СПЕКТАКЛЬ В ПЛАНЕТАРИИ
Рассказ "Взрыв" не вызвал ни в прессе, ни среди общественности почти никаких откликов. Правда, редакция журнала "Вокруг света" получила несколько писем читателей, восторженно отозвавшихся на рождение смелой фантастической гипотезы.
Весной 1946 года по совету Е. Л. Кринова А. П. Казанцев посетил Московский планетарий, где один из авторов этих строк* работал в ту пору заместителем директора по научной части. На очередном заседании лекторского коллектива планетария выступили А. П. Казанцев и Е. Л. Кринов. Писатель изложил суть своей гипотезы, ученый прокомментировал ее с позиций науки. По совету Е. Л. Кринова почти единодушно было принято решение о постановке в планетарии инсценированной лекции-диспута на тему "Загадка Тунгусского метеорита". Такая лекция, по общему мнению, должна была привлечь внимание общественности к Тунгусской проблеме и тем самым способствовать организации новой экспедиции в сибирскую тайгу. Разумеется, никто тогда (кроме, может быть, ее автора) всерьез не принимал гипотезу об инопланетном корабле — слишком "безумной", необоснованной казалась эта идея. Другое дело — использовать фантазию на службе науке, тут, как говорится, игра стоила свеч.
С помощью Ф. Ю. Зигеля А. П. Казанцев подготовил и составил текст необычной лекции. Позже пригласили "артистов" и после долгих репетиций в январе 1948 года состоялась, наконец, "премьера".
А теперь вообразите себя в роли слушателей этой необычной лекции. Под голубым куполом планетария вокруг, по горизонту возникает пейзаж тунгусской тайги. Умиротворяющая музыка дополняет впечатление тихого, раннего июньского утра. И вдруг свист, как от приближающегося снаряда, нарушает тишину. Из-за горизонта появляется огненное тело. С грохотом проносится оно по голубому небосводу, и где-то за горизонтом вспыхнувшее пламя предваряет на мгновение раскаты мощного взрыва.
Но вот все исчезает, как странное видение, и начинается лекция о загадке Тунгусского метеорита. Заместитель директора планетария излагает вполне ортодоксальную точку зрения на проблему: Тунгусское тело было исполинским кратерообразующим метеоритом. При ударе о землю энергия его движения перешла в энергию чудовищного взрыва. При этом вещество метеорита в основном превратилось в газ, и потому искать крупные осколки Тунгусского метеорита бессмысленно. Мелкие же осколки, как и затянутый болотом кратер, должна найти новая экспедиция.
Казалось бы, лекция окончена. Но тут возникает (заранее инсценированная) дискуссия. Слово просит "студент" (артист Московского Малого театра С. Ф. Конов), он жарко вступает в спор с Зигелем, заявляя, что взрыв Тунгусского метеорита произошел в воздухе, над землей, а в атомном взрыве исчез не обычный, а урановый метеорит.
Это вопиющее невежество возмущает слушавшего лекцию "профессора физики" (лектора-физика Н. Н. Кравченко). Возражая "студенту", он доказывает, что атомный взрыв возможен только для изотопа урана с атомным весом 235, получаемого искусственно, да и то лишь в случае, если его масса больше критической. Словом, ядерный взрыв естественного метеорита невозможен.
Примирить спорящих пытается "полковник-ракетчик" (лектор Ю. Ф. Метт). Он развивает идеи о принципиальной возможности межпланетных перелетов и прилета к нам инопланетян.
Подводя итоги "дискуссии", Зигель подчеркнул необходимость новых экспедиций на место катастрофы и научного решения загадки.
Присутствовавший на "премьере" председатель Астрономического совета Академии наук СССР академик А. А. Михайлов поздравил коллектив планетария с новой, весьма удачной формой популяризации научных знаний. Положительные отзывы на лекцию-диспут дали и другие известные астрономы — профессоры В. В. Шаронов и М. С. Эйгенсон. Примерно такого же мнения придерживался и профессор В. В. Федынский, написавший в отзыве на лекцию, что "почин А. Казанцева следует всячески приветствовать", но опасавшийся, что идея взрыва космического корабля отвлечет внимание слушателей от подлинно научного понимания проблемы.
Долина Чургима. Сухостой — остатки "телеграфного леса"
Фото 60-х гг.
Вокруг лекции "Загадка Тунгусского метеорита" разгорелись бурные страсти. Споры о допустимости новых форм популяризации научных знаний в конце концов перешли в споры о правомерности "атомной" гипотезы, о том, имеет ли она вообще право на существование. На этой первоначальной стадии дискуссии лишь А. П. Казанцев и Ф. Ю. Зигель отстаивали правомерность "атомной" гипотезы и по форме, и по существу. Почти после каждой лекции-диспута о Тунгусском метеорите в лекторской комнате Московского планетария разгорались дискуссии. Отсюда они постепенно перешли в научные аудитории.
* Ф.Ю. Зигель
ГОСТЬ ИЗ КОСМОСА
Уже в феврале 1948 года на заседании Московского отделения Всесоюзного астрономо-геодезического общества (ВАГО) гипотеза Казанцева подверглась широкому научному обсуждению. Председатель собрания профессор П. П. Паренаго, подводя итоги дискуссии, заявил:
"Я думаю, что выражу общее мнение, если скажу, что все спорившие сошлись на том, что мы имеем дело с гостем из Космоса. Что касается меня, то на семьдесят процентов я верю в то, что это был метеорит, но на тридцать процентов готов допустить, что это были инопланетяне".
С тех пор меткое выражение выдающегося советского астронома "гость из космоса" стало настолько распространенным в научно-популярной литературе, что многие, вероятно, и не подозревают, кто был его автором.
В полемику вступили не только ученые, но и пресса. Весной 1948 года в газете "Московский комсомолец" появился фельетон "Удивительно, но факт!" Его автора возмутило то, что в стенах Московского планетария открыто ведется пропаганда антинаучных вымыслов. На страницах "Комсомольской правды" ему ответил известный географ и писатель Н. Н. Михайлов, защищавший фантастическую гипотезу Казанцева. Спустя три дня на страницах "Московского комсомольца" выступили трое известных ученых — К. П. Станюкович, В. В. Федынский и Е. Л. Кринов. В статье говорилось, что планетарий "известные и незагадочные явления природы затемняет всякого рода лжегипотезами".
Атмосфера накалялась — "джинн" начинал выходить из бутылки. Лекция в планетарии действительно, вызвала вновь огромный интерес к Тунгусской проблеме, но не в том плане, как первоначально предполагал Е. Л. Кринов,— широкую аудиторию увлекла гипотеза ядерного взрыва.
Группа видных астрономов обратилась с коллективным письмом в редакцию "Комсомольской правды" (оно частично было опубликовано в журнале "Техника — молодежи", №9 за 1948 г.). В письме говорилось: "Широко известны работы неутомимого Л. А. Кулика по розыскам упавшего 30 июня. 1908 года в сибирскую тайгу Тунгусского метеорита. Однако в явлениях, сопровождавших падение этого метеорита, есть ряд аномалий, давших возможностъ А. Казанцеву создать увлекательную научно-фантастическую фабулу лекции "Загадка Тунгусского метеорита"... Неверно утверждение, что конкретная картина мертвого леса была якобы "строго научно истолкована и самим профессором Куликом и рядом советских исследователей метеоров ". На самом жe деле общая теория взрывных явлений, сопровождающих падение крупных метеоритов, никогда и никем не была использована для подробного и конкретного объяснения картины центрального района падения Тунгусского метеорита.
Вместо того, чтобы попытаться этим путем разрешить проблемы, связанные с аномалиями Тунгусского метеорита, авторы статьи, являющиеся специалистами в области метеорной астрономии, ограничиваются общими и малосодержателъными заявлениями о характере распространения взрывных воли и безапелляционно заявляют, что "здесь уже давно не существует никакой загадки ". Но такая неправильная постановка вопроса исключает необходимость продолжения важных и в действительности незавершенных исследований Л. А. Кулика".
Это письмо подписали: директор Пулковской обсерватории А. А. Михайлов, профессора Б. А. Воронцов-Вельяминов, П. П. Паренаго, К. Л. Баев, М. Е. Набоков, кандидаты наук А. Г. Масевич и К. Н. Шистовский, а также сподвижник Кулика В. А. Сытин.
ПЕРВОЕ НАСТУПЛЕНИЕ ФАНТАСТОВ
Нападки на лекцию планетария были не очень понятными. Никто тогда в лекции не отстаивал всерьез гипотезу Казанцева. Лекторы рассматривали ее просто как новую интересную форму пропаганды научных знаний. К тому же среди подавляющего большинства ученых идея Казанцева симпатий не вызывала. Но ее начали "осваивать" фантасты.
В 1950 году писатель Б. В. Ляпунов в журнале "Знание — сила" опубликовал научно-фантастический рассказ "Из глубины Вселенной". Он использовал идею Казанцева, подав ее в новом оформлении. В рассказе присутствовал вымышленный французский астроном, якобы видевший Тунгусское тело над Европой. Ляпунов описывал гибель пришельцев, прилетевших не с планеты нашей Солнечной системы, а из иного звездного мира. "Посадка" на Тунгуске обосновывалась тем, что неисправность двигателя не позволила звездолету приземлиться в пустынях Монголии — идеальном естественном космодроме.
В 1950 году закончил свой первый научно-фантастический роман "Астронавты" польский писатель Станислав Лем, ставший позднее одним из самых знаменитых фантастов мира. Роман начинается главой "Сибирский метеорит", где, используя прием Казанцева, Лем излагает реальную историю экспедиций Кулика, которая перерастает в условную историю о гипотезе "молодого ученого", организовавшего экспедицию с целью поиска остатков "Тунгусского космического корабля", погибшего в атомном взрыве. Ясно, что октябрьский номер журнала "Знание— сила" с рассказом Б. Ляпунова уже лежал перед Лемом, т. к. в романе снова фигурировал и французский астроном, и космодром в монгольской пустыне, который "проскочили" пилоты инопланетного корабля. На русском языке роман вышел только в 1957 году, всего за два года до реальных экспедиций "молодых ученых". Примерно в это же время демонстрировался и кинофильм, снятый по мотивам романа "Астронавты", где польские кинопостановщики очень убедительно имитировали и сибирскую тайгу, и водопад Чургим. В романе и фильме прогнозировался следующий ход событий: экспедиции не сумели найти никаких следов катастрофы, но в 2003 году грандиозные планы преобразования природы Сибири вызвали необходимость сооружения строительной площадки в районе, где когда-то взорвался теперь уже забытый всеми Тунгусский метеорит. Экскаватор извлекает со дна семиметрового котлована, прорытого в "твердой, как скала", вечной мерзлоте, капсулу с загадочным посланием жителей Венеры.
В мартовском номере журнала "Техника — молодежи" за 1951 год А. П. Казанцев выступил с новым научно-фантастическим рассказом "Гость из космоса". Один из героев рассказа высказывает предположение, что в корабле, погибшем над Тунгусской тайгой, летели на Землю марсиане.
Исследование Марса космическими аппаратами Земли в 70-х годах "закрыло" все гипотезы о марсианских каналах и марсианах. Марсиане ныне вымерли и на страницах фантастики. Однако в 50-х годах ситуация была иной. Хотя большинство астрономов уже склонялось к картине безжизненного Марса, были еще и исключения. Один из старейших астрономов Гавриил Адрианович Тихов продолжал оставаться горячим сторонником идеи о многочисленности обитаемых миров. В Алма-Ате действовал основанный им сектор астробиологии, пытавшийся разработать спектральные методы изучения растительности на Марсе. Отвечая на вопросы журналистов, Тихов как-то заявил, что можно представить себе даже метод обнаружения разумной деятельности марсианской цивилизации, не дожидаясь полетов к Марсу: быстрое исчезновение растительности на правильных квадратах поверхности этой планеты можно было бы истолковать как завершение марсианами сельскохозяйственных работ перед началом зимы.
В рассказе "Гость из Космоса" Казанцев снова подчеркивал, что идея о технической катастрофе на Тунгуске — не только фантастика. Параллельно тексту рассказа журнал поместил комментарии Казанцева, в которых он обобщил материалы дискуссий в Московском планетарии. В этих комментариях, в частности, говорилось:
"Предположение о падении в Тунгусскую тайгу грандиозного метеорита хотя и более привычно, но не объясняет:
а) отсутствия каких-либо осколков метеорита;
б) отсутствия кратера и воронок;
в) существования в центре катастрофы стоячего леса;
г) сохранности слоя вечной мерзлоты;
д) появления ослепительного, как солнце, шара в момент катастрофы ".
Далее А. П. Казанцев сформулировал программу исследования радиоактивности в районе катастрофы, которая в конце концов была реализована. К сожалению, это удалось сделать только в 60-70-х годах, когда радиоактивный фон в мире заметно изменился из-за испытаний ядерного оружия.
"Посылка научной экспедиции в Тунгусскую тайгу,— писал А. П. Казанцев,— представит несомненный научный интерес. Решить вопрос, произошел ли в Тунгусской тайге атомный взрыв, можно. Можно предложить исследовать для этого радиоактивность поваленных деревьев, почвы и скал. Если в Тунгусской тайге действительно произошел атомный взрыв, то радиоактивное излучение в момент взрыва должно было способствовать возникновению радиоактивных изотопов. Так, в древесине атомы азота могли перейти в тяжелый радиоактивный углерод (с периодом полураспада около 5 тысяч лет), который встречается обычно в органических веществах в количестве не больше 0,001%.
Подобные же изотопы элементов должны были образоваться в почве и в горных породах... Если будет установлено, что повышенная радиоактивность района Тунгусской катастрофы обязана главным образом излучению короткоживущих элементов среднего веса, то этим будет установлена и несомненность атомного взрыва в 1908 году ".
Итак, в 1951 году шел спор уже не только по поводу лекции, но, главным образом, вокруг самой гипотезы о взрыве космического корабля.