От редакции
После экспедиций Франклина и Ливингстона, судьба которых, в свое время, взволновала весь культурный мир, на протяжении долгого времени не было событий, которые так еоинооушно объединяли бы общественность различных стран, пак это мы видели на примере только что закончившихся розысков участников несчастной экспедиции Нобиле к северному полюсу {см. № 13 „Вестника Знания" за тек. год). Но не успело еще общественное мнение Европы успокоиться от этой катастрофы, как новое, не менее тревожное известие вновь взволновало широкие круги населения СССР. Ученый энтузиаст Л. А. Кулик, отправившийся в дебри сибирской тайги в поисках гигантского метеорита (упавшего здесь, по сведениям, 20 лет тому назад), остался в тайге один со скудными запасами продовольствия и приборами для научного обследования местности. Ею спутники, не выдержав тяжелых условий таежной жизни и охваченные болезнями, временно оставили его отправившись за помощью.
Редкая из выходивших в последнее время газет не посвящала на своих страницах специальных столбцов текста, озаглавленных „На помощь экспедиции Кулика". „Вестник Знанияи был одним из первых органов научно-популярной прессы, предпринявших в минувшем году кампанию за необходимость отправки большой научной экспедиции на место падения тунгусского метеорита (см. статьи Л. А. Кулика и О. Д. Святского в №22 "Вестника Знания" 1927 г.). Отправляясь в новую экспедицию 1923 г., Л. А. Кулик обещал редакции „Вестника Знанияа дать в конце текущего года очерк своих путевых впечатлений в качестве одной из книг серии „Природа и Люди". Он подтвердил это обещание и в последний момент прощания своего с помощником его по экспедиции, В. Сытиным (два месяца тому назад), поручив ему передать редакции „Вестника Знания", что книга им закапчивается на месте экспедиции и с первым удобным случаем будет выслана в Ленинград.
Герой-ученый исследователь, находясь на краю гибели, в дебрях тайги, находит в себе силы не только продолжать свою научную работу, но и писать дневник впечатлений, рассчитанный на удовлетворение законного интереса к ею судьбе и судьбе его большого научного начинания со стороны многочисленных друзей самообразования, объединенных в рядах читателей „Вестника Знания".
Редакция „Вестника Знания", посвятившая экспедиции Л. А. Кулика ориентирующую статью, приветствует подвиг героя научно-исследовательской работы и друга друзей самообразования.
Д. О. СВЯТСКИЙ.
Чл. Сов. РОЛМ и ред. журн. „Мироведение".
В поисках осколков кометы.
В середине прошлого столетия чрезвычайно модным вопросом, интересовавшим широкую публику, было обсуждение возможности столкновения кометы с Землею. Ближайшим поводом к этому было прохождение Земли и Луны через хвост кометы 1861 г., не принесшее ничего особенного, кроме световых эффектов.
Впоследствии же, когда раздвоившаяся комета Биелы рассыпалась в 1877 г. в нашей атмосфере дождем падающих звезд, что было также безобидным, хотя и эффектным зрелищем, у астрономов сложилось в общем мнение о безобидности для нашей Земли тех небесных светил, которые носят название комет и которые были грозными знамениями для всех народов древности и средних веков. Ядро кометы ничтожно по своим размерам, а газообразная оболочка ее и „грозный" хвост, напоминавший древним меч или розгу, по выражению одного астронома, есть „видимое ничто" по незначительности своей массы. Столкновение Земли с кометой стали сравнивать, как столкновение поезда с роем комаров. Но так ли это? Действительно ли безобидны кометы для нашей Земли?
Знаменитая комета 1811 г., связываемая нашими предками с именем Наполеона, была необычайна по своим размерам. Внутренняя часть с головы—ядро—имела свыше 4 000 м в диаметре и, разумеется, если бы подобная комета пересекла орбиту нашей Земли в момент прохождения по ней и самой Земли, то последствия столкновения были бы очень серьезны. Конечно, Земля не пострадала бы, как планета, о комете наступил бы конец, но та территория земной поверхности, на которую пришелся бы улар, несомненно, потерпела бы грандиозную катастрофу. Как известно, покойный К. Фламмарион темой для своего замечательного романа „Конец мира" как раз и выбрал теоретически возможный случай встречи Земли с кометой, подобной комете 1811 г., которая принесла собою катастрофу в южной Италии, упав в Средиземное море своим ядром, образовавшим там остров, немедленно захваченный англичанами.
Событие, подобное описанному Фламмарионом, хотя и не в таком грандиозном масштабе, имело, однако, место в действительности всего два десятка лет тому назад. Астроном Г. Клейн сказал: „самое чудесное — это действительность: рядом с ней кажется жалкой самая неудержимая фантазия". 30 июня 1908 г. грандиозный метеорит или, вернее, целая туча метеоритов, представляющих собою, по-видимому, осколки кометы Понс-Виннеке, орбита которой в этот день пересекалась Землей, упала на пространстве Сибирской тайги, на водораздельном плоскогорьи между р. Чуней и верхним течением Подкаменной Тунгуски. Воздушная волна и раскаленные газы, окружавшие рой метеоритов, произвели грандиозный пожар леса в тайге, явственные следы которого сохранились до сего времени. Огненный столб взвился над местом падения, захватывающим площадь в несколько десятков квадратных км. Раскаленные газы вместе с дымом пожарища в тихое, ясное и солнечное утро поднялись далеко вверх. Одновременно по тайге прокатился потрясающий грохот, а ближе к месту падения пронеслась ураганом волна горячего ветра. Толчек о земную поверхность был так силен, что вызвал сотрясение почвы, как бы малое землетрясение, отмеченное сейсмографом в далеком от места падения Иркутске (900 км), а воздушная волна от небесного урагана была отмечена барографом в Киренске (свыше 400 ч*). Явление падения на Землю осколков кометы наблюдалось множеством свидетелей. Вблизи места падения наибольшие подробности видели кочевавших здесь тунгусы, некоторые из них пострадали— были контужены сотрясением воздуха. У одного весь чум взлетел на воздух. У многих погибли целые стада пасшихся в тайге оленей. „Палил лес, кончал лабазы, кончал оленей, портил людей (контузия), кончал собак, валил тайгу" — вот односложные, но красочные рассказы тунгусов. Дальше от места катастрофы множество людей видело самое тело метеорита — яркое как солнце, а грохот мощных звуковых волн слышали едва ли не во всем Туруханском крае, Приангарьи и смежной части Якутии, на расстоянии свыше 1 000 км от места падения — случай беспримерный в истории метеоритики. Конечно, если бы слепому случаю угодно было, чтобы эта катастрофа разразилась в каком-нибудь европейском многолюдном центре, погибло бы великое множество людей, стерты бы были с лица Земли достижения культуры и весь мир оплакивал бы это несчастье. Но так как это случилось в Сибири, в глухой тайге, то явление это вызвало разговоры только на месте, было отмечено местной прессой и скоро было забыто. Не только в Западной Европе, но даже и в Европейской России о нем ничего не знали, хотя последствия этого грандиозного небесного явления дали о себе знать в тот же вечер, 30 июня 1908 г., на всем северном полушарии Земли, в виде светящихся серебристых облаков, появившихся в верхних слоях атмосферы и превративших своим светом темные южные ночи на Черном море в белые, точно перенесшиеся сюда с далекого севера. В свое время эти облака и белые ночи на юге озадачили всех ученых. Никаких вулканических изв ержений в ту эпоху не было, так как обыкновенно им приписывается появление серебристых светящихся облаков. В конце концов все астрономы и геофизики сошлись на допущении, что Земля наша в ночь с 30 июня на 1 июля 1908 г. погрузилась в какое - то космическое облако, встреченное ею на пути в мировом пространстве. Дело же, по-видимому, объясняется проще. Космическое гипотетическое облако было не чем иным, как продуктом возгонки наиболее мелкой и легкой части вещества метеоритов при их вторжении в земную атмосферу. Итак» серебристые облака ночью 30 июня 1908 г. демонстрировали всему населению северного полушария Земли об утренней катастрофе того же дня — падении осколков кометы в Сибирской тайге.
Однако, все, что здесь описано, не сразу было выяснено и сопоставлено. Прошло 10 лет после того, как совершилась катастрофа в Сибирской тайге. В феврале 1918 г. упал небольшой метеорит близ г. Кашина, Тверск. губ. Наша Академия Наук послала за ним сотрудника Минералогического музея Л. А. Кулика, который в то время только что начинал свою научную карьеру. Им было произведено подробное обследование падения и привезен самый метеорит.
л. а. кулик. Начальник Советской научной экспедиции за тунгусским метеоритом
Эта научная поездка произвела большое впечатление на Л. А. Кулика и возбудила в нем сильную страсть к изучению метеоритов не только с точки зрения минералогического и химического их состава, чем главным образом до сих пор у нас занимались, а и с точки зрения астрономической—комплексного изучения всего процесса этого феномена. В виду того, что в Академию Наук и О-во Любителей Мироведения поступил целый ряд сообщений о падении метеоритов в Сибири и в Поволожьи, у Л. А. Кулика явилась мысль—просить Академию снарядить в Сибирь целую экспедицию за метеоритами. Несмотря на продовольственные и транспортные затруднения, Л. А. Кулик упорно добивался осуществления широко задуманной экспедиции. В сентябре 1921 г. ему удалось осуществить ее, хотя и не в столь большом масштабе, как хотелось. Возвратилась экспедиция в мае 1922 г., покрыв расстояние до 20 000 км. За .это время ею обследовано было 14 падений или находок метеоритов, из которых собраны и переданы Академии материалы с 10 мест падений. Шесть из них пополнили коллекцию Минералогического музея новыми названиями, три оказались совершенно новыми случаями, а два—униками. И вот во время этой-то экспедиции Л. А. Кулик и заинтересовался впервые Тунгусским падением. Впервые о нем он узнал перед своим отъездом от меня, а я передал ему отрывной листок календаря Отто Кирхнера за 15 июля 1910 г., на обороте которого была перепечатана в искаженном виде корреспонденция о падении 17 (30) июня 1908 г. метеорита, якобы, близ г. Канска на глазах у пассажиров сибирского поезда близ ст. Филимонова. Несмотря на фантастичность заметки, в ней чувствовалось все же зерно правды. Я рекомендовал проверить дело на месте—„нет дыма без огня". Так оно и вышло, и с этой-то заметки отрывного календаря и началась вся эта нашумевшая ныне история с Тунгусским метеоритом. Приехав в Канск, Л. А. Кулик скоро выяснил, что никакого метеорита там не упало, но что его видело чуть не все население Сибири, и упал он где-то в тайге на Подкаменной Тунгуске, куда попасть он не мог, так как начался НЭП, и у него потребовали срочно возвратить предоставленный ему вагон. Пришлось возвратиться, собрав лишь богатый опросный и литературный материал по падению Тунгусского метеорита, на основании которого была составлена первая приблизительная карта места падения. Помню, каким недоверием были встречены во время доклада Кулика рассказы тунгусов о лесном пожаре от падения метеорита. Даже наш специалист по метеоритике проф. П. Н. Чирвинский отнесся к этому недоверчиво в письмах ко мне. Но грандиозность явления неожиданно нашла себе документальное подтверждение. Бывший директор Иркутской Обсерватории А. В. Вознесенский делает в нашем Обществе Любителей Мироведения доклад о сейсмографической отметке, соответствующей моменту и месту падения метеорита на Подкаменной Тунгуске. Рядом с его докладом в „Мироведении" печатается (1925 г. № 1) сообщение проф. С. В. Обручева, бывшего в командировке от Геологического комитета на Подкаменной Тунгуске и собравшего новые сведения о падении. С тех пор "Мироведение" становится как бы штабом, концентрирующим у себя сведения об этом явлении и пропагандирующим необходимость организации второй экспедиции для детального обследования места падения, .где пока никто, кроме тунгусов, не был. В конце 1926 г. в редакцию "Мироведения" поступает статья председателя Красноярского комитета содействия народам севера И. М. Суслова, который в настоящее время идет во главе одного из отрядов на поиски Л. А. Кулика. И. М. Суслов, бывший на съезде тунгусов близко от места падения, подробно расспрашивал очевидцев и составил на основании этого план местности предполагаемого падения. Редакция „Мироведения" еще до напечатания сообщила эту статью Академии Наук, и ей было суждено иметь большое влияние на ход дела организации второй экспедиции Л. А. Кулика в марте 1927 г. (см. „Мироведение* № 1 за 1927 г.). Но эта экспедиция или, вернее, — рекогносцировочный отряд, была снабжена слишком незначительными средствами для того, чтобы произвести обстоятельное обследование. Все же Л. А. Кулику удалось, преодолев невероятные трудности, в обстановке романов Майн-Рида и Купера, достигнуть не только области поваленного и обожженного леса, но и центральной области падения. В результате было установлено, что метеорит выпал роем отдельных тел и при своем падении воздушной волной действительно повалил лес на несколько десятков км. Этот бурелом особенно характерен тем, что поваленный лес обращен вершинами в разные стороны, противоположные центру падения и что центральная часть площади бурелома, протяжением в десяток-другой км, носит явственные следы одновременного, сплошного, равномерного ожога. Центр этой площади, пространством в несколько квадратных км, усеян различного размера плоскими воронками, имеющими иногда десятки метров в поперечнике при немногих метрах в глубину; эти воронки очень похожи на лунные кратеры, особенно с вершины окрестных гор. Отсутствие инструментов, достаточного числа рабочих и мерзлота почвы не дали возможности делать раскопки, и пришлось вернуться, пока лишь удостоверившись в том, что катастрофа была так ужасна, что и 20 лет спустя площадь падения не восстановила еще своего прежнего таежного облика.
Схематическая карта СССР с указанием места падения тунгусского метеорита (черный овал).
Однако, несмотря на столь очевидные следы падения здесь метеоритов, скептики продолжали все же отрицать это явление, объясняя его обычным лесным пожаром, циклоном. На научной дискуссии в Академии Наук знатоки Сибирской тайги признали, что, судя по описаниям и фотографиям Кулика, снятым с бурелома, его нельзя объяснить обычным лесным пожаром или ураганом.
Л. А. Кулик настаивал на производстве аэрофотосъемки с аэроплана всей местности бурелома и носился с планами обширной новой экспедиции. Его энтузиазму и упорству не было пределов, но действительность, как всегда, определяла более скромные рамки его стремлениям. Третья экспедиция 1928 г. могла быть организована не шире, чем вторая, но на этот раз предполагалось произвести маршрутную съемку местности и магнитометрические наблюдения, долженствующие показать местонахождение метеоритных масс для организации их извлечения наружу.
В апреле 1928 г. третья метеоритная экспедиция Л. А. Кулика отправляется в путь. Со ст. Тайшет Великого Сибирского железнодорожного пути Л. А. Кулик вместе со своим молодым сотрудником В. А. Сытиным, кинооператором и рабочими отправляются на Кежму, успевают перебраться через готовую уже вскрыться ото льда Ангару, пополняют здесь свой состав еще несколькими рабочими и к концу апреля достигают Подкаменной Тунгуски, где в фактории Госторга Вановара, бывшей и прошлый раз базой метеоритной экспедиции, окончательно снаряжаются, строят лодки и по вскрытии к 20 мая Катанги, как тунгусы называют Подкаменную Тунгуску, отправляются по ее вешним водам к заветной цели. Свернув по речке Чамбэ к месту падения, экспедиция едва не потеряла своего главу — Л. А. Кулика, соскользнувшего при переправе через бурливые пороги Чамбэ с лодки в водоворот, но зацепившегося благодаря случайности ногой за причальную веревку. Отсюда по маленькой речке горного типа Хушмо, притоку Чамбэ, путники достигли области бурелома и к 6 июня кончили свое „восхождение" против течения рек. Здесь, в царстве комаров, работая в сетках-накомарниках, трех рубахах и рукавицах, участники экспедиции начали свое обследование: производили съемку местности, кинематографировали мертвый лес, пробовали даже копать, но встретили подпочвенную воду, которую не в силах были откачать. В тайге, в противоположность нашим дождям этого лета, стояла все время засуха, сильно мешавшая экспедиции: реки обмелели, и рыба ушла, завязи ягод завяли и высохли. Все это отразилось на продовольственной стороне экспедиции. Противоцынготные продукты (сухие овощи) быстро вышли, и среди участников началась цынга, рабочие стали болеть фурункулезом; пришлось постепенно их отпустить. В конце концов появились признаки заболевания и у В. А. Сытина. 2 августа участники экспедиции собрались на совещание, и Л. А. Кулик решается на героический поступок остаться в тайге одному и продолжать магнитометрические изыскания, а остальные с В. А. Сытиным возвращаются в Ленинград просить Академию Наук снарядить отряд для вывоза из тайги Л. А. Кулика и собранные экспедицией коллекции и инструменты. На другой день Л. А. Кулик провожает Сытина и больных рабочих на полудохлых лошадях и остается в тайге один с собакой и с небольшим запасом продовольствия. Полная тишина, на сотни верст кругом кроме мертвого леса ничего нет, а там в живой тайге бродят одни медведи, близка осень с ее холодами, а наш ученый невозмутимо остается на месте в ожидании помощи из Центра. 5 сентября В. А. Сытин был уже в Академии Наук и редакции „Мироведения", поведав о своих злоключениях. Печать горячо отнеслась к случившемуся и начала кампанию за спасение советского ученого, оставшегося в глухой тайге на произвол судьбы. Теперь имя храброго Кулика, названия, никому неведомые дотоле,—фактория Вановара, река Катанги, Чамбэ, Хушмо стали популярными среди читателей. Газеты завели целую рубрику "к поискам Кулика". В результате уже снаряжены и двинуты целых две экспедиции на выручку Л. А. Кулика—одна от Академии Наук под руководством В. А. Сытина, вылетевшего 1 октября в Братск на гидроплане из Иркутска, чтобы там организовать отряд в Кежму и оттуда в Ванопару. Вторая, отряд под руководством И. М. Суслова, посылается Красноярским Окрисполкомом на лошадях по маршруту Тайшет—Кежма—Вановара. Горячо верим и надеемся, что усилиями нашей общественности удастся спасти нашего отважного ученого и добытые им материалы, а в дальнейшем обсудить и надлежащим образом снарядить серьезную экспедицию для извлечения метеоритов, которые обещают пролить новый свет на явление падения с неба камней и железа в таком грандиозном масштабе. Нам нельзя в этом отношении отставать от заграницы. Там мимо подобных фактов не проходят равнодушно. Достаточно упомянуть здесь о знаменитом метеорном кратере в Аризоне (на юге Сев.-Америк. Соединен. Штатов). Бурением возле этого кратера на глубине 360 м уже нашли грандиозную глыбу метеорного железа, масса которого, вероятно, достигает 10 миллионов тонн. Рой тунгусских метеоритов в общей сложности, по расчетам Кулика, должен иметь вес не больше 130 тонн. Но и эта масса внушительна по своим размерам, если сравнить с нею обычные падения метеоритов. Для „разработки" .Аризонских метеорных руд образовалась даже акционерная компания, которая ныне уже закончила подготовительные работы по сооружению шахты. На острове Эзеле также есть подобного рода ряд метеорных кратеров, обследуемых в настоящее время одним из ученых. У нас в СССР, кроме Тунгусского метеорита, есть и другие места, где можно подозревать подобные же падения—это в Котовальской волости, под Великим Устюгом и в Туркестане, на берегу р. Мургаб в 35 км от Памирского Поста. Таким образом недра нашей планеты хранят в себе еще очень богатый материал как для научных, так и промышленных изысканий. Было бы очень важно, ; чтобы дело, начатое Л. А. Куликом, было доведено до победоносного конца.
Д. Святский