Дорогие друзья,
Великолепное письмо Н.В. (имеется в виду «Меморандум» Н. В. Васильева, позже опубликованный в 10-м и 11-м номерах «Тунгусского вестника». - Ред.) о текущем положении и задачах КСЭ весьма способствовало более полному пониманию наших задач и позволило увидеть с достаточно большой высоты всю картину теперешнего состояния дел. Как-то сразу прояснилась логика и взаимосвязь между отдельными событиями, смысл которых нами только угадывался, и то не всегда удачно.
Наверное, многие выскажут свое мнение по поводу этого письма, и это будет весьма сильно способствовать консолидации наших сил.
О программе «Лес».
Некоторые неточности в письме Васильева, очевидно, должны быть прояснены, пока они не стали утвердившимся общим местом.
Программа «Лес» имеет свою историю и собственную логику, из которой и вытекает отсутствие ВИДИМОГО результата.
Работы по «Лесу» начались не в 1977 г., как пишет Васильев, а в 1981 г., после известной конференции на даче Ваулина осенью 1980 г., где автор этого отношения изложил концепцию «огневого шквала». Ранее идея «огневого шквала» упоминалась в некоторых работах и в рабочих записях исследователей, однако почему-то не получила своего развития. Автор попытался увязать ВСЕ термические повреждения растительности в районе катастрофы с пожаром, который в начальной стадии развития имел характер «огневого шквала». В рамках этой модели были объяснены все термические поражения растений, в том числе и ожог веток, направленный повреждением вниз (как это имеет место на самом деле, и что является непреодолимым препятствием для объяснения ожога излучением).
Кроме объяснения механизма всех термических повреждений, было сделано несколько предсказаний относительно параметров повреждений, ранее не проверявшихся и не обнаруженных, проверку и обнаружение которых можно было бы считать доказательством реальности модели. В связи с этим в 1981 г. были начаты работы по проверке направлений пожарных подсушин и некоторых других параметров повреждений. Проект носил название «Вектор». Тогда же в этих работах приняли участие Абрамов и Аркаев. Результаты сезона 1981 г. подтвердили некоторые предсказания модели «огневого шквала» (те из многих, проверка которых проводилась в 1981 г.).
При обсуждении результатов 1981 г. Абрамов высказал некоторые соображения, которые могли иметь решающее значение при интерпретации полученных данных. В частности, существенное влияние на мощность огневого шквала должны были иметь докатастрофные пожары. В связи с высказанными соображениями было предложено изменить набор измеряемых параметров и способы их измерения, а проект стал носить название «Лес». Поскольку автор к этому времени окончил физико-технический институт и уехал в Казахстан, работы по «Лесу» возглавили Абрамов с Аркаевым. Исследования проводились с 1982 по 1985 г., основная задача работ - определение зоны первичного воспламенения и составление карты докатастрофных пожаров.
По результатам сезонов 1982-1984 гг. было обнаружено ранее не известное явление, до сих пор не описанное в литературе. А именно - оказалось, что в зоне вывала пожары стали возникать сразу после катастрофы - осенью 1908 года, в 1909, 1910, 1911, 1912, 1913 гг. Это были локальные, небольшие по площади пожары, иногда они налагались на слабый в некоторых районах пожар 1908 г. Результаты ранее проводившихся (Курбатский, Бережной, Драпкина) работ по определению границ пожара 1908 г. оказались неверными. Обнаружение этого факта заставило частично пересмотреть методику работ, а ранее полученные результаты по направлениям подсушин у комля и на вершинах оказались под сомнением (в первые годы спилы на всех деревьях не брались, подсчет колец осуществлялся при подрубе дерева). С 1985 г. были развернуты дендрохронологические работы по всему ранее собранному материалу. Тот материал, который был подготовлен к публикации, мы задержали до выяснения ситуации.
В нескольких последующих экспедициях «лесовики» латали образовавшиеся дыры и продолжали набор материала для полного оконтуривания пожара 1908 г. Что было в дальнейшем - хорошо известно. Абрамов с Аркаевым не выдержали перестройки и удалились от дел. Три-четыре года программа «Лес» оставалась без лидера. Дорошин, который был инициатором всей лесной кампании, занимался вплотную шариками и вмешиваться в программу «Лес» не мог. Эстафету по лидерству в программе «Лес» принял на себя в последние годы Яш- ков. Ему удалось в 1997-1999 гг. собрать все материалы по «Лесу», составить каталог в электронном виде и получить результаты, готовые к публикации. В ближайшем номере «Вестника», наверное, эти материалы появятся.
О вывале
Из письма Васильева автор впервые узнал о полимодальности распределения повала деревьев и, конечно, считает это обстоятельство ключевым (при его реальности) для физики взрыва.
В связи с этим перед нами встает необходимость провести грандиозную работу по созданию нового каталога (базы данных) по вывалу. Мы всегда настаивали и настаиваем, чтобы исследователям предоставлялись первичные материалы по всем работам. Тот каталог вывала, который опубликован Фастом, не годится для работы по полимодальности, поскольку содержит уже осредненные данные.
По нашему мнению (целиком совпадающему с мнением Васильева), работы по вывалу должны быть продолжены как в части проведения дополнительных измерений, так и в части моделирования и согласования моделей с фактическим материалом. Для проведения дополнительных измерений (особенно для выяснения ситуации с передними осесимметричными отклонениями) следует использовать аэрофотосъемку Кулика. Работы в этом направлении успешно продвигаются.
О радиоактивности
Автору, как бывшему физику, и многим другим физикам из КСЭ, после отрицательного результата проверки радиоактивности под полом Куликовских изб все было ясно, несмотря на «архейскую» измерительную аппаратуру. Думаю, что сарказм Васильева по поводу приборов, применявшихся Л.В. Кириченко, неуместен. Неважно, измерим мы глубину озера Чеко прецизионным эхолотом или просто лотом, сделанным из бельевой веревки, результат будет одним и тем же. Так же и с радиоактивностью. Применявшиеся Кириченко приборы позволяли замерить радиоактивность, и она была замерена и оказалась в пределах фона.
Однако Васильев сделал интересное предположение о том, что земля под полом Куликовских изб была удалена при их строительстве. Это в корне меняет отношение к полученным Кириченко результатам. Ситуация опять становится запутанной и неясной. К сожалению, автор ушел от физики уже достаточно давно, иначе взялся бы за проверку радиоактивности еще раз. По-видимому, работы в этом направлении могут быть продолжены только с появлением лидера. К сожалению, автор и сам часто выказывал негативное отношение к продолжению работ по радиоактивности.
Особенно ценным, на наш взгляд, является замечание Васильева о возможности использования Новоземельского взрыва. Здесь можно было бы отработать и протестировать любые методики, поскольку параметры взрыва заранее известны.
О территориальной совместимости различных эффектов
В письме Васильева неоднократно упоминается о территориальной взаимосвязи различных эффектов, совпадении или подобии контуров, совпадении особых точек и т.п. Однако, возможно, здесь имеет место действие устоявшихся стереотипов. У нас до сих пор не было даже приличной топоосновы, не говоря уже о том, что каждый проект порождал применение собственных систем координат. До сведения привязок в единую систему координат и построения приличной топоосновы говорить о топологии эффектов, по нашему мнению, преждевременно.
Работы по созданию топоосновы, к счастью, уже начаты, приведение привязок в единую систему координат тоже.
О шариках в торфе
Для всеобщего обозрения автор должен изложить историю исследований по шарикам последних полутора десятков лет с тем, чтобы у заинтересованных лиц имелось правильное представление о теперешнем состоянии дел по этому направлению работ.
Очередной «отлив» в активности поиска шариков начался примерно в 1984-1986 гг., когда автором была проведена критика методики поиска шариков в торфе. Вкратце критика сводилась к следующим моментам:
1. Прямые измерения уплотнения торфяной залежи показали, что уплотнение торфа с глубиной происходит гораздо медленнее, чем предполагалось Львовым при постановке методики. На практике это означало, что горизонт 1908 г. залегает ниже уровня, до которого в массе своей отбирались колонки торфа.
2. Колесниковым еще в 1976 г. определена температура плавления силикатных шариков из торфа - 650- 700°С. Температура отжига по методике - 600°С. Недостающие 50-100°С получались сами собой за счет выделения тепла при сгорании органического материала, особенно при изъятии тиглей из горячей печки и попадания в тигель свежего воздуха. (Процесс вспыхивания угля при извлечении тигля из печки сам автор наблюдал неоднократно.) Силикатные шарики образовывались из минерализованной органики, чему свидетельствует почти всегдашнее наличие переходных форм при наличии шариков.
3. Измерение вертикального прироста мха сфагнум фускум не подтверждено инструментально. Этот принципиальный вопрос для датировки решали по заданию Львова в 1984-1988 гг. Лапшина, Бляхорчук и Мульдияров. Методика, применявшаяся ими, подтвердила оценки Львова, однако при контрольной проверке, проведенной автором (одна и та же колонка была дана для измерения Лапшиной и Несветайло), была доказана неоднозначность получаемого с помощью этой методики результата. Опыт применения этой методики автором убедил его в определяющей роли «личных ожиданий» при получении результата. Иными словами, что захотел получить, то и получишь. Можно получить прирост 0,5 см/г, а можно получить и 2,5 см/г, в зависимости от настроения, и оба результата будут одинаково «хорошо» аргументированы (результаты переосмысления методики и данные экспериментальной проверки приведены в статье, опубликованной в №11 «Тунгусского вестника». С. 59-60. - Ред.).
Прекращение полевых работ по шарикам было, на наш взгляд, не «отливом», а необходимым перерывом для выяснения ситуации и попыток использовать в новых условиях огромнейший торфяной материал для поисков вещества ТМ. В частности, одно из замечаний Васильева на «пятницах» о том, что «брались ведь и колонки с пожарным горизонтом, а шариков в них нет», подвигло нас на выполнение проекта «Старый шарик», результаты по которому разосланы недавно в виде статьи (опубликована там же. С. 21-23. - Ред.).
Параллельно с отработкой новой методики выделения шариков из торфов мы занимались и отбором проб в перспективных районах, в частности, в 1986 г. был проверен «шлейф Флоренского». В связи с перестройкой обработка проб задержалась до приобретения необходимого оборудования в личное пользование, но в 1999 г. все работы по этим пробам закончены. Результаты разосланы в виде статьи (опубликована там же. С. 23-26.-Ред.).
Утверждение Васильева о том, что силикатных шариков нет, неверно. Они есть практически во всех пробах, проблема в том, что мы сейчас не можем дифференцировать шарики ТМ и лабораторный брак. Любому желающему можно показать тысячи и миллионы шариков, в пробах из любой точки района, но что он с ними будет делать? Утверждать же, что ВСЕ найденные силикатные шарики - лабораторный брак, тоже неверно - иногда встречаются богатые шариками пробы, но переходные формы фиксируются неуверенно либо их нет совсем.
Что касается химозоленных проб, то нами были просмотрены некоторые из проб, упоминавшиеся в письме, однако ввиду малого количества сохранившегося материала никаких выводов сделать невозможно. Район же, где обнаружены шарики в химозоленных пробах, действительно интересен, поскольку находится как раз на прямой в направлении на северо-запад от эпицентра к точке, в которой найдены крупные магнетитовые шарики при проверке «шлейфа Флоренского».
Проба БП-4, о которой упоминает Васильев, не имеет однозначной привязки: то ли она взята на Макикте. то ли на Молешко. Направления, как видно, прямо противоположные от эпицентра. Но разобраться с районом Молешко-Чепрокон. конечно, нужно. Вполне возможно, что в этом направлении имел место снос продуктов горения «огневого шквала», и именно поэтому там большое количество силикатных шариков.
О кооперации с другими группами исследователей
Мы целиком и полностью согласны с позицией Васильева по этому поводу. Хочется только пояснить свою личную позицию по поводу снимков Кулика. По существующим законам снимки Кулика не могут быть предъявлены кому бы то ни было, в противном случае, мы и вся мировая наука впридачу, можем оказаться без снимков Кулика вообще. Пояснять россиянам причины этого, думается, не надо, а иностранцам причины будут сообщены устно. Единственное, что мы можем, - это организовать обработку снимков на территории России. а публиковать (или передавать иностранцам для обработки) только векторы повала и координаты деревьев. Именно этим и определяется наша жесткая позиция относительно снимков Кулика, все остальные соображения - второстепенные.
О музейных экспонатах
В этом году одной из работ будет отбор образцов специально для музеев. В связи с этим просьба - прислать нам соображения на этот счет для планирования работ. Яшков получит задание сделать спилы с деревьев, автор сам будет отбирать образцы торфа.