30 июня 1908 года в бассейне реки Подкаменная Тунгуска (Восточная Сибирь) раздался мощный взрыв, сопровождавшийся загадочными атмосферными явлениями. С тех пор в научной среде не затихают споры об истинной природе «тунгусского дива», в район гигантского вывала леса регулярно направляются экспедиции. Этим летом в тайге побывала и наш корреспондент Изабелла Вадимова.
Этим летом тропа, проложенная в 1927 году экспедицией первого исследователя Тунгусского метеорита Леонида Кулика, была тяжелой. Весь июнь шли дожди, и рискнувшим идти пешком от поселка Ванавара до таежной зимовки «Избы Кулика» пришлось добираться почти все 70 километров где по колено, а где и по пояс вброд. Правда, таких романтиков оказалось немного, и основная группа КСЭ — комплексной самодеятельной экспедиции, проводившей нынешним летом в районе речки Подкаменная Тунгуска свой 30-й сезон, забрасывалась в тайгу вертолетами.
Потом у костра кто-то вспомнит, что Кулик добирался до эпицентра падения метеорита два месяца, а первая КСЭ из двенадцати человек в 1959 году шла по просеке почти неделю. Теперь же на заброску 50 человек и груза понадобилось два дня и несколько рейсов оранжевых стрекоз «Ми-8».
Наша беседа с руководителем КСЭ академиком АМН СССР Николаем Владимировичем Васильевым началась под навесом в таежной лаборатории, где он занимался «отмучиванием» торфяных проб.
—Что представляет собой комплексная самодеятельная экспедиция, каковы ее задачи?
— Мне никогда не нравилось слово «самодеятельная», — размышляет Николай Владимирович, — ведь мы все в основном профессиональные ученые. Просто во время своих отпусков занимаемся, причем бесплатно, на общественных началах, изучением нетривиальной проблемы, поставленной самой природой.
Сегодня мы назвали бы такую экспедицию неформальным научным коллективом. У нас есть физики, математики, астрономы, химики, геохимики, биологи, ботаники, геологи, гляциологи, медики, социологи — всех и не перечислишь. И это закономерно. Характер тунгусского явления оказался комплексным: оно включает в себя факты пролета, взрыва, генерацию воздушной волны, геомагнитные процессы, а также влияние небесного тела на земную биосферу, изменение свойств почвы и горных пород, состава флоры и фауны и ряда других долговременных явлений, прослеживаемых до сих пор. Отсюда — междисциплинарный подход к изучению проблемы. Возможно это лишь на таких вот общественных началах — ни один из институтов не может заниматься ею в плановом порядке.
Работа ведется и летом, когда собирается фактический материал и производится его первичная обработка, и зимой, когда уже в лабораториях обрабатываются полученные в «поле» данные, готовятся публикации. В рамках КСЭ существуют несколько групп или программ. В нынешнем полевом сезоне группа под руководством старшего научного сотрудника МГУ космохимика Е. М. Колесникова выполняла программу «Изотоп-88», начатую пять лет назад. Пробы, взятые из слоя торфа 1908 года, анализируются на предмет изучения изотопного состава «космических маркеров» — углерода, водорода, иридия, никеля, кобальта и других элементов. Иными словами, эта группа ведет поиск распыленного вещества, выпавшего при взрыве 1908 года.
Подобную самостоятельную работу, но по иным программам, ведут и другие группы экспедиции. Каждая — в зависимости от той рабочей гипотезы, какой придерживаются ее участники. Всего таких групп около десяти, именно они занимаются сбором фактического материала, на базе которого ученые и пытаются разгадать тайну тунгусского явления.
— Но ведь неформальный научный коллектив такого масштаба — ежегодно за летний сезон КСЭ принимает около 70 участников, а существует экспедиция уже 30 лет, — заслуживает, вероятно, специального изучения социологов, психологов. Ну, к примеру, как влияет такое многолетнее увлечение на конкретную судьбу ученого? Не мешает ли достижению вполне «земных» научных результатов параллельное занятие такой, для многих полуфантастической, проблемой?
— Судите сами, — отвечает Васильев. — Люди в КСЭ приходят, как правило, необычные, склонные к нетрадиционному мышлению, умеющие в своей деятельности переключаться на другой предмет. Люди иного склада у нас обычно не задерживаются. Путь открыт для всех, но отбор естествен: условия в экспедиции нелегкие, результаты не всегда предсказуемы, да еще за все приходится платить самим.
Если же говорить о конкретных судьбах, то назову лишь несколько имен.
Это — первый руководитель КСЭ, ныне директор НИИ биологии и биофизики при Томском университете Г. Ф. Плеханов, который в свое время принимал в экспедицию и меня, тогда еще молодого кандидата наук; директор одного из новых институтов в Дальневосточном научном центре АН СССР, член-корреспондент АН В. П. Коробейников; заведующий кафедрой генетики Киевского университета профессор Г. Д. Бердышев; летчик-космонавт СССР, доктор физико-математических наук Г. М. Гречко; уже ушедший из жизни лауреат Государственной премии, геолог и писатель Б. И. Вронский и многие другие. И не только ученых знавала наша экспедиция. Ее участниками в разные годы были писатель-фантаст В. Григорьев, вместе с Гречко рубивший в 1959 году Западную просеку, журналисты.
Когда-то они молодыми учеными, студентами, школьниками отправлялись в тайгу искать Тунгусский метеорит, а в итоге, как видите, находили свою судьбу.
Ну это уже потом. А вот как относится академическая научная среда, особенно в несопряженных областях науки, к таким занятиям? По-разному. Все зависит от широты взглядов как научных руководителей, так и научных коллективов. В свое время академик Л. А. Арцимович помогал финансировать КСЭ, активно интересовался делами Плеханова в организации первых поисков академик И. Е. Тамм, поддерживал исследования радиоактивности в районе эпицентра тунгусского взрыва основатель советской радиохимии И.В. Курчатов. В 60-е годы ректор Томского университета академик АМН СССР И. В. Торопцев организовал работу по рассылке анкет, характеризующих геофизическую картину 1908 года, во все обсерватории мира, работавшие в то время. КСЭ получила тогда массу наблюдательного материала — сейсмограммы, барограммы, магнитограммы, копии газетных публикаций из Дании, Венесуэлы, Колумбии, Гренландии, Бразилии, других стран и даже из Ватикана. —
Рабочая изба экспедиции Л. Кулика.
Однако в последние десять-пятнадцать лет стал наблюдаться спад интереса езного к проблеме и определенный скепсис в отношении к деятельности КСЭ. Причин несколько, и среди них — появление в печати малоквалифицированных, а порой и просто безграмотных публикаций. Все это ничего кроме естественного раздражения у серьезных читателей не вызывает. Заодно компрометируется и сама проблема, и те, кто ею занимается. Признаться, и я в свое время поддерживал миф о существовании двух Васильевых, ходивший в академической среде, — улыбается мой собеседник. — Один — академик, заместитель директора Института онкологии Томского научного центра АМН СССР, а другой — руководитель экспедиции по поиску Тунгусского метеорита.
Академик Н. В. Васильев по характеру — экспериментатор, в экспедиции он с удовольствием занимается лабораторными исследованиями.
... За разговором Николай Владимирович не забывает последовательно выполнять манипуляции с пробами. Торф несколько раз заливают водой, дают взвеси отстояться, сливают воду, отделяют, или «отмучивают», жидкую фракцию от минеральной. Наконец, получив ее в очень небольшом количестве, высушивают на солнце в чашечках Петри и помещают под микроскоп. В этих пробах, взятых с Хойского торфяника, нынешняя экспедиция ищет микротектиты, которые могут послужить подтверждением кометной гипотезы.
— Впрочем, за восемьдесят лет, прошедших со дня падения Тунгусского метеорита, возникло, как говорят, около ста различных гипотез. Но ни одна из них не признается окончательной. Почему?
—Ну, сто гипотез — это чересчур, — возражает Н. В. Васильев. — В научной среде «гипотезами всерьез» принимаются лишь три-четыре. Самая старая — метеоритная, куликовская версия. На Сегодня она фактически отпала, потому что ни взрывные, ни ударные кратеры типичные для метеоритов, не обнаружены, как и космическое вещество. Все «подозрительные» кратеры на поверку оказались термокарстовыми образованиями, а магнетитовых шариков, найденных в почве и слоях торфа 1908 года, слишком 'мало (не более нескольких тонн) для взорвавшегося тела с расчетной массой в несколько сот тысяч тонн. Более принятой в научных кругах является ныне кометная гипотеза, впервые выдвинутая еще в 1908 году де Руа и в 1910 году Вольфом, когда Земля прошла сквозь хвост кометы Галлея. Эта версия качественно красива, но количественно, к сожалению, не совсем подтверждается. Фактический материал с трудом укладывается в заданную кометной гипотезой схему. Это относится и к вывалу леса, и к оптическим явлениям лета 1908 года. Участники КСЭ просмотрели свыше 700 газет за тот год, выходивших в России, получены данные из многих обсерваторий мира. Оказалось, что оптические аномалии наблюдались во всех слоях атмосферы: на высоте 120 км — усиление собственной эмиссии неба, 80—82 км — мощные серебристые облака, 50—60 км — сильные зоревые эффекты, на 20—30 км — нарушения поляризации сумеречного неба, появление гало. Могут ли все эти явления быть объяснены с позиций кометной гипотезы — неясно.
До семидесятых годов, — продолжает Николай Владимирович, :— некоторыми учеными, например А. В. Золотовым, серьезно рассматривалась техногенная гипотеза, высказанная впервые писателем-фантастом А. Казанцевым. Но она не получила дальнейшего развития.
В последнее время появилась плазмоидная гипотеза. Она, в частности, объясняет мощные электрофонные эффекты, сопровождавшие пролет тунгусского тела. Но пока никто еще не доказал существование плазмоида в атмосфере Земли, да и в тайге, в эпицентре взрыва, на деревьях, датируемых 1908 годом, нет следов ударов электрических разрядов.
Существуют, разумеется, и совершенно фантастические гипотезы, например гипотеза, предложенная лет десять-пятнадцать назад американскими физиками, специалистами по общей теории относительности, о столкновении Земли с «черной дырой», что, однако, никак не сообразуется с реальной картиной события.
«Метеорит» вызывает «Звездочета», — радиосвязь с внешним миром держит старший научный сотрудник Института химической кинетики и горения Сибирского отделения АН СССР Ю. Гришин.
Фото автора.
Так что пока ни одна из гипотез, сколь бы правдоподобной или, наоборот, фантастичной она ни была, не может полно и однозначно интерпретировать весь огромный объем фактического материала, собранного только нашей экспедицией За тридцать лет Неустанных поисков. Не говоря уже о всей той информации, которая еще ждет расшифровки в различных обсерваториях, архивах, как советских, так и зарубежных. В полной мере это относится и к Прибалтике. Сам же Н. В. Васильев не придерживается безоговорочно ни одной из гипотез, полагая, что время для окончательных выводов еще не настало.
Осколок загадочного метеорита? Вулканическая бомба палеовулкана? Ученые спорят. Однако форма 8-тонного камня, найденного несколько лет назад сотрудником Томского госуниверситета Дж. Анфиногеновым недалеко от изб Кулика, на редкость аэродинамична.
Но с годами зарастают следы космической катастрофы, усиливается антропогенное влияние и в этом районе. Не Так давно в этих местах геологи нашли нефть, и если начнется ее промышленная разработка, возникнет опасность утраты объекта исследования — ведь так или иначе, но будет нарушена экологическая чистота, сохранность биосферы тунгусской тайги. Поэтому в 1987 году район падения тунгусского метеорита объявлен заказником.
— Иначе нигде больше такой возможности наблюдать, исследовать многообразные отдаленные эффекты космического взрыва, по мощности сопоставимого с ядерным, нет, — объясняет Н. В. Васильев. — Я имею в виду и очень быстрое восстановление леса, и усиление мутагенеза у сосны, и многочисленные геохимические аномалии, и многое другое. Значит, главное сегодня — сохранить для будущего эту единственную в своем роде природную лабораторию, переведя ее в категорию заповедника. Предстоит дальнейшее развитие космохимических работ с использованием новейших аналитических методов, математического и натурного моделирования физических явлений, связанных с тунгусским феноменом. В ближайшее время будут предприняты шаги к формированию международной программы изучения проблемы, в частности по расшифровке природы атмосферных и геомагнитных аномалий, происходивших летом и весной 1908 года.
— В резолюции Красноярского симпозиума, проходившего в этом году, есть пункт и о создании информационного центра КСЭ, формировании единого банка данных ...
— Об этом мы думаем давно. Но на общественных началах ЭВМ работать не станет, это же машина. А если всерьез, то специалисты ответили нам, что потребуется минимум 20 штатных сотрудников. В рамках хобби, пусть и научного, информационный центр не создашь, значит нужно искать спонсора.
Заканчивали беседу мы у костра. Разыгравшееся воображение наводило на ненаучные размышления: быть может, братья Стругацкие «срисовали» свою Зону именно отсюда, с района падения тунгусского дива? Но академик Васильев, потомок древних ливов из-под Лиепаи, лишь неопределенно улыбается и пожимает плечами. Ученые не любят беспочвенных домыслов.