Тунгусский феномен / Лирика / Проза / По следам Тунгусской катастрофы / СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ

                                                             Страницы истории

   Тунгусский метеорит упал на землю рано утром 30 июня 1908 года. Само собой разумеется, что никто из жителей центральной Сибири и не подозревал, что в этот день им придется стать свидетелями чего-то необычайного. По Сибирской железнодорожной магистрали спешили поезда. Ангарские и кежменские крестьяне выехали рано поутру на сенокос. Рыбаки вытягивали сети со дна мелкой, но капризной и бурливой Катанги. К северу от Красноярска, в тысячекилометровом разливе дремучей тайги выслеживали зверя следопыты — эвенки. Небо голубело безоблачной синью, под лучами восходящего солнца быстро сохла недолговечная июньская роса.
    Внезапно где-то в южной стороне послышался гром, напоминающий пушечные выстрелы. «Я сразу же выбежал во двор... — пишет по этому поводу очевидец события К. А. Кокорин —... В это время звуки еще продолжались, и я увидел на юго-западе, на высоте приблизительно половины расстояния между зенитом и горизонтом, летящий красный шар, а по бокам и позади него были видны радужные полосы. Шар летел три-четыре секунды и исчез на северо-востоке». .
    «Земля и стекла в окнах дрожали, в избах на Панолике выбило все окна, а сидевших в одной хате сбросило с лавок на пол», — отмечают ангарские жители Т. И. и Л. Ф. Брюхановы. «Удар был настолько силен,— рассказывает бывший в это время на берегу р. Каны Е. Е. Сарычев,—что один из рабочих упал в воду; с появлением шума в воздухе появилось как бы сияние кругловидной формы, размерами около половины луны, с синеватым оттенком... За сиянием оставался в виде голубоватой полосы след»... «От громовых раскатов падали лошади»,— сообщает Е. Рукосуева. Необычайной силы звуки вызвали свежие в памяти воспоминания о русскояпонской войне. Испуганные крестьяне бросались с полей и сенокосов к себе домой, одни с мыслью о приближающемся конце света, другие — полагая, что на них снова «пошел войной японец».
    Раскаленное тело пересекло весь небосвод и, коснувшись линии горизонта где-то на севере, исчезло. В тот же момент в месте исчезновения метеорита возникла ослепительная огненная вспышка, столб раскаленных газов взметнулся более чем на 20 километров вверх, и раздались один за другим несколько неописуемой силы громовых ударов. На синем фоне неба в этом месте появилось темное облако, имевшее, по свидетельству некоторых, форму гриба.
    Вот что рассказывает в этой связи А. С. Косолапова, находившаяся километрах в 60 от предполагаемого места катастрофы. «Вдруг я увидела перед собой на севере, что небо раскрылось до самой земли и пыхнул огонь. Мы испугались, но небо закрылось, и вслед за этим раздались удары, похожие на выстрелы... Подбежав к дому, мы увидели моего отца, С. Б. Семенова, лежащего у амбара без чувств, напротив крыльца дома... Огонь был ярче солнца, земля и избы сильно дрожали, а в избах с потолков сыпалась земля».
    В момент падения метеорита эвенки родов Чекарен и Чучанча стояли на среднем течении р. Аваркитты, километров в 40 от района катастрофы. Они рассказывают, что вокруг творилось нечто невообразимое: все гремело, тряслось, деревья падали; кругом бушевала такая буря, что трудно было держаться на ногах; в северной стороне небосвода тем временем вставало темное дымное облако.
    Почти в двухстах километрах от места взрыва, на Ангаре, «воду гнало валом». Громовые раскаты слышались на всем пространстве от Енисея до среднего течения Лены. Падение метеорита вызвало землетрясение, отзвуки которого докатились до Байкала. Взрывная волна, опрокинув и выкорчевав лес на площади 8000 кв. км, дважды обогнула земной шар со скоростью 318 м/сек и была зарегистрирована многими сейсмическими станциями Европы и Америки. А спустя несколько часов жители городов и сел от Енисея до побережья Атлантического океана стали свидетелями еще одного необычайного явления — исчезла ночь.
    «На 18 июня в Кургане была ночь до того светлая, что свободно можно было читать и писать без огня», — писала в эти дни газета «Сибирская жизнь». «Белая ночь в Кургане наблюдалась в первый раз и немало всполошила курганцев».
    Живший в Костроме А. А. Полканов заметил, что в ночь на 18 июня старого стиля небо было покрыто густыми тучами, лил дождь, и в то же время было необыкновенно светло. На открытом месте можно было свободно прочесть мелкий шрифт газеты. Тучи были освещены каким-то желто-зеленым, иногда переходящим в розовый, светом. Когда часть туч нижнего слоя разорвалась, был виден высоко расположенный слой тучи золотисто-розового цвета. Такая же ночь наблюдалась с 18 на 19 июня, но освещение было менее интенсивное.
    Житель Тамбовской губернии В. П. Россин отметил, что 17 июня 1908 года день длился 18 часов 44 минуты, наступившая вслед за тем ночь была настолько светлая, что можно было свободно читать и даже фотографировать. Белые ночи наблюдались в Московской губернии, в Могилеве, Хиршберге, Аренсбурге, Кракове. Сообщениями, о белых ночах пестрели страницы французских изданий. Это удивительное свечение небосвода было связано, по-видимому, с появлением на высоте 82 километров серебристых облаков, которые наблюдались в те ночи и на Черном море, и в Гейдельберге, и во многих других местах.
Светлые ночи сопровождались необычайными зорями. Вот что пишет по этому поводу газета «Сибирская Жизнь» от 20 июня 1908 года: «Во вторник, 17 июня, в Томске наблюдался необыкновенно красивый закат солнца. Полнеба было окрашено в яркий красный цвет, внизу, почти около самого горизонта, видна была узкая светло-зеленая полоска, которая отделялась от остального неба длинною темно-свинцовою тучей, все вместе представляло замечательное эффектное зрелище».
    Редкое природное явление вызвало многочисленные отклики. В газетах появились описания падения метеорита, причем в ряде случаев сообщения носили совершенно фантастический характер. Так, в газете «Сибирская жизнь» 29 июня 1908 года говорилось о том, что метеорит упал недалеко от Канска, вблизи полотна железной дороги. По этой причине будто бы был остановлен пассажирский поезд, и пассажиры с изумлением толпились вокруг небесного пришельца, имевшего якобы в объеме шесть кубических сажен, и настолько горячего, что к нему нельзя было близко подойти. Все это было чистейшей «уткой» от начала до конца, исключая то, что действительно, невдалеке от Канска был остановлен товарный состав, машинист которого принял грохот от пролета метеорита за взрыв какого-то груза в собственном поезде.
    Совершенно очевидно, что в эти дни человечество было поставлено перед из ряда вон выходящим явлением. Казалось, что официальная наука мобилизует все силы для его изучения. Однако дремучую тупость в царской России было трудно прошибить даже гигантским метеоритом. Правда, пролет болида вызвал несколько тревожную реакцию и у «властей предержащих». Так, енисейский уездный исправник Соломин в рапорте от 19 июня 1908 года на имя енисейского губернатора доносил, что «17-го минувшего июня, в 7 часов утра, над селом Кежемским (на Ангаре) с юга по направлению к северу, при ясной погоде, высоко в небесном пространстве, пролетел громадных размеров аэролит, который, разрядившись, произвел ряд звуков, подобных выстрелам из орудий, а затем исчез».
    Усмотрел ли в этом факте лихой исправник какое-либо потрясение основ, сказать трудно, но достоверно известно, что в тот период «изучения» Тунгусского метеорита фигура исправника вообще играла не последнюю роль. Когда профессор В. А. Обручев, бывший в то время деканом Томского технологического института, пытался навести справки о месте падения метеорита через енисейского губернатора, последний откомандировал с целью проверки имевшихся слухов опять же полицейского исправника. Какова была его компетенция в вопросах космогонии и как выглядели проводимые им расспросы населения, неизвестно, но результат их был, разумеется, отрицательным.
    Тем собственно «изучение» Тунгусской загадки в царской России и закончилось. Последние отголоски этого события исчезли со страниц газет. Рассказы со слов очевидцев все больше приобретали характер легенд и фантастики. Где-то в глубине сибирской тайги зарастал молодой порослью многокилометровый лесной бурелом. Казалось, что тайне Тунгусского метеорита суждено навсегда остаться неразгаданной.
    Этого, однако, не случилось.
    7 ноября 1917 года старая, отжившая свой век дворянско-помещичья Россия рухнула под натиском сил революции. Наша страна вступила в новую эпоху своего существования — эпоху социализма. То, что было не по плечу официальной науке царской России, оказалось под силу науке молодой Советской республики.
    В 1921 году, когда еще не отгремели последние выстрелы гражданской войны, в голодную и трудную годину, молодая Советская республика нашла силы и средства для организации первой в истории нашей науки метеоритной экспедиции.
    Во главе ее был поставлен Леонид Алексеевич Кулик.
    С этим именем связана вся дальнейшая история изучения Тунгусской катастрофы. Сделав более 20000 километров по необъятным просторам нашей страны, Л. А. Кулик натолкнулся на полузабытые следы происшедшей 30 июня 1908 года катастрофы. Интуицией крупного исследователя Л. А. Кулик понял, что речь идет о факте, научное значение которого может быть поразительным.
   Собственно говоря, экспедиция натолкнулась не на следы катастрофы в прямом смысле слова, а на многочисленные слухи, которые продолжали распространяться среди населения центральной Сибири. Первой задачей, вставшей перед Л. А. Куликом и его спутниками, было выяснение предполагаемого места падения метеорита. Путем рассылки анкетных листов и непосредственных опросов населения удалось установить, что метеорит упал в центральной части Красноярского края, где-то в районе фактории Ванавара.
    Начиная с 1927 года, Л. А. Кулик предпринимает серию экспедиций в район Подкаменной Тунгуски с целью окончательного установления места падения метеорита и розысков обломков последнего. Это было связано с большими трудностями. Дело в том, что местное население, достаточно хорошо осведомленное о месте взрыва метеорита, с большой неохотой допускало туда посторонних. Это объяснялось широким распространением легенды об огненном боге Огды, сошедшем будто бы с неба в тайгу в наказание за людские грехи. Факт падения метеорита усиленно обыгрывался местными шаманами: один из них, например, некто «Васька», пытаясь нажить на нем моральный капитал, утверждал, что огненный болид был вызван его заклинаниями и что чуть ли не он сам летал в таком виде по небу (справедливости ради следует сказать, что даже на уровне космогонических представлений Эвенкии 1908 года «Васькины» домыслы успеха не имели, и он был жестоко осмеян своими сородичами).
    Первоначально Л. А. Кулик полагал, что место падения метеорита находится в верховьях речки Ванаварки. Позднее он отказался от этой точки зрения и перенес центр тяжести поисков на район, расположенный примерно в 60 километрах к северо-западу от фактории Ванавара, на таежной речке Хушме (ниже мы будем говорить о том, был ли Кулик абсолютно прав, поступив таким образом). Зимой 1927 года Л. А. Кулик сделал попытку проникнуть в район падения. Ему удалось добраться до границы бурелома, расположенной в течении реки Макикты.
    Л. А. Кулик поднялся на вершину горы Шахорма («Сахарная голова») — двугорбую красавицу, господствующую над всей окружающей местностью.
     Картина, открывшаяся здесь перед исследователем, по своей грандиозности не имела равных.
    На много километров вокруг дыбились высокие холмы. К югу от Шахормы они были покрыты густым хвойным лесом. Стоял стужный февраль. В долинах между горами лежал снег. Но там, где вершины были покрыты лесом, снега видно не было. Темно-зеленые кроны сосец и елей закрывали от взора поверхность земли. Иная картина открывалась на север, северо-запад и северо-восток. Здесь, до самой линии горизонта, лес был срезан точно гигантской бритвой. Обнаженные вершины гор и холмов блистали под лучами солнца шапками февральского снега. Гигантские лиственницы, сломанные, выкорчеванные, полузаснеженные, но все же хорошо видные, лежали вершинами на юго-запад, в сторону, противоположную той, где взорвался небесный гость.
    Нужно было идти вперед, но проводник, охваченный суеверным ужасом, отказался вести дальше, и ученому пришлось вернуться в Ванавару, чтобы повторить свою попытку весной 1928 года.
    На этот раз Л. А. Кулик и его спутники двигались по рекам Чамбе и Хушме в период их разлива. «Экспедиция проходила в обстановке романов Майн-Рида и Купера», — писал впоследствии Л. А. Кулик по поводу этого путешествия.
    Путь был нелегким. Членам экспедиции приходилось пробираться через многочисленные пороги и мели; дело принимало подчас характер смертельного риска. Члены экспедиции уговаривали Л. А. Кулика не подвергать себя опасности больше, чем другие. Уговоры оказались напрасными: Л. А. Кулик упорно продолжал оставаться на самых опасных местах. Недалеко от впадения Хушмы в Чамбу лодка с грузом, в которой сидел Л. А. Кулик, перевернулась на порогах. Ученого спас лишь пробковый пояс, предусмотрительно надетый заранее.
    Спустя еще несколько суток пути караван экспедиции подошел к месту, где в лесную красавицу Хушму вливает свои воды Чургим — «Огненный ручей», образовавшийся, по преданию, после взрыва метеорита. Кругом простирались голые холмы, склоны которых были покрыты поваленным лесом. Л. А. Кулик решил совершить экскурсию на север с целью установить направление вывала леса. Прорубаясь через завалы, несколько суток спустя он вышел в большую котловину, со всех сторон окруженную невысокими холмами. Обойдя ее со всех сторон, ученый убедился, что повал леса носит радиальный характер, причем центр круга примерно совпадает с центром котловины. Л. А. Кулик поднялся на самую высокую гору, усеченный конус которой ограничивал впадину от севера. Низко нависало холодное северное небо. Дул пронзительный сырой ветер. Горизонт тонул в серой дымке туч. У подножья горы начиналось болото, на серовато-буром фоне которого виднелись округлые, точно блюдца, заполненные водой углубления. Их было больше десятка. Дальше на юг виднелась огромная топь с большими пространствами чистой воды.
    Обдумав результаты экскурсии, Л. А. Кулик пришел к выводу, что им найден центр катастрофы. Здесь, в этой впадине, думал он, нашел свой конец гость из Космоса: на это указывают радиально поваленные деревья. Круглые болотца и озерки — это не что иное, как метеоритные кратеры, образовавшиеся в результате ударов частей метеорита о заболоченную почву. Именно здесь, на дне этих кратеров, и надо искать остатки гигантского тела, пронесшегося над просторами центральной Сибири 30 июня 1908 года. Так думал Кулик в 1927 году.
    Эти предположения и выводы и были доложены Куликом в Академии наук СССР. Доклад, однако, вызвал большие возражения. Далеко не все ученые были убеждены в том, что «метеоритные кратеры» являются таковыми. Раздавались голоса, что такого рода воронки являются естественным следствием болотообразования в условиях вечной мерзлоты. Были люди, которые даже сомневались в том, что гигантский бурелом связан, действительно, с падением метеорита. Некоторые приписывали это опустошительному циклону или лесному пожару.
    Тем не менее, программа работ, намеченных Куликом, получила утверждение. В поддержку Кулика выступили академики А. Е. Ферсман и В. И. Вернадский.
    Вскоре в районе предполагаемого центра катастрофы закипела работа: сюда прибыла новая экспедиция Л. А. Кулика. Гатили болота. Прорубали многокилометровые просеки для триангуляционной съемки. Устанавливали астропункты на вершинах гор. Строили избы и лабазы. По глухой тайге, без малого за семьсот верст, с Тайшета и Кежмы вьюками перебрасывали многопудовые буровые установки. Вокруг предполагаемых метеоритных кратеров закладывались первые буровые скважины. Работать приходилось вручную, бурить было невероятно трудно, иногда за сутки бур углублялся в грунт на каких-то 1,5—2 сантиметра. Люди не выдерживали чудовищной нагрузки, многие заболевали.
   Больше всех рисковал жизнью сам, руководитель экспедиции. С той минуты, как он впервые вступил в центр катастрофы, в его жизни было немало опасных моментов Однажды ему пришлось остаться в районе работ на значительное время, совсем одному, так как все его спутники, изморенные болезнями и непосильным трудом, вынуждены были вернуться в Ванавару. Вдобавок ко всему, в округе хищничали кулацкие банды, среди участников которых существовало убеждение, что Кулик и его товарищи ищут золото. Был случай, когда в ученого стреляли. Однако все это не пугало энтузиастов науки. Хуже было то, что поиски не приносили желаемых плодов.
    Еще в самом начале работ некоторые члены экспедиции (Е. Л. Кринов) высказывали убеждение, что поиски находятся на неправильном пути. Они считали, что, не будучи специалистом-болотоведом, Л. А. Кулик принял за метеоритные воронки обычные ямы, образующиеся нередко в зоне вечной мерзлоты. Однако попытки убедить Л. А. Кулика в необходимости перенесения поисков в район Южного болота привели к острому конфликту среди членов экспедиции. В отстаивании своих научных взглядов Кулик был не просто непримирим, а фанатичен. «Инакомыслящим» пришлось уехать из экспедиции, а работа продолжалась в прежнем направлении.
    Усилия исследователя концентрировались теперь вокруг так называемой Сусловской воронки — большого округлого болота, расположенного в северной части Большой котловины. Предполагая, что эта «воронка» является одним из мест падения кусков метеорита, Л. А. Кулик хотел первоначально осушить ее путем дренажа, а затем провести бурение дна. Была проделана поистине египетская работа: прокопан глубокий отводный канал длиной в несколько десятков метров, спущена вода и вычерпан торфяной покров. Предпринятые после этого раскопки привели к совершенно неожиданному результату: на дне воронки оказался пень, стоящий в совершенно естественном положении. Тупик, в который зашли поиски, был очевиден: предполагаемые «воронки» оказались естественными образованиями, не имеющими отношения к падению метеорита.
    Позднее Л. А. Кулик был вынужден согласиться с мнением Е. Л. Кринова о том, что действительным центром падения метеорита является топь, расположенная в южной части котловины (так называемое Южное болото). Однако обстоятельства сложились так, что вскоре работы в этом районе были прерваны на длительное время, и снова к ним Кулик возвратился лишь в 1939 году, когда были предприняты попытки изучения рельефа дна Южного болота. Чего-либо определенного эти поиски не дали, метеоритный кратер не был обнаружен и здесь.
   Академия наук планировала посылку новой крупной экспедиции в 1941 году, но грозные события Отечественной войны надолго отвлекли внимание от метеоритных дел. 22 июня 1941 года Л. А. Кулик, бывший в то время уже стариком, ушел добровольцем на фронт. В апреле 1942 года он погиб недалеко от Смоленска. Погибли во время войны и некоторые другие члены экспедиций на Подкаменную Тунгуску. После окончания войны планировалось продолжение работ в этом районе, но упавший в 1947 году на Дальнем Востоке Сихотэ-Алиньский метеорит заставил ученых-метеоритологов переключиться на его изучение.
    Лишь в 1958 году в район падения Тунгусского метеорита вновь прибыла экспедиция Академии наук СССР под руководством К. П. Флоренского, однако результаты ее деятельности не смогли ответить удовлетворительным образом на волновавшие ученых вопросы. Метеорит найден не был. Не было обнаружено ни одного даже мельчайшего обломка метеоритного вещества, которое можно было бы с уверенностью отнести к Тунгусскому метеориту. Не был обнаружен и кратер, который неизбежно должен был бы образоваться в результате удара метеорита о землю.
    Шли годы. Следы катастрофы постепенно стирались. Поросль молодого леса все больше закрывала тела таежных великанов, поверженных наземь полвека назад. Возникавшие то там, то здесь лесные пожары искажали и запутывали и без того сложную картину разрушений.
   Тайна «Тунгусского дива» продолжала оставаться тайной.

Войти в систему

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ