ВОЛНА С НЕБА
В 1962 году окончился первый этап послевоенной истории Тунгусской проблемы. Главным его итогом, вероятно, следует назвать то, что в этот период, наконец, стало ясно, что Л. А. Кулик сделал достоянием науки совершенно необычное явление, которое без него, как это теперь ни кажется поразительным, могло бы пройти совершенно незамеченным. Сам он так и не узнал об этом, думая до последних дней, что гигантский железный метеорит утонул в Южном болоте и что невезение и недостаток средств не позволили обнаружить ни один из его осколков.
Только его преемники, проделав большую работу, поняли, что отсутствие материальных остатков метеорита — это не неудача, а открытие. Фактически это открытие сделал Кулик, но, чтобы его осознать, потребовались экспедиции 1958—1962 годов, в ходе которых были повторены поиски Кулика, изучены болота Тунгусско-Чунского района, пройдены десятки километров с миноискателями, обследованы остров, и дно Южного болота. Исследователи пришли к заключению, что ни Южное болото, ни термокарстовые провалы на торфяниках не имеют отношения к катастрофе — взрыв метеорита произошел в воздухе.
Высота взрыва была определена нескольким независимыми методами. Их результаты совпали: по А. Золотову, высота взрыва составляла не менее 5 км , по И. Зенкину, вычислявшему положение источника ожога ветвей лиственниц,— 4,8 км, по Е. Маслову, определявшему высоту двумя разными методами,— от 6 до 11 км. (Позднее высота взрыва определялась еще несколькими исследователями различными методами по разным эффектам, в настоящее время ее наиболее правдоподобное значение можно принять равным 6±1 км). В первых газетных публикациях после экспедиции 1958 года вывод о взрыве над поверхностью земли был высказан в очень осторожных формулировках. Это было вполне понятно — к такому заключению не приходилось прибегать ни разу при исследованиях метеоритных падений. В январе 1959 года на специальном семинаре в Москве самые авторитетные специалисты по физике взрыва обсудили результаты экспедиции Флоренского. Академик М. А. Садовский, подводя итоги обсуждения, отметил, что, судя по области, охваченной разрушениями (которая тогда была очерчена еще очень приблизительно), энергия Тунгусского взрыва составляет около 10 миллионов тонн тротила (4 · 1023 эрг) и что по характеру разрушений взрыв походил на воздушный, причем источник ударной волны был, вероятно, сложной формы.
Только после консультаций с физиками-взрывниками К. П. Флоренский сделал окончательный вывод о том, что отсутствие видимых кратеров и стоящий на корню мертвый лес "позволяют предполагать основное направление движения волны в этом районе сверху вниз, то есть высокое положение центра волны". Так было сформулировано первое большое открытие, сделанное исследователями Тунгусской проблемы, в ежегоднике "Метеоритика" в 1960 году.
Особенность этого открытия была в том, что, впервые будучи опубликованным в научной литературе, для научнй общественности оно не было неожиданностью. Ведь еще в 1946 году об этом говорил "рассказ-гипотеза" Александра Казанцева!
Конечно, в научной литературе это обстоятельство не только не отмечалось (для правоверного специалиста прогноз фантаста Казанцева и вывод ученого Флоренского о воздушном взрыве никакой связи в принципе иметь не могут!), но продолжались попытки окончательно дискредитировать попытки вмешательства писателя "не в свою сферу". Наиболее острой была рецензия Ю. Г. Переля, напечатанная в 1959 году во втором выпуске "Астрономического журнала". В ней подробно разбирались ошибки Казанцева и, кроме того, высказывалась критика в адрес редакций, публиковавших его статьи:
"Можно лишь удивляться, что редакция "Юного техника " не только опубликовала эту статью, но и в своей ремарке просит ученых поделиться соображениями по поводу гипотез А. Казанцева. Редакция, по-видимому, ставит Казанцева в один ранг с наиболее авторитетными деятелями советской астрономии и метеоритики. И не в меньшей степени можно удивляться Географгизу, который счел возможным выпустить в свет "Гостя из космоса " и тем самым оказал действенную помощь вредному делу распространения антинаучных измышлений под комбинированным покрывалом "научной фантазии" и "научной гипотезы". "
Конечно, если относиться к "ядерной гипотезе" всерьез (а как мы видели раньше, среди видных и авторитетнейших советских ученых были и те, кто, по меньшей мере, признавал право на существование этой гипотезы), то, конечно же, одного прогноза, одного совпадения, даже такого блестящего, как предсказание высотного взрыва,— для превращения гипотезы в теорию было мало.
Но именно в том же 1959 году, когда фантастическая идея высотного взрыва становилась научным фактом, был открыт еще один потрясающий факт, еще один след Тунгусского явления, который также был совершенно неожиданным для ученых. Была только одна гипотеза, с точки зрения которой он казался не странным, а неизбежным,— и это была ядерная гипотеза!
БУРЯ В МАГНИТОСФЕРЕ
Речь идет об открытии геомагнитного эффекта Тунгусского взрыва. Приборы Иркутской магнитной и метеорологической обсерватории зафиксировали землетрясение, порожденное ударной волной Тунгусского метеорита. Директор обсерватории А. В. Вознесенский обнаружил его на ленте сейсмографа в день события. Поскольку возмущение не походило на колебания, вызванные обычными землетрясениями, Вознесенский не решился опубликовать странную сейсмограмму. Научный мир узнал об этом факте только через 17 лет, когда Кулик уже вел розыски "Филимоновского метеорита". Впрочем, Вознесенский знал о падении метеорита из писем очевидцев и сообщений газет уже в июле 1908 года. По-видимому, в то время он не связал эти события. В 1925 году журнал "Мироведение" опубликовал статьи С. В. Обручева и А. В. Вознесенского о "Хатангском метеорите". Обручев на основе рассказов очевидцев, а Вознесенский на основе анализа сейсмограммы 30 июня 1908 года решали вопрос: где же упал метеорит? Рассчитанный Вознесенским центр сейсмического толчка оказался всего в 200 километрах от центра вывала, обнаруженного Куликом. Такая погрешность для приборов начала века была вполне объяснимой. Интересно, что Вознесенский, по-видимому, по впечатлениям от писем очевидцев, считал, что метеорит или "серия метеоритов" "лопались" и взрывались на высоте примерно 20 километров. Этот вывод ни в 1925 году, ни позднее никто из специалистов по метеоритам не воспринял всерьез. Да и сам Вознесенский, говоря о взрывах в воздухе, в то же время считал, что сейсмический эффект указывает на падение на поверхность Земли "значительной массы".
Вознесенскому был известен и тот факт, что самопишущий барограф в Киренске также записал возмущение, по времени почти совпавшее с началом сейсмического эффекта. Причиной воздушных волн он считал взрыв (или взрывы) в воздухе на высоте 20 километров. Позднее, благодаря розыскам И. С. Астаповича, выяснилось, что следы от воздушных волн Тунгусского взрыва сохранились не только на лентах сибирских барографов, имевшихся на многих метеостанциях, но были зарегистрированы также самописцами в Европейской России, Германии, Англии.
Однако ни директор Иркутской магнитной и метеорологической обсерватории, ни ее сотрудники не заметили записей возмущения земного магнитного поля, начавшегося всего через несколько минут после начала сейсмического и барического возмущений! Это была странная магнитная буря необычно малой продолжительности — ее последние следы исчезли уже через 4-5 часов. (Обычная магнитная буря длится чаще всего более десяти часов, иногда — несколько суток.)
Вполне возможно, что в 1908 году эту запись заметили, но так как сравнивать такое возмущение было просто не с чем, с недоумением подшили ленту в архив — и забыли о нем. Мысль, что это возмущение может быть каким-то таинственным образом связано с письмами очевидцев о пролете гигантского огненного тела, по-видимому, никому даже не пришла в голову. А если бы ктонибудь ее и высказал — она показалась бы просто несерьезной. С таким же успехом можно было связывать падение метеорита с очередным заморозком или разливом рек... Ученые не суеверны, они изучают лишь причинно связанные явления. В начале века причины возникновения магнитных бурь были неизвестны. Во всяком случае, было ясно, что с механическими явлениями, каки ми представлялись падения метеоритов, они не связаны.
В 40-х годах появились научные сообщения о возможности регистрации метеоров с помощью высокочувствительных магнитометров. Сгорание метеора вызывало небольшой всплеск на индикаторе самопишущего измерителя напряженности магнитного поля Земли. Механизм этого явления был, в принципе, ясен: облачко низкотемпературной плазмы, в которое превращается при полном сгорании "падающая звезда", вытесняет из своего объема силовые линии земного магнитного поля, что приводит к магнитному возмущению в магнитосфере. Возмущение исчезает через несколько секунд — после охлаждения продуктов сгорания метеорного тела.
В 1959 году в международных научных журналах появились сенсационные сообщения о влиянии атомных бомб на магнитное поле Земли. Хотя испытания ядерного оружия проводились уже несколько лет, подобных явлений не наблюдали. В 1958 году США и Англия провели в стратосфере взрывы водородных бомб мегатонного диапазона над атоллами Тихого океана. Сразу после взрыва на геофизических станциях, удаленных на расстоянии до нескольких сотен километров, магнитографы "приходили в волнение". Возмущения геомагнитного поля напоминали магнитные бури необычно малой продолжительности — они длились от нескольких десятков минут до часа. Все они имели характерный "почерк": сначала резкий скачок на несколько гамм, затем более медленный рост (или уменьшение) компонент поля, включающий несколько характерных фаз. Одновременно с геомагнитным эффектом станции регистрировали различные аномалии в ионосфере. Эти эффекты наблюдались только в регионе, примыкающем к месту взрыва,— на отдаленных станциях магнитное поле было спокойно.
ЯДЕРНАЯ ИЛИ СОЛНЕЧНАЯ БУРЯ?
Уже первые исследователи заметили, что возмущение из пункта, где был взорван атомный заряд, распространялось гораздо дальше вдоль магнитного меридиана. Научные статьи американских, английских и японских геофизиков, обсуждавшие природу и механизм "искусственной магнитной бури", публиковались без промедления, вне очереди. В 1960 году в советском "Журнале экспериментальной и теоретической физики" была напечатана статья профессора О. И. Лейпунского, в которой была сделана попытка рассмотреть физику первой фазы магнитного возмущения ядерного взрыва. Лейпунский высказал предположение, что такой эффект будет иметь некоторые общие черты с внедрением в магнитосферу объемов плазмы, выброшенных Солнцем, хотя, по-видимому, будут и какие-то различия, "ядерная" и "солнечная" магнитные бури будут иметь каждая свой специфический "почерк".
Естественно, что сообщения об искусственной магнитной буре привлекли особое внимание специалистов-магнитологов, исследователей ионосферы. Один из них, научный сотрудник Института земного магнетизма в Иркутске Ким Григорьевич Иванов летом 1959 года прочитал июньский номер журнала "Знание — сила", в котором была опубликована статья Зигеля "Неразгаданная тайна". Ее содержание излагалось выше* . Аргументы, приводимые в статье в пользу идеи о сходстве Тунгусского взрыва с ядерным взрывом, показались Иванову интересными, заслуживающими внимания. И сразу пришла мысль: но если бы Тунгусский взрыв был ядерным, то, поскольку его мощность была более мегатонны, а высота порядка 10 км, он должен был вызвать возмущение того же типа, что и эффекты 1958 года, зарегистрированные в Океании. Если же это был метеорит, то его вспышка, вероятно, вызвала бы возмущение того типа, который был известен для метеоров.
Правда, ближайшая магнитная станция находилась не близко — расстояние от горы Стойкович, над которой закончил путь гость из Космоса, до Иркутска составляло 970 км. Архивы могли и не сохраниться в бурных событиях начала века. Но опасения оказались напрасными. Магнитограммы за 30 июня 1908 года мирно лежали в пожелтевшей от времени папке. Повидимому, с тех пор, как их туда положили, к ним никто не прикасался. И вот через 51 год ими заинтересовался сотрудник Сибирского института земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн, в который превратилась Иркутская магнитная и метеорологическая обсерватория. И вот удача! Сомнений быть не могло — 30 июня два из трех работавших магнитометров отметили сильное возмущение земного магнитного поля как раз в те минуты, когда сейсмографы обсерватории регистрировали землетрясение!
Один из магнитографов писал напряженность горизонтального магнитного поля, второй — вертикального. Максимальное возмущение горизонтального поля составляло 67 гамм (нанотесла), вертикального—25 гамм. По амплитуде это была вполне приличная магнитная буря. Но кончилась она необычно рано — ее последние признаки нельзя было заметить уже через 5 часов. Обнаружение магнитного эффекта Тунгусского взрыва было одним из самых важных событий истории проблемы. Это событие произошло осенью 1959 года. К. Г. Иванов, хорошо понимая смысл своей находки, немедленно отправил научное сообщение "Геомагнитные явления, наблюдавшиеся на Иркутской магнитной обсерватории вслед за взрывом Тунгусского метеорита" в "Астрономический журнал". Его редакция не оценила важность нового открытия. Статья Иванова была переправлена в ежегодник "Метеоритика" и появилась в печатном виде только в 1961 году.
Впоследствии К. Г. Иванов рассказывал, что, рассматривая записи 1908 года, он сразу понял не только то, что обнаружил еще один неизвестный след Тунгусского взрыва, но и то, что, казалось бы, фантастические идеи, высказанные Казанцевым и Зигелем, получили несомненное подтверждение. Обнаруженный эффект имел много общего с возмущениями магнитного поля после взрывов термоядерных бомб. С точки зрения геофизики, это было очевидно, с точки зрения здравого смысла — невероятно. Ведь следующий логический шаг вел к признанию ядерной природы Тунгусской катастрофы! Это было уже слишком. Иванов не решился обратить внимание на сходство обнаруженного им эффекта с эффектами ядерных взрывов. Этот шаг был сделан другими исследователями.**
В том же 1959 году томский штаб КСЭ начал сбор геофизических материалов 1908 года. От имени ректора Томского медицинского института (сотрудниками которого были Н. Васильев и Г. Плеханов) рассылались запросы в астрономические, геофизические, метеорологические станции и обсерватории, которые функционировали с начала века. И на томский почтамт стали приходить пакеты с марками Мексики, Египта, Мадагаскара...
Рис. 6. Магнитограмма 30 июня 1908 года, записанная в Иркутске для горизонтальной составляющей H магнитного поля Земли (фрагмент). Время— мировое, поправка меток времени — 4,2 минуты. Полный вид магнитограммы показан на рис. 18
Сотрудники научных станций, университетов, обсерваторий безвозмездно высылали по запросу копии уникальных данных—записи приборов, регистрировавших геофизическую обстановку на нашей планете летом 1908 года. Томичи также обратили внимание на сообщения о геомагнитных эффектах ядерных испытаний в Тихом океане. И копии магнитограмм изучались особенно тщательно. Но самописцы Мехико, Коимбры, Парижа, Урбаново и других зарубежных станций не регистрировали в июне —июле 1908 года чего-либо необычного... В начале 1960 года стали поступать и ответы отечественных станций— Тбилиси, Свердловска, Иркутска...
Пакет, пришедший из Иркутска, произвел впечатление взрыва. К. Г. Иванов прислал фотокопии иркутских магнитных регистрации, сообщал об открытии им магнитного эффекта 30 июня 1908 года, который он без колебаний относил к действию Тунгусского взрыва. В пакете была и копия статьи, отправленной в Москву.
К неожиданной сенсации решили отнестись критически: выводы иркутского геофизика подлежали тщательной проверке. Это было естественно: слишком ответственным делом было истолкование физического смысла нового эффекта.
Анализ старых магнитограмм провел еще раз геофизик А. Ф. Ковалевский, работавший в то время в Сибирском физико-техническом институте (СФТИ). В. К. Журавлев тщательно сопоставил копии магнитограмм Иванова с опубликованными в международных геофизических журналах американскими и японскими записями возмущений геомагнитного поля после взрывов водородных бомб. Вывод был вполне определенный: это эффекты одного типа! Магнитное возмущение, записанное приборами Иркутской обсерватории 30 июня 1908 года, не имело ничего общего с магнитными эффектами метеоров, но было очень похоже на магнитные эффекты, порожденные мегатонными взрывами в стратосфере.
Обсуждение этого нового сенсационного вывода сначала в коллективе КСЭ, а затем на семинаре СФТИ подтвердило это заключение. Профессор В. Н. Кессених рекомендовал срочно опубликовать неожиданный результат. Краткое сообщение, подписанное Плехановым, Ковалевским, Журавлевым и Васильевым, было напечатано во втором выпуске томского журнала "Физика" (Известия высших учебных заведений) за 1960 год. В нем подтверждались результаты К. Г. Иванова, обращалось внимание на сходство Тунгусского магнитного эффекта с эффектами после взрывов ядерных бомб и отмечался локальный характер иркутского возмущения на основе изучения магнитограмм 18 геофизических станций в других частях света. В 1961 году эти материалы с уточнениями и дополнениями появились в журнале "Геология и геофизика".
Работа по анализу и объяснению нового эффекта Тунгусской катастрофы продолжалась в течение 1960— 1963 гг. Кроме статей Иванова и Ковалевского в эти же годы появились исследования С.О. Обашева и А. В. Золотова. Изучали разные модели явления. Может быть, энергия радиоактивных излучений не играет большой роли в качестве причины магнитного эффекта? Однако для ядерного взрыва такой вывод был бы более чем странным. Как обычная магнитная буря имеет своей причиной вторжение в атмосферу протонов и электронов, испускаемых Солнцем, так и местная магнитная буря после освобождения внутриядерной энергии бомбы, несомненно, связана с действием на ионосферу мощного потока зарядов — продуктов распада атомных ядер.
Тогда почему этот поток в случае Тунгусского взрыва был, по крайней мере, не меньше, чем при взрывах водородных бомб?
ФАКТЫ ПРОТИВ ЛОГИКИ
То, что такой парадокс возник, было ясно всем исследователям. Так, К. Г. Иванов в статье "Геомагнитный эффект Тунгусского падения'', опубликованной в "Метеоритике" за 1964 год, писал:
"При отыскании причин геомагнитного эффекта Тунгусского метеорита кажется естественным отправляться от того факта, что этот эффект имеет много общего с геомагнитными эффектами ядерных взрывов в атмосфере Земли. Величина, форма и продолжительность вариаций близки как в случае геомагнитного эффекта взрыва метеорита, так и в случае геомагнитных эффектов ядерных взрывов. Однако при интерпретации геомагнитного эффекта Тунгусского метеорита нужно соблюдать некоторую осторожность. Дело в том, что геомагнитные эффекты ядерных взрывов представляется естественным объяснить, исходя из предположения об ионизующем действии на Е-область ионосферы*** радиоактивных продуктов взрывов... Какими-либо прямыми данными о наличии радиоактивных веществ в продуктах взрыва Тунгусского метеорита мы не располагаем и предположение о наличии таких веществ в продуктах взрыва метеорита представляется сейчас малоправдоподобным. Поэтому для объяснения причин геомагнитного эффекта Тунгусского метеорита представляется полезным ориентироваться на более естественное предположение о геомагнитном эффекте ударной волны, образовавшейся в результате взрыва Тунгусского метеорита".
Этим же путем пошел и А. Ф. Ковалевский: он рассмотрел модель геомагнитного возмущения после взрыва Тунгусского тела, в которой причиной возмущения выступала ударная волна, прибывшая в ионосферу с высоты порядка 10 км.
При таком подходе возникало, однако, серьезное противоречие—не только с точки зрения физики, но и с точки зрения логики! Ведь энергия взрыва Тунгусского метеорита была того же порядка, что и энергия взрывов над Тихим океаном! И ударные волны были тоже примерно одинаковой силы. Почему же ударные волны ядерных бомб не вызвали еще одного магнитного возмущения? И почему не возникло магнитное возмущение от баллистической ударной волны Тунгусского болида?
На наличие этого парадокса указал В. К. Журавлев в статье, опубликованной одновременно со статьей Ковалевского в 1963 году. На "пятницах" КСЭ Ковалевскому не давали покоя: как же можно объяснить этот парадокс? На что Александр Францевич отвечал: "Я понимаю ваше недоумение, но ведь не объяснять же магнитный эффект Тунгусского метеорита радиоактивным излучением! Это было бы ненаучно. Возможно, впоследствии это противоречие как-то разъяснится. Например, когда будут запрещены ядерные испытания и станет доступной научная информация о их деталях..." Объяснения парадокса нет до сих пор. На наш взгляд, геомагнитная буря 30 июня 1908 года — один из важнейших "ключиков" к решению загадки Тунгусского феномена. До сих пор одни ученые просто не сумели воспользоваться этим ключом, другие и не пытались этого делать, видя свою задачу не в расшифровке обстоятельств и причин катастрофы, а в сведении неизвестного к обычному, в "подгонке" аномалии к известному ответу в учебнике физики.
"Геомагнитный эффект, безусловно, таит в себе фундаментальной важности информацию о природе космических событий лета 1908 года",— писал в 1984 году Н. В. Васильев, исследователь, не склонный к фантазированию и поспешным выводам.
НЕОЖИДАННЫЕ ИТОГИ
1958—1962 годы охватывают первый, очень важный этап истории послевоенного исследования Тунгусской проблемы. В этот период поиски осколков отошли на последний план. Началось комплексное исследование района катастрофы и научных архивов времени катастрофы.
"Вьет вымпела попутный ветерок..."
Вымпел КСЭ над заимкой Кулика
Фото В. Журавлева, 1966 г
Были установлены границы и площадь разрушений в тайге, вызванных ударной волной. Начато составление Каталога вывала, на базе которого ведутся расчетные работы по физике Тунгусского взрыва. Обнаружены необычные поражения веток лиственниц и сосен, переживших катастрофу, которые фитопатологи истолковали как следы лучистого ожога тепловой и световой вспышки взрыва на большой высоте. Составлена первая карта лесного пожара 1908 года. Вывод пожароведов совпал с выводами физиков и ботаников — пожар начался вследствие мгновенного загорания лесной подстилки от теплового импульса, идущего сверху.
Были сделаны первые оценки высоты взрыва и резко увеличена цифра энергии взрыва — вместо 1021— 1022 эрг теперь была названа величина порядка 1023 эрг.
Было доказано, что ускоренный рост новой тайги, вставшей на месте погибшей,— действительный факт, требующий кропотливого изучения.
Были продолжены начатые Куликом поиски крупных осколков железного или каменного метеорита — и они снова дали отрицательный результат. Выяснилось, что частицы оплавленной космической пыли — микроскопические шарики — образуют зону обогащения не в центре вывала, а в 80 километрах к северо- западу от него, что эта зона обогащения уходит узкой полосой до 250 километров и, видимо, еще дальше. Некоторые ученые считали, что это и есть шлейф рас- сеяния вещества Тунгусского космического тела, состоявшего из железных и силикатных частиц.
Спектрохимические анализы проб почв и растений, взятых в центре вывала и по радиусам от него, показали, что небольшие, часто еле заметные примеси некоторых металлов распределены в этом районе очень неравномерно. Например, редкоземельные элементы лантан, церий и иттербий вытянулись полоской на северо-запад от центра разрушений. Если эта аномалия действительно не связана с геохимией района, а является следом катастрофы 1908 года, то это — намек на крайне необычный состав Тунгусского тела.
Но самыми важными достижениями первого послевоенного этапа истории проблемы были два результата. которые, без преувеличения, заслуживают названия открытий: установление факта взрыва высоко в воздухе и обнаружение геомагнитного эффекта того же типа, который порождается высотными ядерными взрывами.
С точки зрения ядерной гипотезы, оба эти открытия подкрепляли друг друга — если бы не было одного, непонятно было бы другое. С точки зрения кометной гипотезы, запаздывание и "почерк" геомагнитного эффекта были странными. Настолько странными, что они заставляли идти исследователей на сделку с логикой.
Ученые, принявшие эстафету Кулика, на первый взгляд, пришли к прямо противоположным результатам по сравнению с теми, которых ожидали пионеры проблемы.
Тщательное геоботаническое изучение Южного болота и воронок в Северном торфянике окончательно развеяло надежду обнаружить кратер Тунгусского метеорита. Расчет энергии взрыва привел к выводу, что найти материальные остатки Тунгусского тела можно только в виде пыли или загрязнений окружающей среды нетипичными атомами. Центром внимания ученых теперь стала общая картина катастрофы, ее влияние на природу района — вопросы, которые раньше изучали лишь попутно.
Но было бы большой ошибкой считать, что это умаляет смысл трудов участников экспедиций, руководимых Л. А. Куликом. Они проложили тропу, которая не заросла. Они были первыми.
* см."Передача эстафеты"
** История находки магнитограмм изложена в версии, К.Г. Иванова. Не все её разделяют.
*** Е-область ионосферы — слой атмосферы Земли, начинающийся на высоте около 100 км. Его толщина — около 40 км. В слое постоянно существует высокая концентрация электронов. Благодаря этому при дополнительной ионизации от солнечных вспышек, взрывов, полетов ракет в слое возникают системы токов, порождающих переменные магнитные поля.