Весной 1960 г. состоялась Киевская метеоритная конференция, на которой помимо чистых метеоритчиков присутствовало несколько групп любителей. От КСЭ был я один. Кроме того, присутствовали: А.В. Золотов, представлявший свою группу из двух человек, и активно его поддерживающий Ф.Ю. Зигель; В.А. Кошелев, как потом выяснилось от КБ С.П. Королева; Галя Тяпкина, представлявшая интересы группы студентов-физтехов; было еще два - три человека от самодеятельных групп, но поскольку продолжения их деятельность не получила, их я просто не помню.
Доклад мой прошел спокойно, так как говорил я только фактуру, а по поводу повышенной радиоактивности сказал то же, что и К.П. Флоренскому. Вопросов было много, часть по существу, часть с подвохами, но все закончилось благополучно. Ф.Ю. Зигеля, а особенно А.В. Золотова, ругали много и, вообще-то, по делу. За три неполных дня работы сделать десяток принципиальных «открытий» и написать огромный отчет. Это уж извините! Остальные группы, если и озвучивались на заседаниях, то только задавая вопросы.
Зато в кулуарах бесед с представителями самодеятельных групп было достаточно. Беседовали и оптом, и в розницу. Договорились после возвращения в Москву организовать общую встречу и обсудить принципы взаимодействия. Эти контакты были как бы узаконены и решением конференции, рекомендовавшей всем самодеятельным группам контактировать с томичами.
И вот массовый общий сбор в Москве, проходивший не без юмора. Дело в том, что на сей раз в столице остановился я у Бориса Смирнова, который руководил туристской группой, встречавшейся нам на Тунгуске. В двухкомнатной коммунальной квартире на площади Коммуны жили мать и он. А поскольку Борис был большим активистом в союзном туризме, его квартира была как проходной двор для всяческих туристских групп.
Хорошо зная эту специфику и свободу общения у него на квартире, ее я и предложил для общей рабочей московской встречи, надеясь, что после приезда все с ним согласую. Был назначен день и час общего сбора. Однако мой поезд основательно задержался, и прибыл я в Москву почти к началу совещания. Срочно добираюсь до квартиры Бориса, а там уже собралось человек десять, и народ еще подходит. Борис в полном недоумении. Что за сбор, почему здесь, а главное, почему я его заранее не предупредил? К счастью, поезд опоздал всего на несколько часов, и появился я в квартире Бориса почти в намеченный срок. Он втихаря высказал мне, что думает по поводу моего проступка, но узнав, что виноват поезд, смягчился. Рабочее совещание прошло по-деловому.
Кошелев кратко и полузакрыто представил свою группу. Сказал, что группа будет человек 10-15, разноуровневой специализации. Цель ее работы только одна: найти останки марсианского корабля. Но как их искать, у них даже малейшего представления не было. Договорились, что работать будем по объединенной программе, за основу которой взяты наши наработки, а также что для озоления торфа и древесины привезут они штук 10 листов особо качественной нержавейки и все же почитают кое-что по ТМ, а не только казанцевский опус. Едут они, имея собственное финансирование, прямым спецрейсом и даже могут, по-видимому, помочь нам вертолетом.
Игорь Зенкин представил свою команду студентов-физтехов в количестве шести человек. Денег у них нет, но до Ванавары как-нибудь доберутся. А там полностью вливаются в наш коллектив. Были еще представители одного шибко закрытого института, которые даже свои специальности назвать не отважились, но просили проинформировать об условиях жизни и быта в тунгусских местах. Как-то контактировать с нами они не могли по причине своей секретности. Закрытость их фирмы была настолько серьезной, что и на Заимке Кулика они, если и появлялись, то настолько скрытно, что никто их там никогда не видел. Был еще представитель одного академического НИИ, сказавший, что они поедут, если их поддержат финансово в полном объеме, с выплатой полевых, квартирных, проезда и т.д. Видимо, этого не произошло, и никто из них там также не появился.