Пучины воздушные глубже морских,
И наша звезда не промерила их,
Угасла в далекой немой высоте,
Доступной пока только смелой мечте...Пусть будет недолог твой жизненный путь,
Но можешь и ты лучезарно сверкнуть,
Оставив живущим волнующий след,
Строитель, художник, ученый, поэт!Петр Драверт
НЕТ ДЫМА БЕЗ ОГНЯ
РЕСПУБЛИКЕ НУЖНЫ МЕТЕОРИТЫ
Однажды вечером 1921 года сотрудник Минералогического музея Леонид Алексеевич Кулик, закончив работу, уже собирался домой, когда к нему неожиданно заглянул редактор журнала "Мироведение", известный историк астрономии Д. О. Святский.
— Взгляните на это сообщение,— сказал он, протягивая Кулику листок отрывного календаря от 2 июня 1910 года. Тот взял листок и, склонившись к настольной лампе, торопливо начал читать вслух:
— "В половине июня (по старому стилю.—Авт.) 1908 г. в Томске, около восьми часов утра, в нескольких саженях от полотна железной дороги, близ разъезда Филимоново, не доезжая 11 верст до Канска, по рассказам, упал огромный метеорит. Падение его сопровождалось страшным гулом и оглушительным ударом, который будто бы был слышен на расстоянии более 40 верст. Пассажиры подходившего во время падения метеорита к разъезду поезда были поражены необычным гулом; поезд был остановлен машинистом, и публика хлынула к месту падения далекого странника. Но осмотреть ей метеорит ближе не удалось, т. к. он был раскален.
Впоследствии, когда он уже остыл, его осмотрели разные лица с разъезда и проезжавшие по дороге инженеры и, вероятно, окапывали его. По рассказам этих лиц, метеорит почта весь врезался в землю — торчит лишь его верхушка; он представляет каменную массу беловатого цвета, достигающую величины будто бы 6 кубических сажен ".
— Каково? — Святский вопросительно взглянул на Кулика.
— Да, любопытно,— согласился Леонид Алексеевич. Календарная заметка не на шутку заинтересовала его. Бывший помощник лесничего, любитель минералов и вообще природы, в 1913 году он был приглашен академиком В. И. Вернадским на работу в Минералогический музей. Ему шел уже в то время тридцатый год, но он все еще числился студентом. Что делать — за активную работу в большевистских организациях Л. А. Кулика выслали на Урал, и лишь усилиями В. И. Вернадского ему удалось, наконец, продолжить образование в Петербургском университете.
Кулик страстно увлекался минералогией, как и вообще всем, что его сильно интересовало. В лице Владимира Ивановича он нашел чуткого друга и умного, всесторонне эрудированного руководителя.
В 1921 году по инициативе В. И. Вернадского был создан Метеоритный отдел Минералогического музея. Дело было новое, метеоритная коллекция музея требовала пополнения, и потому визит Д. О. Святского пришелся как нельзя кстати.
— Проверьте, ведь нет дыма без огня,— посоветовал Святский.
Уговаривать Кулика долго не пришлось. Дело в том, что к 1921 году в Академии наук накопилось много сообщений о падениях и находках метеоритов. Необходимо было их проверить, сохранить для науки небесные камни. Нужда в первой советской метеоритной экспедиции явно назрела. А тут еще диковина 1908 года...
Время не способствовало поискам — шла гражданская война. Разруха на транспорте, в экономике, отсутствие средств — до небесных ли тел молодой Советской республике? Но настойчивость Кулика преодолела все преграды. Он добился приема у наркома просвещения Луначарского, и тот выделил на экспедицию из средств своего наркомата несколько миллионов рублей (по курсу 1922 года, когда была проведена денежная реформа, один рубль был приравнен к 10000 рублей, обесцененных разрухой).
В начале сентября 1921 года первая экспедиция Л. А. Кулика отправилась в дальний путь. Только в октябре она добралась до Красноярска, посетила Канск, разъезд Филимоново, Омск, Томск, Семипалатинск и другие города. Вернувшись в Петроград лишь в августе 1922 года, неутомимый Л. А. Кулик, даже не отдохнув как следует, выехал в Саратов, откуда вернулся в декабре с новыми метеоритами.
Каковы же были итоги первой советской метеоритной экспедиции? Проделав путь более 20000 километров, Л. А. Кулик и его сотрудники обследовали 14 падений и находок метеоритов. В Метеоритный отдел Минералогического музея поступило 233 экземпляра небесных камней общей массой 77 килограммов.
Начальник сибирского полустанка Филимоново И. И. Ильинский сообщил Кулику, что описанный в календарном листочке случай действительно произошел, но не на полустанке Филимоново, а на разъезде Лялька, где в 1908 году по служебным делам находился Ильинский. Этот первый из найденных очевидцев рассказал Кулику, как он почувствовал сильное сотрясение воздуха и услышал гул, приняв его за землетрясение. А машинист поезда, находившегося в полутора верстах от разъезда Лялька, так был напуган происходящим, что остановил состав, чтобы проверить, не сошел ли тот с рельсов.
Зато в Канске Кулик встретил людей, уверявших, что они видели летящий по небу огненный шар. Жителям Канска показалось, что метеорит упал совсем близко, рядом. Но постепенно расспрашивая очевидцев, Кулик пришел к выводу, что полет Филимоновского метеорита (так еще в ту пору именовал он Тунгусский болид) наблюдался на огромной территории.
В отчете о работах первой метеоритной экспедиции Л. А. Кулик отметил, что, по рассказам очевидцев, Филимоновский метеорит летел с юга на север и упал, по-видимому, в районе реки Огнии, левого притока реки Ванаварки, впадающей в Подкаменную Тунгуску. Эвенки утверждают, что в этом месте он не только повалил и поломал много деревьев, но даже запрудил реку Огнию, якобы обрушив в нее прибрежные утесы.
По расчетам Кулика, район падения Филимоновского метеорита отстоял от железной дороги к северу на 700 километров. Наступала зима, и у экспедиции не было средств и сил для столь трудного путешествия. Следовало предпринять новый специальный, хорошо оснащенный поиск. Пока он готовился, Л. А. Кулик зря времени не терял. Он вел переписку с сибиряками, находил новых очевидцев, собирал все, что могло иметь прямое или косвенное отношение к необычному метеориту. Насколько интенсивна была переписка Кулика с очевидцами, можно судить хотя бы по тому факту, что к февралю 1924 года почта доставила Кулику из Сибири 1028-е письмо! В журнале "Мироведение" (№ 1,1921 г. и № 1,2, 1922 г.) появились первые статьи Л. А. Кулика о загадочном метеорите. Опубликовали отчеты Леонида Алексеевича и "Известия Российской Академии наук" (1922 год).
НЕОБЫЧНОЕ ПАДЕНИЕ
Перед нами самые первые сообщения о Тунгусском диве. Вот что писал С. Кулеш в газете "Сибирь", выходившей в Иркутске, 2 июля 1908 года:
"17-го июня утром, в начале 9-го часа у нас наблюдалось какое-то необычное явление природы. В селении Нижне-Карелинском (верст 200 от Киренска к северу) * крестьяне увидали на северо-западе, довольно высоко над горизонтом, какое-то чрезвычайно сильно (нельзя было смотреть) светящееся белым голубоватым светом тело, двигавшееся в течение 10 минут сверху вниз. Тело представлялось в виде "трубы ", т. е. цилиндрическим. Небо было безоблачным, только невысоко над горизонтом, в той же стороне, в которой наблюдалось светящее тело, было заметно маленькое темное облачко. Было жарко, сухо. Приблизившись к земле (лесу), блестящее тело как бы расплылось, на месте же его образовался громадныи клуб черного дыма и послышался чрезвычайно сильный стук (не гром), как бы от больших падавших камней или пушечной пальбы. Все постройки дрожали. В то же время из облачка стало вырываться пламя, неопределенной формы.
Все жители селения в паническом страхе сбежались на улице, бабы плакали, все думали, что приходит конец мира... В конце концов решили послать в Киренск нарочного узнать, что обозначает столь напугавшее их явление (от этого нарочного и почерпнуты переданные выше сведения).
Пишущий эти строки был в то время в лесу, верстах в 6 от Киренска на север и слышал на северо-западе как бы пушечную пальбу, повторявшуюся с перерывами в течение минимум 15 минут несколько (не менее 10) раз. В Киренске в некоторых домах, в стенах, обращенных на северо-запад, дребезжали стекла. Раскаты, подобные громовым, как теперь выяснилось, были слышны в селах Подкаменском, Чечуйском, Заваломном и даже на станции Мутинской, верстах в 180 от Киренска на север.
В это же время в Киренске некоторые наблюдали на северо-западе как бы огненно-красный шар, двигавшийся по показаниям некоторых горизонтально, а по показаниям других — весьма наклонно. Около Чечуйска крестьянин, ехавший по полю, наблюдал это же на северо-западе.
Около Киренска в дер. Ворониной крестьяне видели огненный шар, упавший на юго-восток от них (т. е. в стороне, противоположной той, где находится Нижне-Карелинское).
Явление возбудило массу толков. Одни говорят, что это громадный метеорит, другие — что это шаровая молния (или целая серия их) ".
В газете "Голос Томска" от 15 июля 1908 года говорилось: "В Канске Енисейской губ. 17 июня в 9-м часу утра было землетрясение. Последовал подземный удар. Двери, окна, лампадки у икон — все закачалось. Был слышен и гул, как от отдаленного пушечного выстрела.
Минут через 5—7 последовал второй удар, сильнее первого, сопровождавшийся таким же гулом. Через минуту еще удар, но слабее двух первых. По городу некоторое время распространялись слухи, что упал аэролит около деревни Далая и что будто многие видели, как он летел, и что при падении этот аэролит попал в дерево — толстую сосну, которую и разбил, и много ходило подобных этому рассказов ".
А вот еще одно, пожалуй, наиболее интересное сообщение из Кежмы (тогда официально именовавшейся Кежемское). Кежма стоит на Ангаре в 210 километрах от эпицентра Тунгусского взрыва. Подробный отчет о наблюдениях в этом крупном населенном пункте был помещен в газете "Красноярец" 13 июля 1908 года.
"с. Кежемское. 17-го. В здешнем районе замечено было необычайное атмосферическое явление. В 7 часов 43 мин. утра пронесся шум как бы от сильного ветра. Непосредственно за этим раздался страшный удар, сопровождаемый подземным толчком, от которого буквально сотряслись здания, причем получилось впечатление, как будто бы по зданию был сделан сильный удар каким-нибудь огромным бревном или тяжелым камнем. За первым ударом последовал второй такой же силы и третий. Затем промежуток времени между первым и третьим ударами сопровождается необыкновенным подземным гулом, похожим на звук от рельс, по которым будто бы проходил единовременно десяток поездов.
Вывал леса на вершине горы Стойкович
Фото И. Суслова, 1928 г
А потом в течение 5—6 минут происходила точь-в-точь артиллерийская стрельба: последовало около 50—60 ударов через короткие и почти одинаковые промежутки времени. Постепенно удары становились к концу слабее. Через 1,5—2-минутный перерыв после окончания сплошной "пальбы "раздались еще один за другим шесть ударов наподобие отдаленных пушечных выстрелов, но все же отчетливо слышных и ощущаемых сотрясением земли.
Небо, на первый взгляд, было совершенно чисто. Ни ветра, ни облаков не было. Но, при внимательном наблюдении, па севере, т. е. там, где, казалось, раздавались удары, на горизонте ясно замечалось нечто, похожее на облако пепельного вида, которое, постепенно уменьшаясь, делалось более прозрачным и к 2—3 часам дня совершенно исчезло.
Это же явление, по полученным сведениям, наблюдалось и в окрестных селениях Ангары на расстоянии 300 верст (вниз и вверх) с одинаковой силой. Были случаи, что от сотрясения домов разбивались стекла в створчатых рамах. Насколько были сильны первые удары, можно судить по тому, что в некоторых случаях падали с ног лошади и люди.
Как рассказывают очевидцы, перед тем, как начали раздаваться первые удары, небо прорезало с юга па север со склонностью к северо-востоку какое-то небесное тело огненного вида, но за быстротою (а главное — неожиданностью) полета ни величину, ни форму его усмотреть не могли. Но зато многие в разных селениях отлично видели, что с прикосновением летевшего предмета к горизонту, в том месте, где впоследствии было замечено указываемое выше своеобразное облако, но гораздо ниже расположения последнего — на уровне лесных вершин как бы вспыхнуло огромное пламя, раздвоившее собою небо. Сияние было так сильно, что отражалось в комнатах, окна которых обращены к северу, что и наблюдали, между прочим, сторожа волостного правления. Сияние продолжалось, по-видимому, не менее минуты, так как его заметили многие бывшие на пашнях крестьяне. Как только "пламя" исчезло, сейчас же раздались удары.
При зловещей тишине в воздухе чувствовалось, что в природе происходит какое-то необычайное явление. На расположенном против села острове лошади и коровы начали кричать и бегать из края в край. Получилось впечатление, что вот-вот земля разверзнется и все провалится в бездну. Раздавались откуда-то страшные удары, сотрясая воздух, и невидимость источника внушала какой-то суеверный страх. Буквально брала оторопь... "
* В сообщении С. Кулеша, вероятно, ошибка — Нижне-Карелино (на современных картах оно обозначено так) находится а 25 км к северо-западу от Киренска.
РАССКАЗ ОЧЕВИДЦА
Подробное описание пролета Тунгусского метеорита оставил Т. Н. Науменко, бывший в 1908 году политическим ссыльным. Его рассказ, написанный по просьбе Л. А.Кулика, был опубликован в 1941 году в последнем предвоенном выпуске ежегодника "Метеоритика". Рассказ Науменко, бывшего одним из немногих образованных людей, видевших Тунгусский метеорит своими глазами, мы приведем почти полностью, так как он содержит много важных подробностей. Очевидец наблюдал пролет Тунгусского болида, находясь на берегу Ангары на окраине села Кежмы.
"...Автор точно не помнит, 17 или 18 июня* 1908 года около 8 часов утра, он с тов. Грабовским строгал "двуручником" доски; день был на редкость солнечный, ясный — настолько ясный, что мы не заметили ни одного облачка на горизонте; ветер не шевелился, была полнейшая тишина. Наложили мы с товарищем Грабовским штук 10 досок одна на другую и, севши на них верхом (автор сидел спиной к реке Ангаре, к югу, а Грабовский — лицом к нему), строгаем себе и снимаем доски одну за другой. И вот, около 8 часов утра (солнце поднялось уже довольно высоко) в направлении на юго-восток от нас вдруг послышался отдаленный, еле слышный звук грома; это заставило нас невольно оглянуться во все стороны, звук послышался как будто из-за р. Ангары, так что автору сразу пришлось круто обернуться в эту сторону, но т. к. до самого горизонта на небе нигде не было ни одной тучки, то мы, полагая, что гроза где-то еще далеко, снова принялись строгать доски; но звук грома начал так быстро усиливаться, что мы не успели строгнуть больше трех, возможно, четырех раз,—пришлось бросить свой рубанок и встать с досок, т. к. звук грома нам казался уже чем-то необыкновенным, поскольку никаких туч на горизонте не было видно; при этом, в тот момент, когда автор под быстро усиливающийся звук грома поднимался с досок, раздался первый, сравнительно небольшой удар; это заставило быстро повернуться полуоборотом направо, т. е. к юго-востоку, и поднять глаза несколько вверх в направлении послышавшегося удара грома, на солнце, это несколько мешало наблюдать явление, ставшее видимым для глаза уже тотчас же после первого удара грома, а именно: когда автор быстро повернулся в направлении удара, он увидел, что лучи солнца пересекались широкой огненно-белой полосой с правой стороны лучей; с левой же, по направлению к северу (или, если взять от Ангары,— за Кежемское поле), в тайгу летела неправильной формы еще более огненно-белая (бледнее солнца, но почти одинаковая с лучами солнца) несколько продолговатая масса в виде облачка диаметром гораздо больше луны... без правильных очертаний краев.
...После первого не сильного удара, примерно через две-три секунды, а то и больше (часов у нас не было, но интервал был порядочный), раздался второй довольно сильный удар грома; если сравнивать его с ударом грома, то это был самый сильный, какие бывают во время грозы. После второго удара... комка уже не стало видно, но хвост, вернее,—полоска, уже вся очутилась с левой стороны лучей солнца, перерезав их, и стала во много раз шире, чем была с правой стороны от него; и тут же через более короткий промежуток времени, чем было между первым и вторым ударами, последовал третий удар грома, и такой сильный (как будто бы еще с несколькими внутри него слившимися вместе ударами, даже с треском), что вся земля задрожала и по тайге разнеслось такое эхо (и даже не эхо, а какой-то оглушительный сплошной гул), что казалось, что гул охватил всю тайгу необъятной Сибири... Плотники, работавшие на постройке указанного амбара, после первого и второго ударов в полном недоумении крестились, их было человек шесть-семь, все—местные крестьяне (почти уже стариками тогда были); а когда раздался третий удар, так плотники попадали с постройки на щепы навзничь (было невысоко, метра полтора). "
Науменко изобразил огненное тело, пролетевшее около Солнца, на рисунке. К сожалению, он не указал относительное расположение болида, его следа и Солнца.
Кулику удалось заинтересовать необычным метеоритным падением некоторых ученых, в частности, С. В. Обручева. Летом 1924 года по командировке Геологического Комитета С. В. Обручев путешествовал по реке Подкаменная Тунгуска**. Он побывал в Ванаваре, разговаривал с местными жителями, но до района катастрофы не дошел, так как, по его словам, "в глазах тунгусов метеорит является, по-видимому, священным, и они тщательно скрывают место его падения". Тем не менее, от эвенков Обручев узнал, что Хатангский метеорит (так назвал он Тунгусское тело) упал не в районе реки Ванаварка, как думал Кулик, а на реке Чамбэ — более чем в ста километрах от ее устья. Добраться туда, как полагал Обручев, можно зимой на оленях, а летом — на лодках. Сам же он из-за недостатка времени и средств не смог обследовать область поваленного леса, оставляя эту задачу будущей экспедиции Кулика.
В журнале "Мироведение" (№1, 1925 г.), который редактировал Д. О. Святский, была опубликована статья бывшего директора Иркутской магнитной и метеорологической обсерватории А. В. Вознесенского. В ней он отметил, что акустические явления, сопровождавшие полет Хатангского метеорита, распространились на площади свыше миллиона квадратных километров с радиусом около 800 километров (на такой площади свободно разместились бы Франция, Германия и Дания вместе взятые!). Световые же явления наблюдались в 17% населенных пунктов этой территории, причем в южной ее части стояла ясная погода, а северная была покрыта облаками. Примерно треть наблюдателей отметили сотрясения почвы. Судя по показаниям очевидцев, метеорит летел почти с юга на север (с небольшим уклонением к западу), а его падение вызвало какие-то взрывы и пожар в тайге. По мнению Вознесенского, сам факт сотрясений почвы "указывает на весьма значительную массу, упавшую одновременно на землю, независимо от того, составляла ли она одно тело или метеоров было несколько". В заключении статьи он подчеркнул: "Судя по всему вышесказанному, весьма вероятно, что будущий исследователь Хатангского метеорита (а для этого, к сожалению, ничего еще не сделано) найдет что-то очень близкое к "метеорному кратеру " Аризоны, т. е. до 2—3 км в окружности, массу обломков, отделившихся от главного ядра еще до падения или при самом падении ".
* 17 июня — по новому стилю 30 июня.
** Верховья Подкаменной Тунгуски в 20-х годах называли Хатангой, на современных картах принято название Катанга.
СВИДЕТЕЛИ ИЗ ЭВЕНКИИ
В середине 20-х годов в Красноярске председателем местного комитета содействия народам Севера работал член Географического общества Академии наук И. М. Суслов. О Тунгусской катастрофе он впервые услышал в августе 1908 года, будучи тогда еще гимназистом в Енисейске. Он помнил рассказы очевидцев — рабочих, старателей, арендаторов золотых приисков, расположенных в 300 километрах от города.
В 1926 году Суслов присутствовал на съезде эвенков и расспросил около 60 очевидцев. Все они единодушно утверждали, что действительно по небу "летел огонь", который затем "палил лес", "валил тайгу" и даже "кончал оленей".
Недалеко от Ванавары Суслов нашел чум эвенка Ильи Потаповича, получившего прозвище Лючеткан. В его семье жила вдова его брата Акулина. В момент Тунгусского взрыва эта Акулина вместе с двумя другими эвенками оказалась очень близко к эпицентру, на расстоянии 35 километров. Ее рассказ был записан И. М. Сусловым. Полностью опубликован он был только в 1967 году в сборнике "Проблема Тунгусского метеорита", выпущенном издательством Томского университета*.
Вот как передал рассказ Акулины И. М. Суслов: "В чуме нас было трое — я с мужем моим Иваном и старик Василий, сын Охчена. Вдруг кто-то сильно толкнул наш чум. Я испугалась, закричала, разбудила Ивана, мы стали вылезать из спального мешка. Видим, вылезает и Василий. Не успели мы с Иваном вылезти и встать на ноги, как кто-то опять сильно толкнул наш чум и мы упали на землю. Свалился на нас и старик Василий, будто его кто-то бросил. Кругом был слышен шум, кто-то гремел и стучал в эллюн (замшевая покрышка чума). Вдруг стало очень светло, на нас светило яркое солнце, дул сильный ветер. Потом кто-то сильно стрелял, как будто зимой лед лопнул на Хатанге, и сразу налетел Учир-плясун, схватил эллюн, закрутил, завертел и утащил куда-то. Остался только дюкча (остов чума из 30 шестов). Я испугалась совсем и стала бучо (потеряла сознание), вижу — пляшет учир (смерч). Я закричала и сразу живой опять стала (очнулась).
Учир свалил на меня дюкча и ушиб шестом ногу. Вылезла я из-под шестов и заплакала: сундучок с посудой выброшен из чума, и он валяется далеко, раскрыт, и многие чашки разбиты. Смотрю я на наш лес и не вижу его. Многие лесины, стоят без листьев. Много-много лесин на земле лежит. На земле горят сухие лесины, сучья, олений мох. Смотрю, какая-то одежда горит, подошла и вижу наше заячье одеяло и наш меховой мешок, в котором мы с Иваном спали.
Пошла я искать Ивана и старика. Смотрю, на сучке голой лиственницы что-то висит. Подошла, протянула палку и сняла. Это была наша пушнина, которая раньше висела привязанной к шестам чума. Лисьи шкурки обгорели, горностай стал желтоватым и грязным, в саже. Многие шкурки белок сморщились и пересохли.
Взяла я пушнину, заплакала и пошла искать мужиков своих. А на земле сушняк все горит и горит, олений мох горит, дым кругом. Вдруг слышу — кто-то тихо стонет. Побежала я на голос и увидела Ивана. Лежал он на земле между сучьев большой лесины. Рука его сломалась на бревне, кость прорвала рубашку и торчала, на ней засохла кровь. Тут я упала и опять стала бучо. По скоро опять живая стала. Иван "проснулся", громче стонать стал и плакать. Учир бросил Ивана близко. Если поставить рядом десять чумов, то он упал за последним чумом, совсем близко от того места, где я сняла с сучка пушнину **...
Обнял меня Иван за шею здоровой рукой, я подняла его, и мы пошли на Дилюшму к нашему чуму, где в лабазе были две шкуры сохатых, мешок муки и сети. Чум стоял на берегу Дилюшмы, лабаз был близко от чума на закат солнца. Вдруг послышалось, будто кто-то кричит. И тут мы увидели нашего Василия. Он залез под корень упавшей старой лиственницы и спрятался там. Вылез Василий из своей берлоги и пошел с нами к нашему чуму. Я устала, передала Ивана старику, а сама понесла только обгорелые шкурки.
Идти стало еще тяжелее: очень много было сваленных лесин. Вдруг мы увидели на земле рубленые бревна и под ними сохатиные шкурки. Шерсть на шкурах обгорела, кожа сморщилась и подгорела. Вместо сетей мы увидели только кучку камешков — грузила. Сети из конского волоса сгорели. Бревна сгорели, стали головешками. Вместо мешка муки — черный камень. Ткнула я в него палкой, и камень-уголь разломался. В середине его я нашла немного муки и завернула в рубашку Василия. Так погиб наш лабаз. Отдохнули мы немного и пошли искать наш чум.
Вот и место, где был наш чум. Шесты лежат на земле, на них упала большая лиственница, она сильно обгорела. Разрубила я ее топором и оттащила в сторону. Под ней мы нашли наш медный котел, в котором было много вчерашнего мяса.
Наступила светлая летняя ночь. Пожар стал уменьшаться, вместо жары стало холодно. Решили мы двигаться на Хатангу. Когда мы вышли на речку Чамбу, то были уже совсем слабыми. Кругом мы видели диво, страшное диво. Лес-то был не наш. Я никогда не видела такого леса. Чужой он какой-то. У нас тут был густой лес, темный лес, старый лес. А теперь во многих местах совсем не было леса. На горах все лесины лежали, и было светло и далеко все видно. А под горами в болотах идти нельзя было: которые лесины стояли, которые лежали, которые наклонились, которые друг на друга упали. Многие лесины обгорели, сушняк и мох еще горели и дымились. Выйдя на Хатангу, мы встретили Лючеткана".
Лючеткан по просьбе Суслова нарисовал карту района падения метеорита. По совокупности сообщений очевидцев получалось, что его следует искать, по-видимому, где-то в районе горного хребта Лакуры, в 60—100 километрах к северо-западу от Ванавары. По мнению Суслова, Хатангский метеорит, ударившись о вершину хребта Лакуры, распался на части, которые упали в нескольких местах. Тайга же была повалена "сильным инертным движением воздуха, получившимся от внезапной остановки на хребте Лакуре громадного летевшего камня".
В своей статье, опубликованной в журнале "Мироведение" (№1, 1927 г.), Суслов призывал к быстрым поискам метеорита, так как "некоторые эвенки, свидетели катастрофы, уже умерли, другие же откочевывают в отдаленные районы. На месте же падения метеорита уже вырос молодой лес и с каждым годом он будет усложнять поиски".
* Рассказ был опубликован по инициативе Н. В. Васильева. Некоторые члены Комитета по метеоритам возражали против этой публикации, находя сообщения эвенков неправдоподобными.
** Диаметр чума около 4 м, следовательно, Ивана отбросило метров на 40. (Примечание И. М. Суслова).