РОД СТУДЕНЧЕСКИЙ
ДЕВЯТЬ лет назад группа студентов и аспирантов нескольких томских вузов решила попытать счастья — раскрыть тайну Тунгусского метеорита. При ближайшем рассмотрении «загадки» выяснилось неизбежное — проблема не такая уж романтическая и очень трудоемкая. Их первая научная экспедиция в район Подкаменной Тунгуски была удачной по количеству собранных данных, но разгадки метеорита не дала.
Вторая — тоже. Но уже возникла и окрепла целая научная организация на общественных началах. Комплексная самодеятельная экспедиция (короче — КСЭ).
Студенты и аспиранты томских вузов, давшие экспедиции это имя, уже окончили институты, защитили диссертации, поженились и имеют детей.
Кое-кто, конечно, ушел. В экспедиции вместе со «стариками» ходят новые студенты, новые аспиранты.
Нынешнее время щедро рождает коллективы на общественных началах. И что характерно: все чаще людей объединяет не просто увлечение, хотя и это есть, а серьезные, если хотите, государственной значимости дела. Эти микроячейки часто непохожи на обычные «нормальные» коллективы, в каждой из них заложен заряд эксперимента— попытка создать более совершенные по форме и задачам человеческие организации.
Они, тысячами возникая по всей стране, тысячами же, к сожалению, и умирают. Потому что выдержать конкуренцию с основными коллективами, в которых проходит жизнь человека, трудно. Тем любопытнее присмотреться к выжившим.
Чем объяснить долголетие КСЭ? Конечно, свою роль играет и то, что тайна Тунгусского метеорита до сих пор — тайна. И какая тайна! Вряд ли другие загадки, не менее интересные, но явно мельче масштабами, смогли бы так долго удержать людей самых разных профессий: медиков Г. Плеханова, Н. Васильева, математика В. Фаста, статистика А. Демина, инженера Ю. Журавлева, болотоведа Ю. Львова...
Со дня падения метеорита прошло шестьдесят лет. Со дня рождения КСЭ —- девять. Накоплена масса ценнейшей информации. На основании данных КСЭ опровергла все, когда-либо возникавшие в связи со взрывом, гипотезы: отрицательный результат - тоже монета в копилку знания. Налажена переписка с зарубежными учеными, обследованы отечественные архивы по метеоритам, а главное — изучены, пройдены километры и километры болот Подкаменной Тунгуски. Только виновник всего — метеорит не найден.
Казалось бы, повод для разочарования. Но нет, КСЭ выдержала это испытание. Тут сказались принципы, на которых она основана. Ведь Стержень ее деятельности — «гигиена» идеи. Постоянное «освежение» ее.
— Это была одна из запомнившихся экспедиций,— рассказывает Николай Васильев.—Мы работали вчетвером на левобережье Енисея. Решили поставить крест на гипотезе, существовавшей с 1947 года, будто на этом берегу Енисея выпала часть Тунгусского метеорита. Результат работ был негативный. Хотя... в 1963 году все-таки пришлось допроверять. Стоял июль, мы шли районом, побитым шелкопрядом. Мертвый лес, в высокой траве торчат сучья. Съели продукты и последние два-три дня просто голодали. Когда добрались до села Колмогорове в сельсовете пришлось показать документы, уж очень неприглядно выглядели.
— Это был гребень тунгусского энтузиазма,—повторил Васильев.—Потом, в 1963 году — спад. КСЭ встала перед существенным фактом: по старым методикам уже все прощупано, прослежено, а разрабатывать заново всю методику поисков долго. И заметалась КСЭ. Кое-кто предлагал, откинув сделанное вернуться в прежнюю точку отсчета: начать с какой-нибудь новой, заманчивой сверкающей идеи.
Но от метеорита не ушли. Поняли, что, хотят они или не хотят, с каждым годом их дальнейшего существования такие «зигзаги» в сторону будут все умножаться, потому что коллектив вырос из «пеленок» одной вскормившей его идеи. Что ж, в этом ничего плохого нет. Надо только найти «обруч», связывающий «новые» и «старые» интересы — иначе в обществе не будет точек соприкосновения, и оно перестанет существовать. Таким «обручем» стало выявление распространения космического вещества на поверхности Земли в атмосфере. То есть, снова КСЭ — космос.
Виток за витком. Нина Фаст уже руководит целой группой студенток, наблюдавших серебристые облака. Юра Львов изучает оседание космического вещества в болотах Тунгуски. Правда, через годик Юра обещает уйти на время из КСЭ — срочная работа. И этот участок работы, возможно, замрет без него. Но уже Е. Афринзон лезет на ледники, чтобы измерить радиоактивность льда. И яростно отстаивает свои гипотезы студент А. Афиногенов. А потом?
Вот типичное мнение (его высказала студентка Томского университета Валя Залевская):
— КСЭ будет существовать и после разрешения тунгусской проблемы, так как существуют и другие не менее интересные вещи. Возможно, в будущем наше общество примет иную форму, скажем, объединение целых научных организаций, а не отдельных ученых.
После традиционной ноябрьской конференции внизу, в зале столовой, состоялся банкет КСЭ. (Прошу прощения, я не сказала о прекрасной традиции, дважды в год на ноябрьские и майские праздники со всей страны съезжаются члены КСЭ Томск — на конференцию. Этой традиции тоже девять лет). Все подняли бокалы, встали и запели свой гимн. Гимн был длинный, из девяти куплетов, и вторую его часть пели одни «старики». Их оказалось ровно половина. Хорошее соотношение сил.
В КСЭ отсутствуют членские билеты, устав, обязательное посещение, не ведутся протоколы. Хочешь — работаешь, не хочешь — нет. Если ничего не делаешь — можешь в душе и вслух сколько угодно считать себя членом КСЭ, но практически ты— желтый лист на зеленеющей ветке. И ты сам скоро почувствуешь это. Все здесь построено на бессребреничестве и энтузиазме.
Что это — неуправляемая вольница? Нет.
Потому что все держится на жестком организационном принципе, словесное выражение которого звучит, возможно, парадоксально: «Всякая инициатива наказывается». Расшифровывается это так; в экспедициях КСЭ нет постоянных, на года избранных руководителей. По мере того как разрабатывается очередной пласт работ или проверяется новая гипотеза — во главе экспедиционного отряда становится или сам автор гипотезы, или человек, предложивший этот метод исследования,—то есть тот, кто сам хочет руководить этими работами.
Нет нужды смотреть его личное дело: студент он или кандидат наук. На научных конференциях КСЭ каждый может, опираясь на чертежи, формулы, доказать своевременность и любопытность своей гипотезы, необходимость срочного сбора фактуры. Если его концепция и доводы будут достаточно убедительны. КСЭ разрешит ему руководить целым разделом работ.
Главное достоинство этого принципа в том, что вся трудолюбивая часть КСЭ — есть ее мозг и одновременно — руки. Каждый проходит практику управления. Начиная с бытовых мелочей. На одном из «пятничных» сборищ студент Валя Соловей вылез с вопросом: «Скоро 7 ноября, кто же будет искать помещение для конференции?» В ответ получил: «Ты и будешь!» И справился с этим отлично.
Ставлю точку. Остается сказать, что все эти принципы могли развиваться только потому, что вокруг КСЭ с самых первых дней ее рождения Томский обком комсомола создал добрую атмосферу понимания и поддержки. К сожалению, не всем так везет.
З. Васильцова
Томск (Наш спец. корр.).