В ЦЕНТР КАТАСТРОФЫ
Вторая экспедиция в район Тунгусского падения была немногочисленной. Л. А. Кулика сопровождал Виктор Александрович Сытин, охотовед и зоолог. С ним Леонид Алексеевич познакомился на съезде краеведов. Маршрут был уже знакомым — Ленинград — Тайшет — Кежма — Ванавара. Самолеты в Эвенкию тогда не летали, и экспедиция двигалась на лошадях, впряженных в сани, стараясь обогнать сибирскую весну. Преодолевая большие трудности при переправах через реки, Кулик и Сытин сумели 25 апреля достигнуть Ванавары. Здесь к ним присоединился московский кинооператор И. В. Струков, командированный Совкино для съемок фильма об экспедиции.
21 мая Кулик, Сытин, Струков с пятью рабочими на трех лодках спустились по Подкаменной Тунгуске до устья Чамбэ, а затем повели лодки бечевой, преодолевая перекаты и пороги. И тут произошел случай, едва не стоивший Кулику жизни. В. А. Сытин в своих воспоминаниях* так описывает этот эпизод:
"Наутро нам нужно было "подымать "порог, т. е. общими силами вытащить, по одной, разгруженные лодки на главный "залавок" — слив порога, В это включились все, кроме кинооператора Струкова, — он прицепился к скале с аппаратом, чтобы сиять интересную и тяжелую борьбу с порогом. Самую большую лодку "Болид "мы пытались с помощью каната втащить на залавок три раза. И каждый раз сумасшедшие струи вырывали канат из наших рук и относили ее обратно в "улово " — водоворот за порогом, где плясали мертвые волны — "толкунцы".
Рис. 2. Карта-схема центра района падения Тунгусского метеорита, составленная Л. А. Куликом, с названиями вершин, данными в честь ученых. Стрелки — направления вывала леса
Наконец, напрягая мускулы до звона в ушах, нам удалось поднять первую лодку. Передохнув немного, зацепили на канат вторую. На корму сел Леонид Алексеевич, чтобы шестом направлять движение. С трудом подтащили ее к залавку и наполовину уже втянули наверх, когда случилось страшное. До сих пор какая-то судорога проходит по спине, когда встают в памяти несколько минут, последовавших за этим моментом.
Лодку вдруг сразу залило водой, поставило боком к течению и перевернуло! Блеснуло мокрое дно, Леонид Алексеевич исчез в водовороте. Несколько секунд его не было видно. И лишь то показывалась, то скрывалась в волнах и пене опрокинутая лодка. Мы бросились к "улову" растерянные, не зная, что предпринять. Вдруг он вынырнул! Тогда с третьей, оставшейся ниже порога, лодки я бросил ему веревку, и он выбрался на берег.
Жмем ему руки, нервно смеемся. Он же, улыбаясь, довольно спокойно говорит:
— Нет, вы посмотрите! Очки-то мои цепы. Оказывается, спасла Леонида Алексеевича причальная веревка, прикрепленная к корме ".
6 июня 1928 года экспедиция прибыла в район устья Чургима, где прошлогодняя экспедиция ставила свой лагерь №13. Это место было превращено в базу экспедиции. Рабочие построили здесь лабаз (склад продовольствия) и баню. Изба, построенная у самого берега Хушмо из сухого "катастрофного" сушняка, до сих пор является перевалочной базой экспедиций, известной под названием Пристань.
Отсюда была прорублена просека в центр катастрофы. Она шла вдоль русла Чургима, мимо знаменитого водопада и далее вдоль края огромного Южного болота, по кромке торфяника к подножью большой горы, на которой стояла щетина мертвых столбов — лиственниц, погибших в 1908 году, но не упавших на землю.
Рис. 3. Карта Великой котловины — центра района Тунгусской катастрофы. Эпицентры Тунгусского взрыва, рассчитанные различными исследователями: 1 — эпицентр Фаста: 2 — эпицентр Зенкина: 3 — эпицентр Золотова; 4 — воронка Суслова; 5 — Клюквенная воронка. Квадратом показано расположение заимки Кулика
У подножья этой горы рабочие экспедиции 1928 года построили еще одну избу и лабаз. Так была основана ныне известная всему миру Заимка Кулика — основная база всех экспедиций, изучавших проблему Тунгусского метеорита. Кулик назвал ее Метеоритной заимкой, это название часто сохраняется на картах. Иногда ее обозначают как "Избы Кулика". Экспедиция приступила к работе: топографическая съемка, магнитометрические измерения, фотографирование, киносъемка. Кулик проводил также метеорологические и фенологические наблюдения. Пытались вести раскопки двух подозрительных ям.
Экспедиция обживала "Страну Великого болота", как называли это место эвенки. Впрочем, чаще они называли его "Лакура". Реки и даже пересыхающие ручьи в Эвенкии всегда имеют местные названия, горные же вершины и сопки эвенки называют редко. Beршины, окружавшие большое болото, которое Кулик назвал Южным, были отмечены им на карте-схеме, приведенной выше. Этим вершинам были присвоены Куликом имена известных ученых, главным образом тех, кто внес крупный вклад в метеоритику, а также минералогию и геологию. Гора в центре мертвого сухостоя, у подножья которой строились избы экспедиции, получила название в честь харьковского профессора Стойковича, автора известной в прошлом веке монографии о метеорных явлениях. Соседняя с ней сопка получила имя Севергина — петербургского академика, жившего в конце XVIII — начале XIX века, изучавшего химию минералов. Самая высокая* в районе вершина в двух километрах от Заимки была названа Фаррингтон — в честь американского исследователя метеоритов, современника Кулика.
На юг от центра падения на карте появилась вершина Паллас, увековечившая имя открывателя первого метеорита, признанного наукой, на запад — гора Кларк, по имени американского геохимика, высота Вюльфинг — в честь немецкого исследователя метеоритных коллекций, на север — вершина Усов, названная в честь томского геолога...
У ЖЕРЛА ВУЛКАНА
У Кулика не было ни карт, ни тем более аэрофотоснимков. У него не было возможностей заниматься детальными геологическими изысканиями. Тем не менее, после обследования кольцевых гряд сопок, обрамляющих Великую котловину, он понял, что котловина — цельное геологическое образование. Поэтому он присвоил кольцевой системе гор в центре лесоповала название "цирк Меррилля"**. Цирками геологи называют вогнутые формы рельефа в виде "естественного амфитеатра". Это название не прижилось. Но в 70-х годах московские геологи Н. Л. Сапронов и В.М. Соболенко подтвердили правильность заключения Л. А. Кулика. Изучив аэрофотосъемку, геологические карты района катастрофы и проверив теоретические соображения непосредственно в цирке Меррилля, они установили, что цирк представляет собой цельное геологическое сооружение — древний полуразрушенный вулкан. Гора Стойкович — центр вывала леса — расположена на месте его главного канала, извергавшего огненную лаву. Как внутри основного кратера, так и по его наружным склонам разбросаны многочисленные мелкие побочные кратеры, когда-то бывшие источниками потоков магмы. В нашу эпоху они уже не похожи на жерла или провалы, их можно выявить лишь по геологическим картам. Вулканические конусы и застывшая магма, внедрившаяся в осадочные породы, образуют конические сопки и столовые горы, ныне покрытые лесом. На первый взгляд, ничто не напоминает о бурной эпохе извержений. Лишь опытный геолог увидит следы древних вулканических структур и событий—то в виде скалистых обрывов, под которыми мирно журчат таежные ручьи, то в виде Курумников - каменных россыпей огромных обветренных глыб на склонах гор.
Ученые, пришедшие к горе Стойкович через 47 лет, имели в своих руках такие средства исследования, которые и не снились первопроходцам. Они доказали то, о чем Кулик мог только догадываться. И они приняли решение — центр катастрофы отныне должен получить новое, более точное название: Куликовский палеовулкан.
* * *
31 августа 1928 года новосибирская газета "Советская Сибирь" опубликовала статью В. А. Сытина, в которой ярко описывались условия работы и быт первых искателей Тунгусского метеорита.
"К 12 июля было закончено фотографирование и киносъемка всего района падения метеорита. После этого кинооператоры и двое рабочих отправились па Ангару, пользуясь поднявшейся от грозового дождя водой в Хушмо. Остались Кулик, Сытин и двое рабочих.
Комаров в тайге так много, что если в белой рубашке выйдешь — в несколько минут вся серая станет. Они жалят больно и одну-две рубашки легко прокусывают. Кроме комаров там есть мошки, оводы. За все время работы ни разу не снимали накомарников. В самую жару носили по 3—4 рубашки и кожаные перчатки. Ночью бывали сильные заморозки, так что вода в ведрах замерзала, но никакого влияния на гнус они не оказывали.
С начала июля в экспедиции появилась цинга. Заболел один рабочий, потом второй. Заболевания были вызваны крайним однообразием питания. Экспедиция надеялась достать овощей на фактории, но там не оказалось даже крупы и лука. Небольшое количество сухих овощей и фруктов было использовано для общего котла. В районе Великого болота была сильная засуха, которая уничтожила ягоду. Этим даром природы экспедиция не могла воспользоваться. Лук-батун, который в изобилии растет на Подкаменной Тунгуске, здесь не растет. Даже в июне и июле не было. Питались чаем с лепешками, запеченными в золе, и сухарями. В конце июля убили птенца-тетерева. Какая радость была!.. На базе, около реки изредка добывали рыбу, пока не сошла весенняя вода. Воду доставали из болота. При кипячении приходилось большими ложками снимать накипь из водорослей и тины, прежде чем заварить чай. Вскоре заболел цингой В. Сытин, а один из рабочих — острым фурункулезом ".
СПАСАТЕЛЬНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
Запасы продуктов истощались. Средства, выделенные на экспедицию, израсходованы, а осколки метеорита найдены не были. Это давало новые аргументы скептикам. И тогда Кулик принял смелое решение: рабочих отправить в Ванавару, а Сытина в Москву, с просьбой о помощи. Сам же он решил остаться на заимке один и продолжать работу, невзирая на самочувствие. Кулик и Сытин не были уверены, что сложившаяся ситуация найдет понимание у руководства Академии наук. Поэтому они решили обратиться к общественности. Сытин должен был обратиться в газеты, выступить перед учеными, инженерами, студентами. Такое решение начальника экспедиции было оформлено специальным актом, в котором говорилось: 
Иннокентий Михайлович Суслов
Фото 1926
"На месте работ Л. А. Кулик продержится еще 3 месяца, причем будет иметь кров, в достаточном количестве муку и соль и недостаточном — жиры, сахар и обувь. Выход из тайги с материалами и научным снаряжением в одиночку невозможен".
2 августа 1928 года участники экспедиции прибыли в Ванавару. Кулик, проводив товарищей, нанял местного охотника Китьяна Васильева и с ним вернулся в тайгу, на Метеоритную заимку. Они обследовали окрестности котловины, раскопали три воронки. Безлюдье и мертвая тишина безжизненной тайги плохо действовали даже на бывалого Ванаварского охотника. Он начал разговоры о возвращении. Но Кулик пытался не терять уверенности в успехе, хотя не имел никаких вестей с "Большой земли". Он писал небольшие рассказы, иногда — стихи. Вот одно, очень характерное стихотворение ученого, написанное в то время:
Тихое, теплое, раннее утро,
Дали лесистые, речки, ручьи...
Небо безоблачно, солнце июня
Шлет на тайгу, не скупяся, лучи.
Щедро весна расточает здесь чары,
Волнами льют аромат свой цветы,
Свадьбу справляют растенья и твари,
"Гимн торжествующий слышен любви".
Гром! Встрепенулась тайга и затихла.
Пламя! Луч солнца ослабил свой свет.
С грохотом мчится по небу светило,
Сыплются искры и тянется след.
Жуть!.. Тишина... лишь удары несутся,
Облако виснет у края небес.
Там у тунгусов олени пасутся,
Валит там воздухом девственный лес.
Мечутся звери, в смятении люди,
Рев и проклятья... А небо гремит!
Где же виновник всех этих явлений?
Где же Тунгусский наш метеорит?
Сусловская воронка, размеченная вешками
Фото И. Суслова, 1928 г
А в это время В. А. Сытин осуществлял намеченный план. Незадолго до описываемых событий ледокол "Красин" нашел и вывез из ледового плена участников экспедиции Нобиле. Теперь газеты запестрели статьями о розысках Тунгусского метеорита. В одной из сибирских газет, например, говорилось, что "самоотверженному ученому необходимо помочь довершить свои исследования, надо гарантировать благополучное его возвращение". В таком же духе отозвалась на призывы Сытина и центральная пресса.
Правда, некоторые авторы попытались умерить чрезмерный пыл газетчиков. Так, сибирская газета "Ачинский крестьянин" 28 октября 1928 года писала:
"Поднятый шум вокруг спасения Кулика вызывает недоумение у всех, кто сколько-нибудь знаком с условиями жизни в том крае, где находится Кулик... Местонахождение его известно каждой собаке. Расстояние от фактории — три дня хода. Смешно говорить о голодной смерти рядом с крупной торговой факторией... Обстоятельства с поднятым шумом, вызвавшим снаряжение экспедиции, посылку самолетов и, конечно, трату значительных средств, должны быть выяснены. ... Кажется, что Кулика спасают, чтобы он не утонул на сухом месте ".
"Телеграфный лес" в долине Чургима.
Фото И. Суслова, 1928 г
20 октября 1928 года к Леониду Алексеевичу вернулся Сытин с представителями общественности. Среди них оказался и И. М. Суслов, который раньше собирал сообщения эвенков о необычном явлении, но сам впервые увидел картину следов катастрофы только сейчас. В.А. Сытин описал позднее эту волнующую встречу:
"Маленькой-маленькой кажется мне знакомая избушка вдали.
— Леонид Алексеевич, дорогой, ну, как жилось? Не голодали? — засыпаем мы вопросами радостного, оживленного "робинзона ".
— Я здоров, бодр, работаю с магнитометром. Вот Китя Васильев мой хворал. Теперь и он поднялся на ноги. Как питались? Что же, экономили. Сахар и масло особенно. Растягивали запасы. Дичи здесь и сейчас мало. Белки попадались иногда. Двадцать три белки съели. Голубику нашли около Кимчу. А потом нам повезло. Вот, посмотрите.— Леонид Алексеевич распахнул дверь избушки. Из темноты на нас глянула голова лося с огромными ветвистыми рогами...
...Вечером по небу стелется дрожащее серебристое кружево северного сияния. Кругом—мертвая белая тишина. Великое молчание северной зимы окутало землю.
Теперь день за днем мы обследуем с помощью магнитометров дно воронок-кратеров. Особенно азартно работает Иннокентий Михайлович Суслов. Леонид Алексеевич даже назвал его именем самую большую воронку, по его мнению, наиболее перспективную. Шесть суток ушло на это. К сожалению, магнитометры не дают показаний о наличии металла в глубине.
Скрепя сердце Леонид Алексеевич принимает решение свертывать экспедицию и отправляется в обратный путь.
Инструменты, геологические коллекции, снаряжение упаковываются и увязываются во вьюки. 27 октября выступаем. Мороз — градусов двадцать. Небо ясно. С хребтов открываются далекие перспективы холмов, сверкающих снегом. Тихо, мертво. Нигде никакого движения. Иннокентий Михайлович и я идем вперед. Нам хочется, обогнав караван, задержаться у водопада Чургим и сфотографировать его. Вот и ущелье, ведущее в долину Хушмо с плоскогорья. Водопад должен быть уже близко. Но странно: не слышим грохота разбивающейся об уступы скалы в многоцветные брызги воды. Подходим ближе, и перед нами удивительная картина. Морозы сковали живые струи. Красивый водопад замерз, и неподвижные глыбы льда свисают между камней, и здесь все мертво.
Идем дальше, спотыкаясь о корни деревьев. Снег по колено. Холодно. Зябнут руки. Точно раскаленным железом водит мороз по лицу. Теперь уже надо идти быстро, чтобы не замерзнуть, чтобы обогнать зиму!"
29 октября экспедиция вернулась в Ванавару, а примерно через месяц Кулик снова был в Ленинграде. В январе ученый-энтузиаст выступил в Минералогическом музее с подробным отчетом о научных итогах второй экспедиции. Он по-прежнему убежден, что Великая котловина — центр Тунгусской катастрофы, а таежные ямы в торфянике — метеоритные кратеры. Однако он старается учесть опыт экспедиций на Тунгуску. Но правильный ответ еще скрыт туманом неизвестного. В своем докладе Л. А. Кулик, в частности, пытался по-новому рассмотреть падение крупных метеоритов:
"Необходимо отстаивать мысль, что метеориты не взрываются ни в воздухе, ни в земле, потому что внутри метеорит холодный, нагреванию подвергается только поверхность,метеоритов. Они дробятся при ударе об атмосферу, так как их плотность не играет существенной роли. Плотность Земли при космических скоростях получает второстепенное значение. При ударе метеорит разбивается. Действию удара необходимо приписать дробление метеорита и освоиться с мыслью, что метеориты дробятся".
На собрании в Минералогическом музее после доклада Кулика началась дискуссия. Высказывались предложения об обследовании значительно большей территории с целью поисков метеорита. Однако такое обследование потребовало бы значительно больших средств. Ученые, выступавшие в прениях, пытались убедить Кулика, что обнаруженные им "воронки" представляют заурядное явление в районах с вечной мерзлотой и к метеориту отношения не имеют, но это оказалось для них непосильной задачей.
Экспедиции Кулика вызвали столь большой интерес к Тунгусской проблеме, что уже в январе 1929 года Президиум Академии наук СССР принял решение в третий раз послать неутомимого исследователя на розыски Тунгусского метеорита. Третья экспедиция, как и вторая, финансировалась отделом науки Совнаркома, но часть средств на этот раз выделила и Академия наук. По настоянию Кулика организовывалась большая, оснащенная оборудованием и приборами экспедиция.
* 522 м над уровнем моря, относительная высота — 300 м
** Дж. П. Меррилл — английский минералог. Известен книгой "Аризонский метеорит".