СУСЛОВСКАЯ ВОРОНКА
Предыдущие экспедиции Л. А. Кулик рассматривал как "разведку боем". Теперь начиналось генеральное наступление. Запас продовольствия был рассчитан на полтора года. Для земляных работ экспедиция везла разнообразный ручной инструмент —лопаты, ломы, кайла, тросы. Было взято два комплекта ручных буров, два болотных бура-щупа, два насоса для откачки воды из шурфов и воронок. В числе научного оборудования были комплекты метеорологических приборов, приборы для исследования вечной мерзлоты, теодолит, фотоаппараты, химические реактивы и многое другое. Для перевозки по тайге этого снаряжения, а также запаса продовольствия потребовался обоз из полусотни подвод. Помощником Л. А. Кулика по экспедиции стал Евгений Леонидович Кринов, тогда—молодой астроном, после войны — бессменный руководитель Комитета по метеоритам Академии наук СССР вплоть до своей кончины в 1984 году. Томский университет откомандировал в экспедицию опытного болотоведа Людмилу Васильевну Шумилову, впоследствии—профессора кафедры ботаники. В состав экспедиции был включен также А. В. Афонский—опытный буровой мастер и шесть молодых энтузиастов во главе с К. Д. Янковским. Они согласились работать в экспедиции в должности рабочих.
Путь для экспедиции был заранее подготовлен. По соглашению с организациями Кежмы в конце 1928 года была прорублена просека от Ванавары до заимки Кулика длиной около 90 километров. Местные жители назвали эту дорогу "тропой Кулика". Она стала "центральным проспектом" всех последующих экспедиций. На заимке Кулика было построено еще две избы, и еще одна изба — на Хушмо.
24 февраля третья Тунгусская метеоритная экспедиция выехала из Ленинграда, а 6 апреля 1929 года она уже разгружалась у горы Стойкович, на заимке. Леонид Алексеевич сразу же решил пойти в "лобовую атаку" — раскопать Сусловскую воронку, которую он считал бесспорным метеоритным кратером. Сусловская воронка представляла собой почти круглое торфяное болото диаметром 32 метра.
Река Макикта (Макирта)
Фото 70-х
Траншея для спуска воды рылась вручную — с помощью кирок, лопат и топоров. Работа была трудной. Монолиты мерзлого торфа в процессе рытья траншеи изучались Шумиловой, часть их была упакована для вывоза в лабораторию. К 25 мая траншея была готова, вода из воронки спущена. О том, что произошло дальше, рассказывает Кринов:
"Очищая Сусловскую воронку от мха, мы обнаружили недалеко от ее центра пень сломанного у самых корней дерева. Находка была полной неожиданностью и окончательно опровергала метеоритное происхождение воронки. В самом деле, нельзя было представить себе, чтобы в воронке, образованной падением крупной метеоритной, массы, мог сохраниться в естественном положении пень сломанного дерева, корни которого нормально уходили в илистое дно воронки. Пень, расположенный почти в центре воронки, свидетельствовал о ненарушенности ее дна ".
Но Кулик не сдавался. Категорически запретив фотографировать воронку и пень внутри нее (Кринов потом сделал снимок тайно), он приказал продолжать раскопки, которые участникам экспедиции представлялись бессмысленными. По его приказу в северном борту начали проходку буровой скважины, ведь метеорит мог, по мнению Кулика, уйти глубоко в торф.
Вид с горы Эйхвальд на северный торфяник. Круглые термокарстовые воронки были приняты Куликом за метеоритные кратеры
Фото О. Максимова. I960 г
НЕУДАЧИ
В конце июля тяжело заболел Янковский. Кулик вместе с ним отправился в Ванавару, в тайге же остался Кринов с двумя рабочими. Теперь он мог нарушить и другой запрет Кулика — не отходить дальше трех километров от заимки. В результате этих экскурсий Кринов убедился в строгой радиальности вывала. С вершин сопок, примыкавших с востока к торфянику, он видел хорошо сохранившуюся тайгу на севере и северо-западе. Из этих наблюдений он сделал оказавшийся потом ошибочным вывод о том, что лес повален на север и северо-восток не далее, чем на несколько километров. Единственными признаками катастрофы были на всей обследованной Криновым площади (около 40кв.км) деревья—поваленные, сломанные, стояки. Почти все они несли на себе следы ожога или пожара. Округлые воронки наблюдались только на торфяниках и заболоченных понижениях, на склонах никаких воронок не было. Обдумывая результаты своих наблюдений, Кринов стал склоняться к мысли, что первоначальные догадки Кулика о том, что место падения Тунгусского метеорита—Южное болото, были правильными, т. е. метеорит врезался не в Торфяное болото к северу от горы Стойкович, а в обширную топь к югу от него.
Попытки бурения воронок в торфе оказались безрезультатными, хотя Сусловскую воронку бурили до глубины 30 метров! Кринов попытался убедить Кулика в том, что работа экспедиции идет в неправильном направлении.
Однако переубедить Кулика было невозможно. В ноябре 1929 года Кринов с одним из рабочих по поручению Кулика отправился в Ванавару с материалами экспедиции. В этом маршруте он обморозил ноги и надолго оказался в больнице (пришлось ампутировать большой палец).
К концу 1929 года средства экспедиции были исчерпаны. Но в январе 1930 года Академия наук перевела Кулику дополнительную сумму на оплату долгов, окончание работ и возвращение. В мае 1930 года совещание в составе академиков В. И. Вернадского, В. Л. Комарова и А. Е. Ферсмана приняло следующее решение:
"1). Считая дальнейшее продолжение работ на месте падения Тунгусского метеорита необходимым, представленную начальником экспедиции Л. А. Куликом смету на продолжение буровых работ включить в следующий, 1930-1931 бюджетный год.
2). Осуществление аэрофотосъемки места падения Тунгусского метеорита текущим летом считать настоятельно необходимым.
3). Считать крайне необходимым возвращение в Ленинград после осуществления аэрофотосъемки начальника экспедиции Л. А. Кулика для обработки собранных экспедицией материалов, организации новой экспедиции и для отдыха.
4). Имея ввиду предстоящую аэрофотосъемку места падения Тунгусского метеорита, организуемую ОСОАВИАХИМом в конце июня 1930 года, просить тов. Чухновского, осуществляющего съемку, доставить на самолете начальника экспедиции Л. А. Кулика до населенного пункта, откуда он сможет вернуться в Ленинград ".
В середине июля 1930 года в Кежму прилетел Чухновский, но аэрофотосъемка сорвалась из-за дождливой погоды.
Экспедиция продолжала бурение воронок, кроме того, велись метеорологические, фенологические, орнитологические наблюдения. Неоднократно наблюдались серебристые облака, болиды и метеоры, галосы, собирались различные коллекции, кольцевались птицы. На месте работ экспедиции побывали эвенки — Лючеткан и Джонкоуль.
Их наблюдения и рассказы давали основание для предположений, что Тунгусское падение вызвало некоторое изменение уровня Южного болота, строения бортов воронок. Лючеткан осмотрел места, где стояли лабазы, сгоревшие в 1908 году, и узнал их по сохранившимся остаткам.
Кринов покинул экспедицию в марте 1930 года из-за конфликта с Куликом. Еще раньше — осенью — уехала, выполнив программу болотоведческих работ, Шумилова. Кулик продолжал работать до середины сентября. В октябре 1930 года он вернулся в Ленинград. В конце экспедиции Кулик пришел к выводу, что осколки метеорита нужно искать в Южном болоте.