Наш дом по Первой Мещанской улице был в то время, пожалуй, самым заметным в районе Ржевского вокзала. Его серая пятиэтажная громада торцом выходила на привокзальную площадь. Вокруг него доживали свой век несколько деревянных двухэтажных строений. С крыши дома, куда мы так любили лазить с ребятами, открывался чудесный вид на железнодорожные дали за вокзалом; на небольшой зеленый островок Пятницкого кладбища с церквушкой, на корпуса «Калибра» с многочисленными складами, на Переяславку с путаницей переулков и тупичков, на бесконечные дворики с непременными сараями и голубятнями. Дом наш принадлежал Наркомату путей сообщения и только частично был заселен научными сотрудниками Академии Наук.

Вскоре после переезда сюда Леонид Алексеевич, неравнодушный ко всему в жизни, начал налаживать во дворе «культработу». Вот как вспоминает об этом младшая дочь Ирина: «Начал он с того, что однажды вышел во двор и стал вешать волейбольную сетку. Он молча прилаживал ее, а ребята заинтересовались: «А что это будет?» - спрашивают. - «Вот хочу в волейбол играть». - «А кто будет играть?» - «Если хочешь, становись и будешь играть». Так и пошло. Каждый выходной игра в волейбол. Это для старших. А для маленьких ближе к вечеру были «туманные картинки». У нас в квартире, в кабинете отца, сдвигалась мебель, на стену вешалась простыня, и с помощью аллоскопа отец показывал различные диафильмы. Ребята сидели прямо на полу. Удобств мало, но все дети очень любили эти сеансы. Встретив во дворе отца, они всегда спрашивали: «Дядя Леня, а когда будут туманные картинки?»


Ребята нашего двора.  Справа внизу сидит Юра Королев,
будущий народный художник РСФСР и директор Третьяковской галереи

Свою месткомовскую «культработу» Леонид Алексеевич проводил в двух домах: в нашем № 130 и в доме № 96 на нашей же улице, где жили также сотрудники Академии Наук, в том числе и ленинградцы: Ольга Михайловна Шубникова, Валерий Петрович Петров и другие. Зимой 1938 года культработу поставили на «научную основу». Выбрали домовый комитет, председателя, заведующего библиотекой и красным уголком. Комитет решил настоять на выселении из красного уголка жильцов и привести его в порядок к 1-му Мая. Л.А. Кулик направляет в домоуправление петицию, в которой писал: «Увеличивающееся количество посетителей и бесспорное воспитательное значение этих детских вечеров заставляет меня просить домоуправление помочь мне в развитии этого дела. Для этого необходимо сделать для красного уголка следующее...», и далее следовал перечень самого необходимого. В домашнем архиве сохранилась небольшая записная книжка, в которую Леонид Алексеевич с завидным терпением после каждого сеанса в красном уголке заносил свои заметки.

Л.И. Кулик, Ирина Кулик с подругой, Л.А. Кулик и внук Вячек. Покровское-Стрешнево. 1938 г.

Как они показывают, только за неполных 4 года было проведено около сотни занятий, а число посетителей приближалось к 4-м тысячам. А еще демонстрировались кинофильмы на узкой пленке. Детям, у кого был аллоскоп, выдавались диафильмы домой. В фильмотеке Кулика имелись диафильмы 257 наименований. И, кроме всего, ребятам выдавались книжки из нашей домашней библиотеки. Когда сеансы проходили дома, то просмотры всегда кончались угощеньем. Каждый участник получал по леденцу, которые были заготовлены к этому случаю. Да и позднее, когда просмотры диафильмов проходили в красном уголке, леденцы получали те ребята, кто помогал дяде Лене принести аллоскоп и диафильмы домой. Так это было заведено».