появление нового типа термоядерной реакции («теплый ядерный синтез»). Хотя названные исследования опубликованы в международных журналах, в «Этюдах» они не упоминаются, что объясняется, вероятно, малым объемом книги. Они свидетельствуют, что идея, четко сформулированная Анфиногеновым, уже давно «носится в воздухе» и, вероятно, может послужить основой для новых полевых программ и теоретических прогнозов. Таким образом, гигантский Тунгусский болид, давно закончивший свою краткую жизнь, «оставил живущим волнующий след», явившись реактором не только необычных химических веществ, но и генератором новых научных идей!

Что касается поисков материальных остатков этого фантастического реактора, то Джон Анфиногенов на с. 95 сообщает малоизвестные результаты его элементного состава: Mg, Zn, Cu, Ti, Cr, Sr, Ba, Y, Yb, Co, следы Ni.

Сравним этот перечень с результатами спектрального анализа торфа из центра Тунгусской катастрофы, опубликованные Н. В. Васильевым и К. Н. Алексеевой в 1983 г.: Zn, Cu, Zr, Ba, Y, Yb, Co, Ni, Pb, Sn.

Применение В. О. Красавчиковым веществ-резонаторов в биолокационной методике позволило назвать следующие элементы распыленного космического тела: Yb, Ba, Sr, Та, Ir, графит. Другие исследователи называли также Ti, Pb, Zn, Y, Yb, Eu, Tm, La... Много чего было в этом реакторе - были и летучие элементы - натрий, магний, цинк, свинец... Были и атомы очень тугоплавких металлов - титана, циркония, тантала, иридия... Если другие исследователи узнавали о вероятном составе ГТБ с помощью спектрального, нейтронно-активационного, биолокационного методов, то, как мы узнаем из «Этюдов», Джон лично видел в микроскоп и разглаживал иглой «бесформенные частицы какого-то мягкого металла», которые были признаны «экспертами» случайными загрязнениями... Конечно же, их выбросили - поскольку болид-реактор должен был состоять из никелистого железа - только такой состав его был научно обоснован! Ну что ж - торможение неожиданных открытий для фанатиков бритвы Оккама не менее увлекательное занятие, чем их поиск.

Ударные и другие волны

В разделе, посвященном анализу звуковых и сейсмических волн, на конкретных примерах показана трудность интерпретации сообщений очевидцев о колебаниях почвы и звуках при землетрясениях. Для преодоления этих трудностей Анфиногенов предлагает оригинальный «метод фоноробота», который следовало бы испытать на феноменах, обеспеченных лучшей информацией, чем ГТБ. Во всяком случае этот метод - несомненный шаг вперед в изучении Тунгусского феномена по сравнению с приемами, которые применяли Кринов, Астапович, Зоткин. Интересно было бы узнать мнение Эпиктетовой, которая очень тщательно изучала сообщения о звуковых явлениях ГТБ и построила специальную карту их распространения. Я думаю, не со всеми утверждениями Анфиногенова она согласится. Очень ценным является итерационный расчет оценки расстояний, пройденных волнами до места регистрации. Этим методом удалось уточнить момент взрыва Тунгусского болида - он оказался по сравнению с расчетом Пасечника на 14,4 с. раньше. (По Пасечнику, момент зарождения ударной волны в эпицентре Фаста равен 0 ч. 13,59 ± 0,08 с, по Анфиногенову - не позже 0 ч. 13,35 мин, время по Гринвичу). Такие уточнения до сих пор недооцениваются стратегами тунгусской проблемы. Давно пора с такой же скрупулезностью установить и «канонизировать» не только момент образования взрывной волны, но и высоту центра взрыва, энергию, плотность энергии, мощность взрыва, температуру вспышки.

Это можно сделать и нужно сделать, чтобы покончить с порочной практикой, ставшей уже традицией, когда автор очередной гипотезы, теории, расчета выбирает не объективно измеренные величины, характеризующие Тунгусский катаклизм, а те, которые ему больше подходят для сведения концов с концами в развиваемой им концепции. Данные для таких уточнений имеются, нет понимания их важности.

Важнейшим разделом книги является глава «Гигантский вывал леса. О чем говорят "бабочки"?».

В нем конспективно излагается теория веретенообразной волны Тунгусского болида, впервые доложенная Анфиногеновым на Новосибирском симпозиуме 1966 г. и опубликованная тогда же в виде тезисов. В ней приведены очень серьезные доводы в пользу принципиально нового истолкования картины вывала по сравнению с общепринятой. Особенно важно, что концепция веретенообразной волны высказана Анфиногеновым не на основе теоретических схем, а по личным наблюдениям и измерениям следов разрушений леса на месте события. Здесь он остался одинок - не было коллектива, в котором можно было бы обсуждать предложенную теорию. Московских аэродинамиков интересовали только общие схемы и «наиболее вероятные модели» явления, Фаст принципиально отказывался решать обратную задачу, декларируя, что он высоко ценит расчеты Покровского, Станюковича и особенно Коробейникова, а Джон не пользовался авторитетом профессора аэродинамики, хотя комплиментов в его адрес высказывалось немало. Правда, Зоткин сделал несколько шагов, опираясь на теорию Анфиногенова, но его модели ударной волны не были замечены, и расчетные исследования быстро затухли.

Рисунки 2, 3 и 4 (с. 42 - 44) очень четко поясняют суть дела даже для неспециалиста.

В свое время Анфиногенов не опубликовал их в таком наглядном виде, лишь объяснял на Пятницах и конференциях «на пальцах». Я, например, тогда их совершенно не понял. Их суть понял только Плеханов, что, как он говорит, явилось главной причиной его охлаждения к дальнейшему изучению вывала и дальнейшим исследованиям района катастрофы. Взрыва не было, был линейный источник формирования цилиндрической (точнее, веретенообразной) ударной волны, смысл точки эпицентра совсем не тот, который ему придавался ведущими аэродинамиками.

Вот главные положения теории Анфиногенова. Непонятно, как могли не согласиться ведущие ученые с принципиально важным тезисом:

«Наиболее информативной частью Куликовского вывала леса нам представляется зона сплошного вывала леса, ее резкая асимметричность, конфигурация внешних и внутренних границ зоны сплошного повала деревьев, ее суммарная площадь, положение эпицентра (мы считаем - псевдоэпицентра) относительно внутренней границы сплошного вывала леса» (с.40).

Это богатство идей и зоркость наблюдений были не поняты и изучение вывала пошло в ложном направлении. Это вовсе не значит, что все выводы Анфиногенова однозначны и неоспоримы. Это просто один из вариантов решения обратной задачи, но вариант не абстрактный, а опирающийся на факты. И обоснован он лучше, чем модели взрыва Зоткина, Цикулина, Коробейникова, Золотова. В связи с этим в «Этюдах» слово взрыв везде использовано в кавычках. Никакого взрыва не было!

Но почему-то никакой дискуссии, никаких попыток проверки и уточнения или опровержения схемы, которая, может быть, является ключом к пониманию главного следа Тунгусской катастрофы, не возникло. Анфиногенов, следуя этой схеме, возвращается к первоначальной модели Цикулина и Флоренского, со­гласно которым никакого взрыва не было, а разрушения произведены баллистической волной, несколько де­формированной или усиленной на стадии дробления обычного метеороида. Эта схема была детально разобрана Золотовым. Он привел, казалось бы, очень веские доводы в пользу мнения, что в таком случае картина разру­шений была бы совсем иной (вопрос - «ёлочка» или «бабочка»?). Анфиногенов не касается этого вопроса, он просто предлагает свою схему. Оценок интенсивности баллистической волны (избыточного давления на разных расстояниях от центра разрушений) он не приводит. Коробейников, Бронштэн также избегали конкретных оце­нок ударной волны на местности, полученных не из результатов моделирования, а из характера разрушений и ожога. Поэтому рано говорить, кто прав, Золотов или Анфиногенов - сравнение реальных следов, запечатлен­ных в каталоге вывала, и результатов, следующих из теоретических моделей, еще предстоит сделать - может быть, не одним методом. Только так можно преодолеть неоднозначность решения обратной задачи. Более того, даже в случае явной победы одной из моделей в результате такого сопоставления должен быть пройден сле­дующий этап - сравнение результатов, полученных при изучении вывала, ожога, геомагнитного эффекта, сейсмо- и баровозмущений, очевидцев, мутантов, поисках следов вещества ТКТ. Ведь если все эти явления вызвал ГТБ, то количественные и геометрические характеристики разных следов должны естественно совмещаться и взаимно дополнять друг друга, облегчая, а не затрудняя приближение исследователей к истинному сценарию явления.

Пока что это самое слабое место в теории, разработанной Анфиногеновым. По его модели - взрыва не было, а по показаниям очевидцев он явно был. По сейсмограммам и магнитограммам можно точно рассчитать его начало, которое является внезапным, а не постепенно нарастающим. Не объяснен контур эффекта, называемого лучистым ожогом, а ведь это действие той же ударной волны, которая породила вывал - как следует из модели Анфиногенова. Про контур мутантов - то же самое, только вопросов больше. И так далее. Ну что же, Джон наметил свою просеку, поставил затесы, а кто-то должен продолжить этот путь! Но большинство участников КСЭ даже не догадываются, что такая проблема существует. Конечно, это прежде всего вина штаба (а среди его генералов - и Анфиногенов тоже).

Дорогу осилит идущий.

Пределы прочности, прочность гипотез

Еще в 60-х гг. Зигель высказал мнение, что учет предела прочности твердых тел является принципиальным фактором в расчетах кометной гипотезы.

Так как с мнением Зигеля принято было не считаться, кометная гипотеза успешно развивалась без учета этого фактора (главное, от учета этого фактора трудности лишь увеличивались и, следовательно, он был ни к чему). Но логика научной мысли - вещь непреодолимая, поэтому настал момент, когда (в 70-х годах) эту же мысль с почти теми же численными оценками высказал авторитетный астроном и физик Секанина. На Секанину стали иногда формально ссылаться, но не более. Анфиногенов в своей книге на предшественников и конкурентов не ссылается, скорее всего, он их мнением особо не интересовался - что интересного могут сосчитать люди, не видевшие натурального вывала? Но может быть, просто приходилось экономить число страниц. В конце концов это не очень важная деталь, поскольку Анфиногенов дает собственный расчет, опираясь на данные метеорных сетей, формулы Бронштэна и Зоткина, а также данные изучения метеорита Царев и приходит к тому же результату, о котором писал Зигель, - весь болид должен проявиться в стратосфере и никаких разрушений на поверхности Земли быть не может - в силу теории прочности, арифметики и школьной алгебры. Эту нестыковку - которая может быть теорией Чулымского болида - предлагается устранить на основе допущения, что дробление метеороида - растянутый во времени процесс. Эта схема может быть усилена идеей холодно-плазменного реактора ГТБ, и Джон показывает, что от обычного метеороида - даже из железа - ничего не останется.

По-моему, этот раздел требует дальнейшего обсуждения, критики и главное экспериментов и натурного моделирования - без этого он будет неубедительным. Особенно в свете теории таких авторитетов аэродинамики, как Петров и Стулов, которые показали на основе решения уравнений (но, конечно, за ними стоит и их опыт испарения твердых тел в атмосферах Земли и Венеры), что полностью испариться может только метеороид, плотность которого (а также, как я догадываюсь - средняя плотность) соизмерима с плотностью атмосферы. По-видимому, Анфиногенов не знает этой аксиомы современной экспериментальной газодинамики. Он ее не опровергает и не упоминает. В более капитальной книге без этого не обойтись.

Метеориты с Марса и Фаэтона

Главу о поисках «камней с неба» и исследовании Камня Джона хочется не критиковать, а перечитывать. Наверное, многое из несделанного можно было бы коллективными усилиями довести до более определенных результатов, но все равно - узнать о деятельности Группы свободного поиска - очень интересно - ведь многие считали, что она ничего не дала. Камень Джона представляет собой материализацию идеи Альтшуллера о том, что любое изобретение является результатом выявления и осознания некоего противоречия в ситуации, когда приходится делать это изобретение. Вероятно, это же относится и к научным открытиям. С одной стороны, явно неметеоритное вещество, с другой - явные следы недавнего (по меркам геологии) удара и движения в почве. Тщательное изучение камня и его осколков, расчеты, связанные с его энергией, подходящая траектория его движения... И вывод - новая гипотеза о метеоритах из инопланетных твердых осадочных пород, внешне слабо отличающихся от земных. Это могут быть осколки Марса или Фаэтона. Гипотеза, по размаху достойная классика метеоритики. И в наше время уже вписывающаяся в парадигму современной науки - на полном серьезе ведется изучение необычных метеоритов, найденных в Антарктиде, которые легче всего объяснить как кусочки поверхности Марса.

Что касается Камня Джона - то мировой науке, прежде всего аналитической химии, предстоит выполнить заказ дня - обнаружить в осколках Камня Джона какие-то малоприметные особенности, не характерные для земных пород. Конечно, это было бы открытие нобелевского уровня, хотя премию, скорее всего, дадут тому самому аналитику, а не Джону. Наше же дело - во имя прогресса науки в целом сделать эту мысль понятной американцам или японцам.

Самое актуальное в «Тунгусских этюдах»

На с. 91 помещена краткая программа идей, которые следует довести до осознания лидеров международных программ по защите Земли от опасных космических объектов. Чем бы ни был гигантский Тунгусский болид, то, что он был опасным, сомнений ни у кого нет. И что в программе защиты Земли от таких объектов главное - что делать с подобным объектом, если он уже вошел в магнитосферу Земли - пожалуй, тоже не стоит сомневаться. Между тем все внимание направлено прежде всего на планы расстрела астероидов на дальних подступах к нашей планете, вплоть до орбиты Фаэтона. Натурное моделирование всегда будет необходимым завершением компьютерного моделирования, без него все расчетные программы мало чего стоят. Моделирова­ние Тунгусского болида - очень дешевая программа по сравнению со всеми другими проектами современной космонавтики. И рано или поздно найдется авторитет - наподобие Секанины, который эту мысль выскажет и с ней согласятся распорядители финансов космических программ. Будет только на пользу финансированию и де­лу в целом, если это произойдет при жизни теоретиков и стратегов КСЭ, которым удалось очень существенно продвинуться в осознании Тунгусского феномена, что видно и из книги Анфиногенова и Будаевой. Поэтому пропаганда этой идеи более важна, чем поиски средств для очередной экспедиции. Точнее - в случае доведения этой идеи до осознания лидерами программы «Космический щит» средства на экспедиции и их программы, на публикации результатов и даже поэм будут необходимой частью натурного и компьютерного моделирования холодно-плазменного реактора гигантского болида.

Итак, Джон Анфиногенов предлагает мировому научному сообществу:
1) Необходимо повторить (с более тщательной проработкой вариантов и обоснований) модельные эксперименты по производству вывала леса. Добавим - непременно с исправлением допущенной ошибки - моделировать не границу частичного вывала, а зону сплошного вывала, как указывает Анфиногенов.
2) Провести международные исследования по бразильскому двойнику ГТБ.
3) Расширение и усиление международных болидных сетей, в том числе на островах Российского Заполярья (экипажи найдутся, даже если кризис будет еще более крепким).
4) Поставить комплексные фундаментальные теоретические работы по физике и химии мощных и сверхмощных болидов типа ГТБ с компьютерным моделированием.
5) То же самое - для процессов образования холодно-плазменных реакторов при вторжении гигантских болидов.

Заключение без окончания

Второй этап изучения Тунгусского метеорита, который уже придется на XXI век, попытка построения «мозаичной картины» явления в целом - пока недоступен пониманию не только мирового научного сообщества, но даже и КСЭ.

О том, что модель, созданная Анфиногеновым, может очень существенно измениться в ходе выполнения предполагаемой международной программы по моделированию ГТБ, говорят уже первые попытки выйти за пределы рамок, в которых построена эта модель.

Например, Анфиногенов упорно закрывает глаза на отсутствие реальных доказательств силикатного иль железного состава ГТБ. Все оценки делаются по-прежнему на тех же примерах - и в то же время он не исключает иного его состава, поскольку не согласен, что найденные им в свое время частицы странного металла -загрязнения проб. Правда, на с. 76 - 77 он высказывает мнение, что модель команды Фесенкова требовала приписать ТКТ «высокую испаряемость при высокой механической прочности», и что ни лед, ни силикат для этого не годятся. А может быть, тот материал, следы которого многократно разными методами находили в месте разрушения болидного тела, и обладал этим свойством? Ведь там были атомы и летучих и самых тугоплавких металлов. Стоило бы рассмотреть упрощенный вариант ТКТ по Фесенкову (точнее, по его логике). Далее, следующее замечание насчет того, что «этого шанса на самом деле не было», внутренне противоречиво. Вовсе необязательно, чтобы яркость «при таком болидно-физическом варианте была бы ярче сотни Солнц», а вывал занял бы пространство от Чуни до Тэтэрэ. Раз уж мы не боимся сказать А, то приходится переходить в логику, где далее идет Б. Анализируя показания очевидцев, Зигель предлагал понимать их разброс буквально, то есть просто считать, что ТКТ меняло свою скорость и яркость на разных участках траектории, согласно здравому смыс­лу пилота или робота, тормозящего управляемый аппарат. Или управляемый спуск автор считает нефизическим явлением? Другое дело, что в таком случае труднее анализ и, понятно, приходится «искать там, где светло».

Большие неожиданности ждут модель Анфиногенова в случае, если удастся изучить термолюминесценцию, палеомагнетизм и мутанты с той же детальностью, с какой изучен вывал. Время позволяет это сделать. Первый «звонок» уже прозвучал - полученный Коровкиным термолюминесцентный эффект на образцах Камня Джона. Чтобы продолжить такие работы, нет не столько денег, сколько энтузиастов. А их нет потому, что нет понимания - в массах КСЭ, что это даст. Я не затрагиваю - пока для большинства спорный - эффект тонкой структуры вывала, обнаруженный, но не доведенный до понятного всем результата Дёминым.

И, наконец - стройная модель распыляющегося болидно-плазменного реактора не выдерживает соединения с фактом геомагнитного эффекта Тунгусского метеорита. В отличие от других теоретиков, которые это понимали, видимо, но решали, что, тем хуже для этого эффекта, зачем он нам нужен, Джон делает более честную попытку избежать аннигиляции своей теории и посвящает несколько страниц (49 - 54) геомагнитному эффекту. Но, во-первых, вопрос требует для обсуждения гораздо больше места, во-вторых, он сделан в отличие от других глав совершенно беспомощно. Если бы я возражал лично Джону, я бы посоветовал ему прежде чем строить новую гипотезу, прочитать хотя бы 2 - 3 книжки по основам земного магнетизма и разобраться с современной терминологией в этой области. Но это послание адресовано прежде всего участникам КСЭ, склонным к размышлениям на тему - «ну так что же старики-командоры, это что ж получилось у нас?», причем не с целью утверждения той или иной гипотезы, а с целью максимального приближения к истине, которая существует и достижима. Более того, как сказал по другому поводу великий сибирский поэт Леонид Мартынов, «событье свершилось, но разум его не освоил ещё, оно ещё пылким рассказом не хлынуло с уст горячо, его изложить беспристрастно мгновенья еще не пришли - и всё-таки всё было ясно - по виду небес и земли!».

На таком этапе мы и находимся. Чтобы приблизить следующий, более прозаический этап - надо, кроме работ по программе Анфиногенова, разобраться и с вопросом - о чем говорит геомагнитный эффект и вообще -что это такое. Хотя в книге «Тунгусское диво» я пытался это сделать, видимо, сделано это было плохо. Надо ещё иметь в виду, что вопросы, касающиеся магнитного, а тем более геомагнитного поля очень туманно известны большинству людей с высшим образованием. Совершенно отсутствует ощущения единиц измерения, энергий и токов, связанных с магнитным полем. (С электрическим немного лучше). Поэтому обсуждению раздела «О геомагнитном эффекте Тунгусского феномена 1908 года» в книге «Тунгусские этюды» я решил посвятить отдельную главу, которая, боюсь, может оказаться сравнимой по объему с этим текстом.

Геомагнитный эффект ГТБ в книге «ТУНГУССКИЕ ЭТЮДЫ»

Одному из самых информативных следов Тунгусского феномена - геомагнитному эффекту - не повезло. Он оказался выброшенным из рамок анализа почти всех теоретиков, пытавшихся создать модель Тунгусского события. Идлис и Карягина, услышав, что обнаружен геомагнитный эффект, включили его в свою количественную теорию Тунгусской кометы, не удосужившись познакомиться с фактическим материалом. В итоге их схема привела к выводу о глобальной геомагнитной буре (они, не смущаясь, отождествили хвост кометы с потоком плазмы, идущим от Солнца при вспышке). Это не соответствовало фактам, и Фесенков, бросив несколько общих невнятных фраз о новом эффекте, предпочел не связываться с неудобным фактом (он-то знал, что хвост кометы и солнечный ветер - вещи разные с точки зрения физики).

В статье, опубликованной в 1986 г. в новосибирском сборнике, Цынбал и Шнитке, завершая стройное здание нового варианта кометной гипотезы, совершенно обходятся без информации, содержащийся в магнитограммах 30.06.08. Она им, как и предыдущим теоретикам, просто не нужна. Лишь в самом конце бегло упоминают об электромагнитном импульсе взрыва, без которого зависает объяснение палеомагнитной аномалии, в программе изучения которой Шнитке принимал участие. (Но если взрыва никакого не было, как считает Анфиногенов...?)

Книга «Тунгусские этюды» принципиально отличается от упомянутых обзоров тем, что в ней есть небольшой раздел, посвященный геомагнитному эффекту Тунгусского феномена (с. 49 - 54).

Он начинается с утверждения:

«Считается, что геомагнитный эффект Тунгусского феномена, зарегистрированный на магнитограмме Иркутской обсерватории, является критериальным для уяснения его природы. Высказывались мнения, что такого рода магнитные возмущения характерны для атомных взрывов большой мощности или же объясняются внедрением в атмосферу солнечных плазмоидов».

Целью Анфиногенова в этом разделе книги является показать, что эти мнения являются неубедительными и что можно дать более простое объяснение эффекта, не связанное с появлением в ионосфере неестественно большого количества долгоживущих зарядов (электронов и протонов).

Это объяснение основано на наложении магнитограмм геомагнитного эффекта на сейсмограмму, записанную в те же часы в том же Иркутске. А также на краткой информации о работе Бирфельда и Таранцова «Явление воздей­ствия сейсмичности Земли через акустические волны на ионосферу». Эта работа, законченная упомянутыми москов­скими геофизиками в 1963 году, была зарегистрирована как открытие в 1973 г.

Сам по себе факт сравнения записей приборов 1908 г. и попытки анализа результатов такого сравнения являются несомненным вкладом в изучение геомагнитного эффекта. Опять же - не являясь профессионалом в области физики ионосферы, Анфиногенов сделал шаг, совершенно естественный с точки зрения анализа нового эффекта, но который почему-то не смогли (не захотели, не догадались...?) сделать специалисты, соприкоснувшиеся с этим новым следом Тунгусского феномена.

Однако и Анфиногенов подошел к этому анализу, на мой взгляд, очень предвзято - заранее пытаясь обосновать новую точку зрения во что бы то ни стало. Такой путь, конечно, можно принять только как попытку вхождения в тему, но, конечно, не как решение вопроса. Здесь сразу же возникают трудности совершенно ненаучного плана. Попытки оценить работу Бирфельда и Таранцова, на которую опираются выводы Анфиногенова, для меня кончились неудачей. Публикаций работы, возведенной Академией наук в ранг открытия, мне найти не удалось. Ни словом не упоминается об этой работе ни в одной обобщающей монографии по земному магнетизму (а их раз-два - и обчелся) 60 - 80 гг. ни русских, ни иностранных авторов. Нет упоминаний об открытии и в учебниках для студентов. Не являясь профессионалом по геомагнетизму, я не гарантирую, что не мог пропустить какие-либо ссылки в статьях, авторефератах, препринтах. Если такие ссылки найдутся, и по ним удастся найти тексты публикаций в научной литературе по теме открытия Бирфельда - Таранцова, весь разговор может пойти в другой плоскости и мои выводы могут и измениться. Но пока об этом открытии известно только то, что написано в кратком сообщении Ежегодника БСЭ 1974 г. на с. 512 - 513. На эту публикацию и ссылается Анфиногенов (в ссылке Анфиногенова ошибочно указан 1975 год).

А написано там так: «Установлено неизвестное ранее явление возникновения ионосферных возмущений, наиболее сильных в полярных областях, обусловленное воздействием акустических волн, возникающих в атмосфере Земли, в результате землетрясений, вулканических извержений, подземных, приземных и воздушных взрывов».

Авторы открытия сопоставили тысячи случаев возмущения полярной ионосферы в 1954 - 1963 гг., обнаруженных в результате непрерывного круглосуточного радиолокационного зондирования ионосферы, с различными гелиофизическими, космофизическими и геофизическими факторами. Авторы доказали, что существенное влияние на ионосферу оказывает акустическая энергия, выделяющаяся в атмосферу Земли при землетрясениях, вулканических извержениях, мощных подземных, приземных и воздушных взрывах.

Эта информация сразу делает понятной отсутствие ссылок на открытие: это, конечно же, засекреченная работа! Поэтому ее никто и не упоминает в открытых публикациях. Хватит того, что кое-что опубликовал Ежегодник БСЭ.

Поэтому то, что взял из этого сообщения Анфиногенов, можно рассматривать только как некую догадку, обсуждать которую просто невозможно. Анализируя текст краткого сообщения методами Шерлока Холмса, можно, однако, усомниться в том, что на основе закрытого открытия удастся объяснить геомагнитный эффект Тунгусского феномена. Речь идет по-видимому, о совершенно разных физических явлениях.

Из истории вопроса

Геомагнитный эффект на иркутских магнитограммах был обнаружен где-то между июлем и октябрем 1959 г., а первая публикация об этом появилась в начале марта 1960 г. В 1959 г. был закончен начавшийся в июле 1957 г. Международный геофизический год (МГГ). В 1964 - 1965 гг. проходил Международный год спокойного Солнца (ГСС). Первые итоги этих небывалых международных глобальных экспериментов были подведены к 1967 г. После этого «большого скачка» качественно изменились научные знания в области наук о Земле, в представлениях о геомагнетизме, полярных сияниях, об ионосфере. Наблюдения на поверхности Земли и в океане сочетались с прямыми измерениями в космическом пространстве с помощью искусственных спутников и ракет. В науке появились новые понятия: радиационные пояса, структура магнитосфер планет, секторная структура магнитного поля Солнца и многое другое. Гипотезы о выбросах плазмы при вспышках на Солнце, о причинах полярных сияний, их связи с геомагнитными бурями, разными видами возмущений магнитного поля Земли и ее ионосферы превратились в теории, обоснованные громадным фактическим материалом. Возникли новые загадки, задачи, проблемы. Постепенно стала меняться терминология. Однако последние открытые публикации по геомагнитному эффекту Тунгусского феномена датируются, по-видимому, 1967 г. Конечно, при подготовке этих статей их авторы пользовались еще во многом терминами и представлениями, принятыми до «большого скачка» в геофизике. Возможно, в докторской диссертации Иванова были уже некоторые новшества, но в КСЭ эта диссертация неизвестна. Очень может быть, что она закрыта до сих пор.

В книге Анфиногенова не проводится четкого различения понятий «геомагнитное возмущение», «гео­магнитная буря», «ионосферное возмущение», «суббуря». Конечно, в этом случае открывается простор для ги­потез, но специалисты такие гипотезы просто не будут рассматривать - явная неграмотность автора! Это всё равно, как если бы после какого-нибудь катаклизма, скажем, взрыва вулкана, в районе события прошла гроза. Ученый написал бы отчет: «после извержения имели место осадки». И начал бы рассуждать, что они могли возникнуть от звука взрывной волны вулкана. Ну что - гипотеза как гипотеза, чего не бывает. Но, во-первых, гроза это не совсем то же, что «осадки», и надо хотя бы уточнить - был это дождь, снег или град. А не проще ли счи­тать, что дождь возник из-за вулканической пыли и нужной влажности атмосферы? И потом, бывали ли грозы при взрывах других вулканов? При взрывах снарядов? Самолетов? Химических комбинатов? И если действительно были гром и молния, то как они по своей интенсивности, продолжительности, территории соотносятся с известными метеорологам грозами? Но с точки зрения « гипотезы об осадках от звука» такой логике просто нет места. Хотя кто знает, может быть, и звук дал какой-то вклад в интенсивность дождя и гипотеза с точки зрения чистой физики может показаться кому-то даже красивой. Но не практику-метеорологу, который только пожмет плечами. И ближе к правде будет все-таки этот ретроград.

Этот детский пример приходится приводить, так как что такое гроза - и чем она отличается просто от ливня мы все знаем с детства. А вот магнитная буря - дело темное, и вроде бы почему бы ей не возникнуть от землетрясения, которое тоже дело темное? И на Пятнице любые гипотезы того типа, который я продемонстрировал в приведенном искусственном примере, кажутся убедительными, если они оснащены внешне научной терминологией. И вот уже исследования сворачивают в тупик - если, конечно, нет грамотной критики.

При анализе иркутских магнитограмм 30 июня 1908 г. приходится считаться с фактом, что два конкурирующих специалиста, первыми анализировавшие новый эффект Тунгусского метеорита, при всем различии подходов и моделей и личной неприязни согласились, что эффект похож на геомагнитную бурю необычно малой продолжительности. И привели аргументы в пользу этого мнения, которое никто не оспорил. Возражения Анфиногенова носят формальный и, пожалуй, несколько наивный характер. Абзац на с. 54: «Распространенное мнение о том, что местные магнитные бури длятся до нескольких суток, а при ядерных взрывах возмущение магнитного поля составляет несколько часов»..., «суждение о том, что природа Тунгусского феномена подчиняется ядерной гипотезе» - сформулирован крайне неудачно. Во-первых, это не мнение, а эмпирический факт. Во-вторых, совсем не на длительности возмущений основано утверждение о том, что геомагнитный эффект является сильным аргументом в пользу ядерной гипотезы. Наконец, буря и суббуря в современной геофизике - это разные понятия, Анфиногенов же их отождествляет. Исследователи геомагнитного эффекта термином «суббуря» вообще не пользовались. И никто не делит искусственные и естественные возмущения геомагнитного поля на разные классы, используя в качестве критерия их длительность. Причина длительности таких возмущений сейчас не представляет особой загадки. Затем, не всякое геомагнитное и тем более ионосферное возмущение есть буря. И еще многое можно сказать об этом. Но давайте по порядку. Сделаем небольшую «уборку» по части терминов.

Термины и явления

Геофизика, как и астрономия, началась с эмпирических наблюдений и классификаций, которые долго не опирались на теорию - только на обобщения наблюдаемых явлений, на эмпирику.

Постоянное магнитное поле Земли всегда промодулировано магнитными вариациями - периодическими и непериодическими. Компас их обычно не чувствует - их амплитуда мала. Она измеряется в СИ в нанотесла (нТл), в практической геофизике и физике ионосферы эту единицу называли до введения СИ - гамма. Солнечно-суточная периодическая вариация (которая, по Иванову, замаскировала возмущение магнитного склонения 30 июня 1908 г.) имеет обычно амплитуду порядка 10 гамм. В ночные часы наблюдают особые почти синусои­дальные возмущения - магнитные пульсации - порядка нескольких гамм. Особую группу составляют ОНЧ-возмущения геомагнитного поля (в диапазоне килогерц, название сохраняется по традиции). Апериодические высокочастотные вариации называют магнитными возмущениями. Наиболее интенсивные и продолжительные магнитные возмущения называют магнитными бурями - это определение из Краткого справочника по полевой геофизике [Вольвовский и др., 1977]. Их амплитуда - обычно - десятки, сотни и редко тысячи гамм. Однако в научных монографиях, изданных после эпохи МГГ, дается более дифференцированное определение понятия магнитной бури.

В монографии С.И. Акасофу, классика теории геомагнетизма (монография издана на Западе в 1968 г., у нас - в 1971 г. - при участии автора), вводится термин «магнитосферная буря». Ранее чаще использовали термины «мировая магнитная буря» и «полярная магнитная буря» - по географии регистрации. Теперь понятно, почему в полярных областях магнитные бури гораздо более часты, чем на земном шаре в целом - именно там расположены каспы - щели в магнитосфере, через которые солнечная плазма проникает в глубокие слои земной атмосферы. В наших широтах постоянное магнитное поле Земли ее не пропускает - в типичных ситуациях.

Ко времени издания книги Акасофу стало складываться понятие мировой магнитной бури как процесса, состоящего во времени из неких элементарных бурь. Это легче увидеть на примере геомагнитных возмущений в полярных зонах. Основатель физики геомагнетизма и полярных сияний К. Биркеланд в дорогом для нас 1908 г. впервые ввел термин «полярная элементарная буря». Однако сначала использовали его редко. Классик геофизики Чэпмен предложил заменить этот термин на «полярная магнитная суббуря», сохранив его смысл. И уже в эпоху после «большого скачка» в геофизике Брайс и Андерсен ввели более удачный, по их мнению, термин «магнитосферная суббуря». До этого использовали для того же самого явления термины - «геомагнитная бухта», «полярная суббуря».

Еще в 1947 г. А. П. Никольский показал, что то, что обычно называли магнитной бурей, всегда состоит из последовательности отдельных возмущений - суббурь, частота появления и интенсивность которых определяет характер всего явления - магнитной бури. Но это представление стало общепринятым не сразу.

Физика магнитосферной бури

Когда земные магнитометры регистрируют возмущение, называемое геомагнитной бурей или магнитосферной суббурей, это значит, что происходит накачка верхних слоев атмосферы энергией.

После МГГ и ГСС ни у кого не оставалось сомнений, что источником бурь является энергия солнечного ветра. Это положение опровергнуть было невозможно, но его оказалось возможным дополнить. Оказалось, что энергетические процессы, о которых мы узнаем, измеряя вариации магнитного поля, регистрируя полярные сияния, аномалии распространения радиоволн, различные возмущения ионосферы, невозможно объяснить лишь изменениями энергии постоянно дующего солнечного ветра. Земля как живая планета имеет собственные резервы энергии. Система, содержащая запасы свободной энергии, называется активной средой. Только в активной среде может возникнуть и поддерживаться жизнь. В частности, магнитосфера Земли - это аккумулятор энергии, часть которой высвобождается во время магнитной бури. Причины, которые вызывают переходы от квазистационарного состояния магнитосферы к бурной динамике суббури, причины по которым отдельные суббури сливаются в мировую магнитную бурю, пока неизвестны. Оказалось, что к таким причинам не относится усиление интенсивности потока плазмы, идущей от Солнца. А вот увеличение скорости солнечного ветра, видимо, одна из этих причин. Увеличение скорости солнечного ветра - это то же, что увеличение энергии протонов и электронов, вторгающихся в атмосферы планет. На языке радиационной физики - увеличение жесткости радиации, облучающей верхние слои атмосферы.

С этой точки зрения очень интересно было бы сравнить магнитные возмущения после взрывов в ионосфере ядерных и химических бомб, у которых жесткость радиации различается принципиально. По тому, что мы сегодня знаем о магнитосфере, можно сделать прогноз, что ничего похожего на магнитную бурю химический взрыв вызвать неспособен. В 60-х гг. в американском геофизическом журнале был опубликован интересный проект. Я хорошо помню выразительный рисунок - ионосферу облучает ускоритель электронов, поднятый на спутнике. Ясно, что длительность геомагнитной бури в этом случае будет определяться и управляться временем включения пучка этого ускорителя. По Акасофу, типичная магнитосферная суббуря имеет взрывную фазу. Обычно (но не всегда) она начинается внезапным импульсом. Во время взрывной фазы область, занимаемая электронами, быстро расширяется во всех направлениях. Типичная длительность суббури от 1 до 3 ч. В течение мировой магнитосферной бури может произойти до 10 суббурь, т.е. Акасофу на основании эмпирических данных оценивает время типичной магнитосферной бури как 30 ч. По-видимому, бури, длящиеся несколько суток (в годы активного Солнца), он относит к нетипичным или же не включает в длительность бури процесс ее затухания.

Сравнение с Тунгусским эффектом

Сравнивая с этими цифрами геомагнитное возмущение после взрыва Тунгусского болида, мы видим, что Ковалевский и Иванов, если бы они изучали новый след Тунгусского феномена в конце 60-х гг., видимо, назвали бы его элементарной суббурей, но происшедшей не в полярном районе, а в Центральной Сибири. Ведь типичная магнитограмма полярной суббури - бухта - была налицо! А длительность бухтообразного возмущения оказалась равной 1,7 ч. - в пределах нормы.

Не была ли характеристика геомагнитного эффекта Тунгусского болида как геомагнитной бури некоей субъективной операцией Ковалевского и Иванова? Ни в коем случае. Еще в 1940 году в книге Чэпмена и Бартельса «Геомагнетизм», изданной в Оксфорде, так описана динамика (кинетика) типичной магнитной бури:
1. Начало бури, характеризующееся увеличением Н в низких и средних широтах (внезапное начало и рост компоненты Н геомагнитного поля по всей Земле с точностью 1 - 2 мин).
2. Начальная фаза: повышение (в среднем на 10 - 20 гамм, иногда до 100 гамм) компоненты Н. Фаза длится 1 или несколько часов.
3. Главная фаза бури - период быстрого уменьшения Н. Она длится в среднем 5 - 10 ч, изменения Н составляют 50 - 100 гамм, иногда до 400 гамм.
4. Фаза восстановления - возмущение возвращается к первоначальным значениям компонент геомагнитного поля за 10 - 50 ч. (Видимо, эту фазу Акасофу уже не включает в длительность собственно бури - буря кончилась, идет релаксация. Но для радистов буря продолжается - поле меняется, помехи остаются).

Сравним с геомагнитным эффектом Тунгусского взрыва. Все эти фазы были 30 июня 1908 г. четко выражены. Ковалевский измерил их так:
1. Компонента Н на фоне спокойного поля внезапным импульсом возросла на 3,5 гаммы. Внезапное (взрывное) начало - принципиально важная деталь.
2. Повышение Н на 20 гамм в течение 18 мин. Амплитуда - по норме, а вот скорость заметно больше! Как этого достигнуть при моделировании? Вот о чем надо думать! Может быть, повысить жесткость радиации, увеличить скорость электронного ветра?
3. Главная фаза - уменьшение Н. Опять ненормально быстро - не 5 ч, а 1 ч 41 мин. А с амплитудой все в порядке: вписываемся в допуски - 67 гамм.
4. Фаза восстановления - опять торопимся - не 10, а 4 - 5 ч. Последняя цифра вернее. Очевидно, что как цифры, показывающие родство процессов, так и цифры, показывающие их различие, несут ценнейшую ин­ формацию о Тунгусском явлении. Но до сих пор никто не хочет ее извлекать.

Разве не убедительное сравнение? Кто же после знакомства с этой табличкой будет изобретать гипотезы о порождении акустической волной магнитной суббури Тунгусского феномена? И вывод Ковалевского был вполне убедителен для геофизиков, знавших, что геомагнитная буря начинается чаще всего как взрывной процесс (внезапное начало - взаимодействие магнитогидродинамической волны с плазмой ионосферы):

«Характер изменений геомагнитного поля в сочетании с показаниями очевидцев, сейсмическими данными, показаниями барографов и характером разрушений в месте падения позволяет с уверенностью утверждать, что при падении Тунгусского метеорита имел место именно ВЗРЫВ. Если же предполагать, что изменения в геомагнитном поле связаны с баллистической волной быстро летящего метеорита, то необъяснимы ни сложный характер возмущения, ни запаздывание на 2,8 минуты по отношению к моменту падения». [Ковалевский А.Ф. Проблема Тунгусского метеорита, 1963. С. 192]. После работ Пасечника запаздывание оказалось равным примерно 6 мин (в первой статье авторов КСЭ оно оценивалось Ковалевским как 7 мин). Попытка Золотова доказать, что запаздывания вообще не было (что было бы на пользу теории Анфиногенова), была убедитель­но опровергнута.

Но на рисунке 5 на с.51 в «Тунгусских этюдах» действительно отмечены некоторые соответствия характерных мест сейсмограммы и магнитограмм 30 июня 1908 г. Вполне может быть, что этот график указывает на некоторое влияние сейсмической и порожденной ею акустической волны на изменения магнитного поля. Например, можно задать вопрос - что значит неплоское дно бухты Z? Может быть, это запись прохождения пакета воздушных волн? Вряд ли специалисты способны что-нибудь сказать по этому поводу. На всех магнитограммах очень много подобных нерегулярностей и не они интересуют профессионалов - на всякий чих не наздравствуешься! Впрочем, может быть, такими эффектами и занимались Бирфельд и Таранцев?

К сожалению, в «Ежегоднике БСЭ» сказано, что авторы изучали «возмущения полярной ионосферы, обнаруженные в результате радиолокационного зондирования ионосферы». Известно, что различные возмущения ионосферы могут сопровождаться, а могут и не сопровождаться магнитосферными бурями. В ионосфере да еше полярной, обнаружена масса самых разных типов возмущений. В тексте публикации ничего не сказано, что авторы занимались также и геомагнитными возмущениями. Да их и не изучают с помощью радиолокаторов. Ну, а если бы все-таки оказалось, что землетрясения способны еще и запускать и поддерживать геомагнитные (по новой терминологии - магнитосферные) бури или хотя бы суббури - авторы должны были бы претендовать не просто на рядовое открытие, а на Нобелевскую премию!

Окончательное заключение

Анфиногенов проделал огромную научно-исследовательскую работу с конкретным материалом банка данных Тунгусской проблемы. Он попытался описать Тунгусский феномен в рамках научной парадигмы сегодняшнего дня, лишь иногда приближаясь к ее горизонту и принципиально избегая тех течений, которые выносили логику рассуждений за этот горизонт. Если ограничиться данными очевидцев, данными об атмосферных аномалиях и данными каталога вывала, то работу эту надо признать успешной и даже выдающейся. Но следующий шаг - включение фундаментального факта - геомагнитного эффекта Тунгусского феномена - сразу же разрушает построенное с таким трудом привлекательное сооружение! Прежде чем углубляться в детали той или иной гипотезы, теории, расчета, важно, чтобы не было сомнений в самых простых, исходных ее основах, чтобы не было грубых противоречий здравому смыслу. И хотя известно, что у классиков физики пользуются авторитетом лишь «безумные теории», на самом деле и они стоят на фундаменте очевидных истин, и упомянутое хвастовство безумством - в сущности, просто некое интеллектуальное кокетство.

В Тунгусской проблеме теория Анфиногенова рассыпается как неадекватная в силу простых фактов, на cегодняшний день - очевидных истин:
1. Гигантский Тунгусский болид почему-то не вызвал геомагнитного эффекта, известного для гораздо менее мощных метеоров и метеорных потоков [Калашников. Докл. АН СССР. 1949. Т. 66. С.З].
2. Геомагнитный эффект ГТБ начался, когда болид уже исчез (с огромным запозданием в 6 -7 мин).
3. Геомагнитный эффект был подобен хорошо известному явлению - магнитосферной суббуре.

Черты сходства геомагнитной бури после Тунгусского взрыва и рукотворных геомагнитных бурь после ядерных взрывов по опубликованным данным рассмотрены А. Ф. Ковалевским и А. В. Золотовым. Конечно, данные о ядерных взрывах, вызвавших эти бури, очень скупы. Но важно помнить следующий факт, который вряд ли изменится при опубликовании новых деталей. Наземные взрывы (даже термоядерные) не порождают геомагнитных бурь (хотя какие-то кратковременные магнитные возмущения, по-видимому, регистрируются). Даже взрывы с энергией 25 и 50 мегатонн, произведенные на Новой Земле, не породили бури в магнитосфере. Это не удивило специалистов: при проведении этих взрывов их высота и метеоусловия были выбраны так, чтобы радиоактивные изотопы, порожденные взрывом, не попали в верхнюю атмосферу, иначе они выпали бы над Европой. Хотя и ударная волна, и акустические волны, несомненно, прошли через ионосферу. Этот факт был хорошо известен и Иванову, и Ковалевскому, однако они проигнорировали его - ведь тогда схемы, предложенные ими, просто бы рассыпались! Анфиногенов, по-видимому, не обратил внимания на указанное обстоятельст­во.

В «Тунгусском вестнике КСЭ» № 9 помещена моя статья «Геомагнитный эффект Тунгусского взрыва и техногенная гипотеза». Я надеюсь, что обзор истории геомагнитного эффекта, сделанный в этой работе, будет более понятным при изучении его вместе с данной рецензией на книгу Джона. А это очень важно! На мой взгляд, надо делать попытки возобновить изучение геомагнитного эффекта не ради него, как некоей диковины, а с целью извлечь из него информацию о Тунгусском феномене. Точную количественную информацию. Конечно, нужно привлекать к этой работе специалистов, но осторожно. Геомагнетизм - сложная, запутанная область, и специалист легко может впасть в соблазн использовать вывеску «загадки века» просто для обкатки и рекламы какой-нибудь любимой узкой идеи, модели, расчета. Это уже было с вывалом. Так, рассуждения об уравнениях, оптимально описывающих кинетику или даже энергетику процесса пересоединения магнитных силовых линий (которое, конечно, могло иметь место и при геомагнитном возмущении 1908 г.), нисколько не приблизят нас к главной цели - пониманию истинных явлений при Тунгусском феномене. Хорошо, что Ковалевский так и не собрался построить токовую систему, обусловившую геомагнитную бурю 30 июня восьмого года. Внешняя солидность и научная оснащенность таких работ создают иллюзию решения загадки. При наличии веры в то, что сближение с истиной в случае «загадки века» все же возможно и такие расчеты могут быть полезными. Но они должны быть изначально нацелены на достижение практического результата. Образцом такого анализа является глава монографии Золотова, посвященная геомагнитному эффекту Тунгусского метеорита и ядерных взрывов. Она не доведена до конца - и правильно, потому что это надо делать вместе со специалистами, владеющими информацией об атмосфере и взрывах в ней. Причем не надо бояться «призрака звездолета». Анфиногенов в «Тунгусских этюдах» провел очень красивый расчет взрыва и разрушения метеорита из тротила (с. 87 - 89). Это вовсе не значит, что он не знает, что таких метеоритов не бывает, или что он пытался под видом метеорита изучать техногенный объект. Нет, это просто очень эффективный метод анализа явления, пока недоступного для моделирования в натурном виде. Про тротил мы имеем точную и надежную информацию самого разного плана. И, опираясь на нее, мы можем получить достоверные выводы и о случаях, где информации не хватает. Давайте применим этот методический подход и к геомагнитному эффекту. Золотов утверждает, что в тунгусских магнитограммах, если не связывать их с таинственным воздействием землетрясения, а брать грубо и примитивно, как результат взрыва типа ядерного, записаны: мощность и высота взрыва, температура и объем плазмы, скорость электронов плазмы взрыва и вторичных электронов в геомагнитной ловушке, направление от регистрирующей станции на район взрыва, а также нижний порог энергии проникающего излучения, действовавшего на ионосферу. Разве не интересно все эти цифры получить, даже если считать, как в случае с тротиловым метеоритом, что они не имеют реального физического смысла, а только формальный?

Мало кто знает, что на екатеринбургской магнитограмме 30 июня 1908 г. Иванов обнаружил кратковременный всплеск магнитного поля. В его капитальной статье 1964 г. в «Метеоритике» эта магнитограмма приведена. Но изучать ее никто не пытался. А ведь этот сигнал мог бы служить в пользу объяснения, предлагаемого Анфиногеновым, или дать ответ на вопрос - куда девался нормальный геомагнитный метеорный (болидный) эффект, который просто обязан был быть, если существовал Тунгусский болид, да еще гигантский?

Эту статью мне хочется закончить цитатой из книги «Тунгусские этюды» (с. 91), которая показывает, что написана она настоящим исследователем, настоящим ученым, способным трезво и беспристрастно оценивать свои результаты: «Следует подчеркнуть, что несмотря на стройность рисуемых физических картин и целый ряд совпадений-согласований данных, получаемыми различными путями, они остаются пока интеллектуальными упражнениями». И далее идет программа работ по натурному и цифровому моделированию Тунгусского феномена, которая по плечу лишь международному сообществу ученых. Эта программа уже была процитирована в первой части настоящей статьи. Только надо добавить, что без таких «интеллектуальных упражнений» самые дорогие проекты и экспедиции будут бесплодными.