3. Из Книги Олега Гусева «Белый Конь Апокалипсиса».
В 1971г. въехать в Аяно-Майский район без специального пропуска стало невозможно. В крохотном аэропорту посёлка Нелькан прямо на земле, у крыльца деревянного домика для пассажиров, валялся здоровенный бивень мамонта. Здешние полупьяные “бомжи”, или по-дальневосточному “бичи”, катали на нём друг друга, как на салазках.
Бивень был грязно-жёлто-зелёного цвета со следами грубого излома у основания и весил не менее 70 кг. Такие бивни находят здесь вымытыми из грунта на берегах и отмелях рек. Берега Маи были утыканы высоченными каменными столбами из древнейших на Земле, выветрившихся гор. Далеко на юге Сибири их называют “красноярскими столбами”. Здесь ни в какие исторические эпохи не прокатывались войны, а всемирные “потопы”, если таковые и случались, то разбивались о стену Джугджура. Долина Маи – край неизученных пещер, входы и выходы которых замаскированы “плитняками”. Туристы иногда посещают Ципандинскую пещеру в среднем течении Маи. У неё очень узкий длинный вход, и нужно долго по нему пробираться, прежде чем откроется большое подземное озеро. О размерах пещеры и о том, что может находиться за озером, никто толком не знает. Говорят, выход из неё – на 400 км южнее на берегу реки Учур.
Ледника в последнее Оледенение планеты в этих местах не было. Не было здесь ледников и в другие периоды геологической истории Земли. На ленско-алданской равнине, покрытой полусубтропическими лесами, бродили стада мамонтов, волосатых двурогих носорогов, гигантских оленей и других теперь вымерших животных.
Этот громадный край и в ХХ веке оставался белым пятном на географической карте мира.
Только в 50-60 гг. он перестал им быть благодаря трудами писателя-геодезиста Гр.Федосеева, который, кроме “Смерть меня подождёт”, написал ещё романы-воспоминания “Тропою испытаний”, “В тисках Джугдыра”, “Злой дух Ямбуя”, “Последний костёр”.
Г.Федосеев подчеркивал, что успех возглавляемых им экспедиций оказался возможным, благодаря проводнику – старому эвенку Улукиткану. “Трудно переоценить его заслуги.
Сколько он открыл проходов через малодоступные хребты приохотского края, сколько проложил троп по заболоченной тундре, по тайге». «Геодезистам и топографам благодаря Улукиткану удалось сохранить на карте этого района названия рек, озер, хребтов».
Значит, Улукиткан не сам их придумывал, а помогал фиксировать на карте названия тысяч топонимов, которые передавались из поколения в поколение его предками.
Улукиткан, в некотором роде, Гомер Джугджура! Впоследствии с рюкзаком за плечами я пешком пересек Джугджур от самой кромки Охотского моря до границ с Якутией; и мне местные жители говорили, что Улукиткан был... слепым от рождения.
Я начинал потихоньку укрепляться в мысли, что эвенки несут в себе оберегаемую от постороннего взгляда загадочность. Тунгусы, в отличие от якутов, бурят и других народов Сибири, не являются пришлыми; они жили здесь всегда. Эвенки также “непонятны” историкам и антропологам, как и дальневосточные айны. У эвенков безупречно белая кожа, волосы чёрные, встречаются и русоволосые. В чертах лица – характерный налёт “монументальности”, свойственный североамериканским индейцам.
Феномен Улукиткана, как, впрочем, и всех сибирских эвенков, может быть понятым, если попытаться взглянуть на места их традиционного проживания как на Прародину древних Ариев, которые ушли куда-то, оставив в этих местах немногочисленный АРЬЕргард – хранитель духа предков. Почему бы эвенкам не быть отдаленными потомками того арийского арьергарда, хотя и сильно изменившимися во внешности?
На Джугджуре, предположительно, могут быть духовные центры, которые в силу своей давности должны оставить позади себя подобные центры на Тибете и Гималаях.
Возможно, после крещения Руси часть русских волхвов устремилась не только в Тибет и Гималаи, но и в Восточную Сибирь.