Кометная гипотеза в постановке В.Г. Фесенкова
Первоначально академик В.Г. Фесенков относился к кометной гипотезе природы Тунгусского метеорита весьма скептически. Так, в своем выступлении на Второй метеоритной конференции 22 марта 1950 г. [308] он заявлял: "Астапович считает, что Тунгусский метеорит был кометой, окруженной облаком пыли, но это совершенно невероятно". В том же выступлении Фесенков высказал и такую интересную мысль: "Тунгусский метеорит не достиг поверхности Земли; вероятно, он распылился в атмосфере".
Но начиная с 1960 г. именно в работах В.Г. Фесенкова кометная гипотеза получила свое второе рождение. В статье [364], написанной им совместно с Е.Л. Криновым, В.Г. Фесенков писал: "Имеющиеся данные о траектории Тунгусского метеорита дают основание предполагать, что он летел навстречу Земле с большой скоростью и, следовательно, имел обратное движение в солнечной системе. Но это свойственно только кометам, а не метеоритам, ... которые движутся в прямом направлении и потому могут быть только попутными по отношению к Земле. Таким образом, мы должны сделать заключение, что явления 30 июня 1908 года были вызваны падением на Землю кометы".
Представляет интерес и следующее высказывание из той же статьи: "Будучи ядром кометы. Тунгусский метеорит не мог представлять собрания крупных глыб, способных достигнуть земной поверхности, а, по-видимому, состоял из очень компактных пылевых облаков (диаметром в несколько километров), испытывавших огромное сопротивление в земной атмосфере. Кроме того, это космическое тело сопровождалось пылевым хвостом в направлении, противоположном Солнцу". Здесь мы имеем развитие идей В.И. Вернадского, высказанных им еще в 1932 г. [86].
В статье "О природе Тунгусского метеорита" (365], написанной в 1961 г., В. Г. Фесенков предлагает уже четыре аргумента в пользу кометной природы Тунгусского метеорита, а именно: 1) обратное движение и большая скорость встречи с Землей (40—50 км/с); 2) аномальное свечение неба, вызванное пылевым хвостом кометы; 3) нарушение магнитного поля Земли в Иркутске и в Гринвиче; 4) отсутствие каких бы то ни было метеоритных остатков.
Что касается природы самой кометы, то ее Фесенков в этой статье изображает так: "Всякие кометы состоят из целого роя небольших тел, перемешанных с большим количеством пыли, которая также образует и ее хвост. Поэтому ядра даже больших комет практически прозрачны". Примерно та же постановка вопроса содержится в другой статье В.Г.Фесенкова, опубликованной в том же году в "Астрономическом журнале" [366]. Но здесь отсутствие остатков Тунгусского тела выдвигается на первый план, а о магнитных возмущениях говорится более осторожно.
В работе [367] (1963 г.) В.Г. Фесенков оценивает размеры ядра Тунгусской кометы в 1,0—1,5 км и добавляет: "Это ядро состояло из множества мелких частиц специфического строения и состава и, очевидно, не отличалось однородностью, так как в центральной площади можно различить по крайней мере три отдельные области взрывов на значительной высоте над земной поверхностью".
Такой взгляд на природу комет В.Г. Фесенков сохранил и в последующих работах, вплоть до его последней публикации на эту тему в 1969 г. [370]. Возникает вопрос: был ли он знаком с работой А.Д. Дубяго [118] и с другими работами, содержавшими критику модели ядра-роя? Да, он знал об этих работах. На Десятой метеоритной конференции (29 мая — 1 июня 1962 г.) он полемизировал с Б.Ю. Левиным, отстаивая свою модель ядра кометы против модели Дубяго.
Надо сказать, что во многих случаях (хотя и не всегда) В.Г. Фесенков предпочитал излагать свою точку зрения, не заботясь о полемике со сторонниками иных взглядов.
Другой вопрос, возникающий при ознакомлении с работами В.Г. Фесенкова, посвященными кометной гипотезе, состоит в следующем: почему он ни разу не ссылается на работы Фрэнсиса Уиппла и И.С. Астаповича, в которых приводились те же идеи и те же аргументы в пользу этой гипотезы? А об этих работах он безусловно знал, потому что он ссылается на них по другому вопросу (об оценках энергии Тунгусского взрыва). Здесь мы имеем дело с еще одним малопонятным свойством В.Г. Фесенкова как ученого. Трудно допустить, чтобы он таким путем хотел присвоить себе приоритет в выдвижении кометной гипотезы. Скорее всего, он просто не придавал этому значения.
Возвращаясь к вопросу о приоритете в выдвижении кометной гипотезы, приведем название заметки польского астронома Бруно Ланга (460]: "Гипотеза Астаповича—Уиппла—Фесенкова (AWF) и механизм взрыва Тунгусского метеорита 1908 года". Ланг датирует приоритет Астаповича 1933 годом, хотя в его статье [12] о кометной гипотезе еще ничего не говорится.
Обращаясь к аргументам, выдвинутым В.Г. Фесенковым в обоснование кометной гипотезы, необходимо отметить, что главный из них — якобы обратное движение Тунгусского тела — оказался ошибочным. Траектория его движения в атмосфере Земли, предложенная И.С. Астаповичем [17] и ранее А.В. Вознесенским [90], — с юга на север — также оказалась неправильной, а траектория Е.Л. Кринова [225] — с юго-востока на северо-запад — неточной. После уточнения вопроса о траектории (конец 60-х годов) стало ясно, что Тунгусское тело обладало прямым движением. На первый план вышли другие аргументы: взрыв Тунгусского тела в воздухе и отсутствие на местности крупных осколков метеорита. Сохранило свое значение и аномальное свечение неба.
Модель теплового взрыва
Научное сообщество с одобрением отнеслось к кометной гипотезе, но ядро кометы представлялось большинству исследователей не в виде роя тел, как в модели Фесенкова, а в виде ледяного монолита с вкраплениями силикатных частиц, в соответствии с моделью Фреда Уиппла [512]. Такое представление о ядрах комет позволяло с единой точки зрения объяснить ряд особенностей Тунгусского явления, и, в первую очередь, отсутствие осколков метеорита. В самом деле, при взрыве ледяного ядра кометы весь лед должен перейти в пар и никаких осколков остаться не должно.
Требовалось объяснить физический механизм самого взрыва. Почему при постепенном изменении всех параметров, от которых зависит нагрев летящего тела (плотность атмосферы, скорость полета) внезапно должен наступить переход всей его кинетической энергии в тепловую, чтобы произошел взрыв?
Эту задачу взялись решить профессор К.П. Станюкович и его аспирант В.П. Шалимов. Идея, положенная в основу их модели взрыва, состояла в следующем [339].
Во время полета в атмосфере любое тело (железное, каменное, ледяное) прогревается снаружи. Передача тепла внутрь даже у железного тела весьма мала. Лед же обладает низкой теплопроводностью, так что этим механизмом передачи тепла внутрь можно пренебречь.
Но лед, в отличие от камня и железа, прозрачен для излучения. Передача тепла внутрь излучением приведет к постепенному прогреву внутренних частей ледяного тела, и когда будет достигнута критическая температура фазового перехода, лед мгновенно вскипит во всей своей массе. Этот процесс авторы назвали тепловым взрывом.
Станюкович и Шалимов выполнили серию расчетов нагрева и вскипания ледяного ядра для различных условий полета. Самый главный их результат состоял в том, что вскипание льда (тепловой взрыв) происходит на некоторой высоте над земной поверхностью, сравнимой с оценками высоты взрыва Тунгусского метеорита.
Эта работа была доложена на Девятой метеоритной конференции (2—4 июня 1960 г.) и вскоре опубликована в ее трудах [339]. Она произвела большое впечатление, хотя некоторые специалисты (физик И.В. Немчинов и другие) критиковали ее, в частности за то, что излучение ударной волны предполагалось всюду чернотельным, хотя для больших высот это не наблюдается.
Работа Станюковича и Шалимова показала, что вполне возможен механизм перехода кинетической энергии метеороида1 в тепловую, заканчивающийся (для ледяных тел) взрывом. А это означало, что совсем не обязательно апеллировать к внутренним источникам энергии, как это пытался делать (в том числе на этой же конференции) А.В. Золотов.
К.П. Станюкович и В.П. Шалимов продолжали свои исследования и опубликовали каждый по статье [340, 388], в которых уточнялись обстоятельства потери массы метеороида (в частности, при наличии дробления) и его прогрева.
Проблема воздушного взрыва метеороида привлекла внимание известного аэродинамика и специалиста по взрывам профессора Г.И. Покровского2. В своем докладе на Девятой метеоритной конференции (июнь 1960 г.) [300] он благоприятно отозвался о модели теплового взрыва Станюковича и Шалимова, но обратил внимание на то, что горячий след метеороида может служить волноводом, вдоль которого ударная волна от взрыва будет распространяться быстрее и дальше.
Спустя два года на Десятой метеоритной конференции (май-июнь 1962 г.) Покровский предложил собственную модель взрыва. Согласно Покровскому, внешний нагретый слой метеороида будет расширяться, создавая напряжение на его границе с холодным слоем. И когда это напряжение превзойдет прочность тела на разрыв, может наступить взрыв. Эта модель страдала рядом недостатков, из которых важнейший — весьма малая толщина прогретого слоя (доли миллиметра). Дальнейшего развития она не получила.
Вместе с тем Покровский был автором нескольких весьма плодотворных идей, впоследствии подтвердившихся. Так, он доказал теоретически и экспериментально, что при движении метеороидов в атмосфере они должны приобрести вращение (эффект авторотации) [300]. Далее, он указал на эффект прогрессивного дробления крупного метеороида, при котором тело уплощается, а затем его края загибаются назад, придавая телу форму медузы [302]. Наконец, Покровский одним из первых высказал мысль, что метеороид должен приобрести электрический заряд, а в следе болида могут протекать довольно сильные электрические токи [303].
Усовершенствованный вариант модели теплового взрыва предложил в 1980 г. М.М. Мартынюк [266]. Он рассмотрел объемный прогрев тонкого поверхностного слоя за счет излучения и описал возникающий при этом периодический фазо-взрывной процесс. По его мнению, интенсивное дробление вещества внутренними ударными волнами может завершиться фазовым взрывом всего тела.
Другой вариант теплового взрыва предложил в 1982 г. Л.В. Шуршалов [397]. Если допустить, что снежно-ледяное тело имеет достаточную оптическую плотность (что предполагали за 20 лет до Шуршалова Станюкович и Шалимов), то будет иметь место сильный и очень быстрый лучистый нагрев во всем объеме или в значительной его части. Тогда практически мгновенно произойдет объемный фазовый переход и все вещество превратится в пар. Такое взрывоподобное явление в условиях объемного тепловыделения было в 1977 г. исследовано А.М. Искольдским с сотрудниками [169].
В 1985-1986 гг. М.Н. Цынбал и В.Э. Шнитке [385, 386] предложили модель объемного взрыва, в котором происходит реакция химически активных соединений, входящих в состав ядра кометы, с кислородом воздуха. Эта модель объясняла малое количество найденного вещества и еще некоторые явления.
Оценки массы тунгусского метеорита
Вопрос о массе Тунгусского тела имеет прямое отношение к проблеме его природы, потому что, если принять кометную гипотезу, появится возможность сравнить его массу с массами известных комет, а, кроме того, знание массы позволит оценить его размеры, которые входят в формулы, определяющие его движение в атмосфере.
Попытку определить массу Тунгусского метеорита, рассмотрев его движение в атмосфере с позиций физической теории метеоров, предпринял в 1960 г. В.А. Бронштэн [35]. О своей работе он доложил на Девятой метеоритной конференции.
Идея этого исследования весьма проста. Задавались различные значения начальных масс и скоростей каменных метеорои-дов (в то время кометная теория еще не была общепринятой), рассчитывались их торможение и потеря массы в атмосфере, а затем кинетическая энергия в конце полета. Эта энергия сравнивалась с известной энергией взрыва. Значения масс и скоростей, дававших чересчур большие или чересчур малые энергии, отбрасывались. Результатом исследования явилась оценка начальной массы Тунгусского метеорита в 106 тонн (± 0,5 порядка) и начальной скорости 28—40 км/с (а вовсе не 50—60 км/с, как у И.С. Астаповича и В.Г. Фесенкова).
Оценка массы, полученная Бронштэном, была поддержана В.Г. Фесенковым [365, 368, 370], поскольку она хорошо согласовывалась с его собственной оценкой, сделанной на основании анализа поглощения света Солнца пылью от Тунгусского взрыва (см. с. 82). Методика В.Г. Фесенкова получила дальнейшее развитие в работе Г.М. Идлиса и З.В. Карягиной [165], которые получили оценку массы Тунгусского тела в 1,5х106 т.
Забегая вперед, скажем, что остальные исследования мало изменили эти оценки. Именно в 1961 г. М.А. Цикулин [383] из анализа баллистических волн Тунгусского тела и сравнения с лабораторными экспериментами получил энергию взрыва 2х1023 эрг и начальную массу М0= 4х105 т. В.А. Бронштэн [45] в 1976 г. из сравнения Тунгусского тела с болидами Прерийной сети, полагая, что эти тела имеют одну природу, получил М0= 2х106 т. Л. Кресак [454] и В.Лю [466] в 1978 г. получили несколько меньшие значения: 5х105 и 4х105 т соответственно. Р. Ганапати [435] из анализа сборов космических микрочастиц во льдах Антарктиды, датируемых 1908 годом, получил оценку массы Тунгусского метеорита в 7х106т. 3. Секанина [492], проанализировав весь опубликованный до 1983 г. материал, резонно предпочел ограничиться диапазоном масс от 106 до 107 т, не стремясь к уточнению внутри порядка.
Совершенно особняком от этих оценок стоит результат К.Я. Кондратьева, Г.А. Никольского и Э.О. Щульца [199], которые оценили начальную массу Тунгусского тела от 70 до 250 млн т! Нетрудно подсчитать, что при массе свыше 50 млн т Тунгусский метеорит долетел бы до поверхности Земли и образовал кратер. Кроме того, он сохранил бы большую часть своей начальной скорости, так что энергия взрыва его была бы не на два, а на 3-4 порядка больше, чем наблюдалось. Оценка массы в работе [199] основана на предположении о том, что взрыв произошел за счет внутренней (химической) энергии, а именно, взрыва метана, содержавшегося в ядре Тунгусской кометы. Массу метана3 авторы вычисляют, исходя из энергии взрыва 5х1023 эрг и выделения энергии в реакции СН4 + 02 8,9х1012 эрг/моль. Скорость входа в атмосферу авторы принимают равной 7 км/с (что невозможно динамически). Авторы опираются также на якобы открытую ими "зависимость" начальной скорости метеороида от начальной массы (большим массам соответствуют меньшие скорости), не замечая, что эта "зависимость" определяется проницающей силой аппаратуры Прерийной сети США: лишь те тела малой массы могли быть зарегистрированы ею в виде ярких болидов, которые имели высокую скорость (блеск болида пропорционален его массе и кубу скорости), а из медленных болидов могли быть сфотографированы лишь те, которым соответствовали достаточно массивные тела.
Можно считать наиболее вероятной оценку массы Тунгусского тела 2х106 т, лежащую внутри интервала (0,4—7)х 106 т по разным реалистическим оценкам.
Таким образом, в сравнении с известными кометами. Тунгусская комета была очень маленькой. Масса кометы Галлея, по последним оценкам [265], составляет 6х1011 т. Это означает, что Тунгусская комета была примерно в 100 000 раз меньше кометы Галлея по массе, или в ~ 50 раз по диаметру. Комета Галлея имела неправильную форму (7х8х15 км). Если положить ее средний диаметр равным 10 км, то диаметр Тунгусской кометы составлял около 200 м (если плотности обоих тел считать одинаковыми).
С оценками размеров Тунгусской кометы связан еще один вопрос, часто поднимавшийся противниками кометной гипотезы (например, Ф.Ю. Зигелем [134]): почему Тунгусская комета не была замечена астрономами еще до ее встречи с Землей? Очевидно, ее блеск должен был быть в ~ 2500 раз слабее блеска кометы Галлея (в тех же условиях освещения), или на 8,5 звездной величины. Блеск кометы Галлея в 1910 г. достигал нулевой звездной величины, значит. Тунгусская комета могла достигнуть 8-9 звездной величины, так что для "ловцов комет" начала XX в. не составляло труда ее заметить.
Пока рассматривались траектории Астаповича и Кринова, им соответствовали положения радианта в созвездиях Кита и Эридана, которые в июне были доступны наблюдениям. Однако после уточнения направления движения Тунгусского тела И.Т. Зотки-ным [154] и В.Г. Фастом [353] оказалось, что радиант расположен в созвездии Тельца, тогда как Солнце было в Близнецах. Комета приближалась к нам со стороны Солнца и, естественно, не могла быть обнаружена. Последующие определения проекции траектории не изменили положения.
Модель "снежного кома"
В 1975 г. академик Г.И. Петров и В.П. Стулов опубликовало работу [290], в которой, полагая Тунгусский метеорит ядром небольшой кометы, приписывали ему, однако, совершенно необычные свойства.
Логика исследования Г.И. Петрова и В.П. Стулова весьма поучительна и мы остановимся на ней подробнее. Итак, известно, что Тунгусское тело не достигло поверхности Земли, поскольку нет метеоритного кратера. Ударная же волна достигла земной поверхности и произвела серьезные разрушения. Значит, произошел отрыв ударной волны от породившего ее тела. Это возможно только в случае резкого торможения тела. Ни железное, ни каменное, ни даже ледяное тело нормальной плотности (~ 1 г/см3) резко затормозиться в воздухе на высоте 5-10 км не могли. Это могло произойти только с телом аномально низкой плотности, порядка 0,002 г/см3 и во всяком случае ниже 0,01 г/см3. Таким телом мог быть рыхлый снежный ком. Кроме того, перед телом могла образоваться подушка пара, поскольку отток пара через оттесненный пограничный слой (слой смешения, в котором происходит смешение набегающего потока воздуха с потоком паров метеорного тела) меньше, чем его приток.
Все сказанное выше подкреплялось строгими расчетами, основанными на известных законах механики.
Впервые об этой концепции рассказал соавтор Г.И. Петрова В.П. Стулов 9 октября 1974 г. на семинаре Комитета по метеоритам АН СССР. Несколько участников семинара выступили с критикой этой концепции.
8 января 1975 г. Г.И. Петров сделал доклад об их работе на XVI Метеоритной конференции. Через два дня, 10 января, было созвано специальное совещание по проблеме Тунгусского метеорита с докладом Г.И. Петрова. С критикой его концепции выступил В.А. Бронштэн, имела место дискуссия.
26 февраля 1975 г. Г.И. Петров сделал доклад "Природа Тунгусского метеорита" на общем собрании Отделения общей физики и астрономии АН СССР. На этот раз его доклад был более реалистичным, в нем говорилось и о других концепциях. Против гипотезы теплового взрыва был выдвинут новый, довольно сильный аргумент: на нагрев тела идет только 1% всей энергии ударной волны. По докладу выступили: Б.Ю. Левин, В.А. Бронштэн и... А.П. Казанцев (это было его последнее публичное выступление по Тунгусскому метеориту). Очень заинтересованно вели себя академики В.Л. Гинзбург, Я.Б. Зельдович и другие, докладчику было задано много вопросов. Осенью 1975 г. статья Г.И. Петрова и В.П. Стулова вышла в журнале "Космические исследования" [290].
В июне 1976 г. была подготовлена статья К.П. Станюковича и В.А. Бронштэна с резкой критикой концепции Петрова и Стулова. В ней говорилось, что твердые тела с плотностью меньше 0,01 г/см3 в природе не существуют (свежевыпавший снег имеет плотность 0,07 г/см3), что такие тела, если бы они даже и образовались, неминуемо были бы разрушены солнечным излучением, солнечным ветром, приливными воздействиями Солнца и больших планет, а при входе в атмосферу такое тело было бы смято и разрушено много выше 10 км. Кроме того, было показано, что концепция удержания пара не выдерживает критики, поскольку отток пара происходит не только и не столько через слой смешения, сколько через самый слой паров. Эту статью одобрили такие специалисты в области газовой динамики, как Г.А. Тирский, С.С. Григорян и Л.И. Седов. Но прошло долгих три года, пока она увидела свет [47]. Причиной задержки было желание редакции получить ответ от Г.И. Петрова, а он его не давал.
Между тем, в 1978 г. была опубликована статья В. Лю [466], также содержавшая критику модели Петрова—Стулова. В дальнейшем с критикой этой модели выступили В.Г. Сурдин [342], С.С. Григорян [104] и другие.
В чем же была главная ошибка Г.И. Петрова и В.П. Стулова? Ведь логика их рассуждений, с которой мы начали описание их концепции, была безупречной, а математический аппарат безошибочным.
При разработке астрономических гипотез поступают обычно так: выявляют все следствия из данной гипотезы, сравнивают их с данными наблюдений и если они противоречат друг другу, гипотезу отклоняют. Получив физически невозможный результат, Петров и Стулов должны были отказаться от своей гипотезы. А гипотеза у них была одна-единственная. Она состояла в предположении об отрыве ударной волны. Нереальное следствие этой гипотезы — аномально низкая плотность Тунгусского тела — не побудило Г.И. Петрова и В.П. Стулова отказаться от нее. А вскоре их концепция получила поддержку в работах других ученых.
Во второй половине 1978 г. появилась статья чехословацкого астронома В. Падевета [483, 484], в которой концепция Петрова-Стулова использовалась для построения новой гипотезы о том, что перед крупными метеороидами образуется подушка пара, усиливающая торможение и понижающая эффективную плотность тела. Критика этой работы, равно как и всей концепции Петрова-Стулова, была дана В.А. Бронштэном в монографии "Физика метеорных явлений" [49], вышедшей в марте 1981 г. Но еще до появления этой книги, под тяжестью критики своих коллег, В. Падевет отказался от своей концепции.
В 1978 г. вышла статья американского физико-химика Чала Парка (Эймский исследовательский центр) "Производство окиси азота Тунгусским метеором" [485], в которой он при расчете образования окиси азота при Тунгусском явлении использовал модель Петрова-Стулова, считая Тунгусское тело объектом сверхнизкой плотности. Согласно Парку, под действием излучения ударной волны образуется окись азота NO, которая затем окисляется в двуокись NO2. По его расчетам, на высотах 50±10 км должно образовываться 2х107 т NO2. Взаимодействие NO с атмосферным озоном разрушает озоновый слой и сопровождается хемилюминесценцией, которой Парк и объясняет аномальное свечение неба. Появление NO2 в атмосфере, по Парку, явилось причиной снижения ее прозрачности, наблюдавшегося Абботом, а выпадение азотнокислых осадков вызвало ускоренный рост деревьев в районе катастрофы.
Не удовольствовавшись этим собственным исследованием, Чал Парк сколотил мощный коллектив из шести специалистов. Кроме самого Парка, в него вошли: Р. Турко и О. Тун - специалисты по атмосферным аэрозолям, изучавшие, в частности, серебристые облака; Р. Уиттен - специалист по верхней атмосфере широкого профиля, автор двух монографий, изданных в СССР в русском переводе; Дж. Поллак - известный специалист по атмосферам планет; П. Нордлингер - астрофизик, специалист по переносу излучения. В 1982 г. вышла их коллективная работа [504].
В сущности говоря, ничего принципиально нового по сравнению с работой Парка 1978 г. [485] статья [504] не содержит. Но в ней приводится богатый фактический материал и сделано более детализированное обоснование основных положений. Масса Тунгусского тела оценена авторами [504] в 5х106 тонн, его скорость - в 40 км/с, откуда начальная кинетическая энергия получается 4х1025 эрг, а энергия взрыва - 4х1023 эрг. Количество образованной Тунгусским телом окиси азота NO оценено в 3х107 т.
Уже в этих оценках заложен подводный камень, способный погубить все их построение. Так, если принять массу Тунгусского тела в 1,5х106 т, а начальную скорость в 25 км/с, то его начальная энергия будет всего 4,7х1024 эрг, т. е. на порядок меньше, чем получили Р. Турко и его коллеги. Во столько же раз уменьшится "производство" NO.
Но это еще не все. Работа Парка [485] показывает резкую зависимость выхода NO от плотности тела. Именно переход от плотности 0,002 г/см3 к 0,01 г/см3 уменьшает выход NO в 5-10 раз. Это значит, что переход к нормальной плотности кометных ядер ( 1 г/см3) понизит выход NO еще на два порядка, и вся концепция Парка и его коллег рушится, как карточный домик.
Кроме теоретических соображений, против нее говорили данные наблюдений и экспериментальные работы. В спектрах ярких метеоров и болидов никогда не наблюдались полосы окислов азота. Попытка двух групп норвежских ученых, К. Расмуссена [487] и А. Нефтеля [477], выявить следы окислов азота во льдах Гренландии (в слоях, соответствующих 1908 году) не подтвердила выводы Парка, Турко и их коллег. По данным К. Расмуссена [487] их содержание в 50-80 раз меньше, чем следовало из работ [485, 504].
Но воздействие Тунгусского метеорита на слой озона безусловно. Работа Турко и др. [504] установила реальность его изменений по наблюдениям в полосах Шаппюи, проводившимся на обсерватории Маунт Вилсон в 1905-1917 гг. Исследования этого эффекта были выполнены также в 1976 г. группой Б. Анджионе [409] и детально проанализированы в 1988 г. К.Я. Кондратьевым: соавторами [199]. Для его объяснения не нужно привлекать образование громадных количеств окислов азота. При извержениях вулканов в воздух выбрасывается большое количество аэрозолей, которые оказывают динамическое (а не химическое) воздействие на озонный слой [105]. Таким же было, очевидно, и воздействие Тунгусского взрыва.
1 Метеороидом принято называть метеорное тело во время его полета в космосе и атмосфере Земли.
2 Покровский Георгий Иосифович (1901-1979), доктор технических наук, профессор Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского, генерал-майор, а кроме того, талантливый художник.
3 Интересно, что в ядре кометы Галлея, несмотря на специальные поиски, метан обнаружен не был [392].