В одной из первых своих экспедиций 60‑х годов я обратил внимание НВ на тот печальный факт, что в КСЭ много одиноких женщин, не имеющих ни мужа, ни детей. «Хоть бы детей им сделали, мужики, если уж мужей на всех не хватает!» – упрекал я ветеранов экспедиции. НВ согласился, что это плохо, но сделать ничего нельзя. «Не для того собрались…» – сказал он со вздохом. Это высказывание я слышал от него неоднократно. По поводу вызывающего поведения одной яркой молодой особы он как‑то иронически заметил: «Её бы огулял кто-нибудь, она бы и успокоилась, да у нас некому – не для того собрались…». Вот и вся его реакция на скандальные сплетни.
Для «того» или «не для того» мы здесь собрались, а жизнь есть жизнь… и в КСЭ то и дело возникали скандальные любовные истории. И вот что странно – женщины, замужние и незамужние, строго блюли чистоту нравов, а мужчины всегда чувствовали себя виноватыми, если что не так. Это продолжалось даже тогда, когда женщины стали составлять подавляющее большинство экспедиции и более не имели шансов иметь мужей среди «своих». Автор этих строк пережил на этой почве такое жестокое моральное давление в 1968‑м году, что пришёл в себя не скоро. В 1970‑м НВ увидел меня в экспедиции и, как мне говорили, заметил: «От Воробьёва осталась одна оболочка». С тех пор моральный пуризм пошёл на убыль…
Прочный брак – один из признаков пассионарности, то есть самоотверженности, преданности культуре, принципам, слову. А если эти принципы, слова, культура противоречат биологической природе человека (а это по большей части так), то горе пассионариям. Их мощный творческий темперамент угнетается прежде всего их ложной социальностью. Вот почему пассионарность изредка вспыхивает в ярком этногенезе, а через несколько поколений исчезает в социальном отборе, в разгуле биологических инстинктов субпассионарности: агрессии, насилии, скотского секса, алчности, самости, властолюбии…
Между тем наш маленький пассионарный народец стал рассасываться и вымирать.
Уходят ребята всё глуше и тише
Куда‑то, куда‑то под тёплые крыши.
А были – как боги, ушли – где зарплата.
Уходят ребята, уходят ребята…Уходят, глаза заслонив капюшоном,
Уходят к своим замечательным жёнам.
А как же болото, а как же тропа‑то
Без вашего пота, без вашего мата?Уходят ребята навеки с орбиты
Кода‑то, куда‑то под тёмные плиты.
Уходят, травы не отринув с ботинок,
Уходят туда, где колышется рынок…(Д. Дёмин, Реквием)
Сколько боли в этих строчках Дёмина! В начале 80‑х я откровенно призывал молодых мужчин в КСЭ делать детей «направо и налево». «Смотрите! – говорил я – Дураки, дебилы, воры и подонки плодятся без ограничений. Каждая женщина, которую вы пропустили, достанется им. С кем будут дружить, учиться, жить и работать ваши умные дети?». Напрасно… к внебрачным связям стали относиться более терпимо, но женщины не хотят родить детей даже в браке, а если родят вне брака, то не более одного.
Не для того собрались?!
Вот так они и вымерли…
И это уже касается всей христианской России.
Ах, как прекрасна беспечная любовь, которой так не хватало нам в юности! И с каким отвращением смотрим мы теперь на экран TV, где безголосые, ярко раздетые девицы и субъекты неопределённой сексуальной ориентации демонстрируют нам «вопение и сопение» с дрожащими сиськами и попками! Какое омерзение вызывают «знатоки», «умельцы» и «везунчики», шуршащие «зеленью», украденной у народа! А эта продажная свора телешакалов (язык не поворачивается называть их журналистами), захватившая лучшее время на TV, – откуда эта нехристь?!..
И хочется возопить и вопрошать вместе с нашим поэтом:
Эта клоака, эта помойка –
Всё, что народу дала перестройка?
(Д. Дёмин, Подземный переход)